— Хорошо. Вы хотите, чтоб я спросил, и я спрошу, — ответил Паулсон. — Кто ты, черт побери, такой? Марк тебя определенно знает, иначе не стал бы устраивать встречу. Ты мог бы быть его близнецом, но я знаю, что у него нет родных братьев. Тогда что? Ты его двоюродный брат? Ты хочешь попасть в сериал? В этом дело?
— А вы запихиваете в сериал родственников? — спросил Даль.
— Ну, мы это не афишируