Незнакомца обезглавили Даймоны.

От ужаса он вздрогнул и закрыл глаза. Когда он снова открыл их, картина изменилась.

В этот раз он увидел нечто гораздо хуже…

Он был мертвым парнишкой, который лежал на улице, а человек в капюшоне впитывал энергию, которая вырывалась из его груди, подобно световому шоу. Но больше всего Ника напугали его собственныеглаза. Они были черными, как в фильмах ужасов, а на его раскрытой ладони лежало бриллиантовое ожерелье, которое носила Некода…

Твоя судьба определяется выбором, а не возможностью. Бойся решений, которые принимаешь, неважно насколько они малы, они могут стать твоим спасением…

Или твоей смертью.

Видения, которые преследовали Ника, вывели его из строя на несколько дней. С помощью Грима он пытался развить свою способность ясновидения, чтобы разглядеть большее и четче. Но это было не просто. Как и прорицание, это приходило и уходило по своей воле.

Чертовы неконтролируемые силы.

Грим продолжал обещать, что он научится их контролировать, практикуясь.

Он был гораздо оптимистичнее Ника. Конечно, он был не единственный, кто страдал галлюцинациями и терял над собой контроль.

Но сейчас, это было еще одним ухудшением в его и так раздражающей жизни. Период полового созревания и так делал с его телом те вещи, которые ему бы не хотелось, и совсем в неудобное время. А теперь еще и разум подключился. В одно мгновение с ним все нормально, а в следующее он видит как кто-нибудь «нормальный» превращался в нечто не нормальное, а еще у него были видения будущих событий.

Это стало так плохо, что мама начинала расспрашивать его о наркотиках, каждый раз, когда он был рядом. Так глядишь, скоро она к нему придет с баночкой для анализов, чтобы он пописал в нее.

Единственной хорошей новостью было то, что больше не находили мальчиков, убитых тем, кто сделал это с предыдущими двумя.

И Ник был жив.

Пока.

Но это стало под большим вопросом, когда он пришел на школьный двор и наткнулся на Стоуна с бандой, ожидавших его.

Отлично. То, что нужно. Опять отстранение от школы. Каждый раз, когда Стоун приближался к нему, он попадал в офис к директору, и это для него никогда хорошим не заканчивалось. Это было предсказуемо, как золотая струйка, которая появляется, когда собака задирает ногу.

И конечно, как только он приблизился к нижней ступеньке лестницы, которая вела к двери здания из красного кирпича, путь ему перегородил Стоун, огромный жестокий кроманьонец, передвигающийся на кулаках.

Стоун скрестил свои огромные ручищи и наклонил свой нос к Нику. Это его здорово разозлило.

— Я не в настроении, — попятившись, Ник постарался сдержать оскорбление, которое так и хотелось выплюнуть, и попытался его обойти. Всегда лучше постараться избежать драки.

Слишком поздно. Остаток его стада кретинов окружило Ника. Его давление подскочило еще выше, от того, что эти членоголовые стратеги вторглись в его личное пространство. Ник сжал зубы, пытаясь сдержать ярость.

Но ничего не получилось, так как Стоун толкнул его.

— Кто-то воровал вещи из шкафчиков, Готье. Я знаю только одного столь в этом нуждающегося, — он, сморщившись, оглядел дешевую гавайскую рубашку, которую Ника заставляла носить его мама и выстиранные джинсы. Все это было куплено на распродаже, по сниженной цене — доллар за штуку.

Ник фыркнул на оскорбление Стоуна.

— Говоря о девчачьих раздевалках — это ты там вечно ошиваешься, пытаясь найти пару на выпускной.

Стоун зарычал от гнева. Он пошел вперед, но из ниоткуда появился Калеб и отшвырнул его назад.

Черт, этот демон умеет двигаться. Не удивительно, что он звезда футбольной команды.

Но опять же, у Калеба были нечестные преимущества. Нечеловеческая сила и годы тренировок солдатом.

Калеб уставился на Стоуна.

— Еще слишком рано смывать кровь с моей одежды, Блэйкмор. Но так и быть, я понюхаю запах порошка, если только так тебя возможно заставить вести себя по человечески, — забавное заявление, учитывая то, что Стоун был оборотнем.

— Что здесь происходит?

Ник отступил, когда огромный как медведь мужчина подошел, чтобы развести всех по сторонам.

Он уставился на обоих конфликтующих.

— Стоун? Калеб? Даже не смейте начинать драку. Я заставлю вас бегать, пока вы не упадете без сил. Последнее, что нам нужно — чтобы игроков отстранили. Мы и без этого почти что проиграли. Сейчас я не могу потерять ни единого человека. Поняли?

Калеб поднял руки в защиту.

— Я не нарывался на неприятности, и поэтому не собираюсь бегать. Толкнешь меня, и я толкну в ответ.

Тренер покачал головой.

— Блэйкмор, забирай своих девчонок отсюда. Живо.

Скривив рот, Стоун увел свою зоо-банду за собой.

Тренер хмуро посмотрел на Ника.

— А ты кто такой? — «щенок». Он не сказал этого, но его тон на это намекал.

Заставляя себя не сказать или не сделать ничего, что могло бы повлечь за собой наказание после уроков, он осторожно заговорил.

— Ник Готье.

Узнавание мелькнуло в голубых глазах тренера. Он даже казался впечатленным.

— В прошлом году ты был самым лучшим раннингбеком. Что случилось?

Ник пожал плечами.

— Случился большой рот Стоуна. Его следует держать закрытым, и я немножечко перестарался, делая это.

Тренер почесал подбородок.

— В твоем личном деле сказано, что тебя исключили из команды за поведение.

— Это не верно. Меня исключили из команды за поведение Стоуна. С моим-то было все хорошо. Да и сейчас, если честно.

Мужчина издал звук, похожий на смех или рев.

— Ты не хочешь снова играть?

Ник указал на свою руку в повязке.

— Не могу. Все еще восстанавливаюсь. Доктор не хочет, чтобы я нагружал ее, — этой причиной он пользовался во всех особых случаях. С мамой это работало, а вот с Кирианом, который был безжалостным руководителем, не очень. Каждый раз, когда он говорил нечто подобное, Кириан отвечал: «Парень, я выпустил кишки человеку, который ныл меньше тебя. А теперь, иди».

И, кажется, тренер был из этой же категории.

— Ага, но я смогу добавить тебя в список команды. Даже если ты не играешь. Будешь запасным игроком. Ну, давай же, Готье. Мне нужно еще три игрока, и мы готовы к финалу. Сделай это для школы или для Малфаса. Он в этом году усердно трудился. Ты собираешься лишить его чемпионата из-за какого-то незначительного повреждения?

Незначительное повреждение? Его подстрелили и чуть не забили до смерти люди, которых он считал друзьями.

Он посмотрел на Калеба.

«Давай, скажи да, мне будет проще приглядывать за тобой, если мы будем тренироваться вместе».

Он ненавидел, когда Амброуз и Калеб разговаривали у него в голове, но Калеб был прав. Раз уж по его вине Калеб самый важный член команды, то самое меньшее, что он может сделать — присоединиться. И, кроме того, он хорошо выглядел в золотисто-черной форме, и ему не придется носить кошмарные рубашки, на которые настаивала мама. По крайней мере, в дни игр.

— Ладно. Согласен.

— Отлично, — тренер ухмыльнулся. — Я принесу тебе форму, и увидимся после уроков сегодня.

Ник открыл, было, рот, чтобы сказать, что работает, но тренер уже ушел. Он встретился взглядом с Калебом.

— Кириан убьет меня.

— Неа. Я уверен, что он поймет.

Хотел бы Ник быть таким уверенным, хоть в чем-нибудь, но он не был. Жизнь и уроды лишили его этого, когда ему было примерно два… или три. Вздохнув, он начал подниматься по лестнице в шаге от Калеба, когда они вошли в здание, казалось, что все обсуждают вещи, украденные, в то время, как школа была закрыта.

А ведь когда-то быть бедным было благословением. Потому что у него нечего было украсть…

Хотя, он помнил, как однажды, несколько лет назад мама расщедрилась и купила им два садовых стула за пять долларов в Walmart. Черт, и кто-то украл их с заднего крыльца их ветхого домишки. Его мама проплакала неделю, и если бы он смог, то они хромали бы вечность. Что за человеком надо быть, чтобы красть пластиковые садовые стулья у людей так очевидно бедных? В аду точно есть особый уголок с табличкой, на которой выгравированы их имена.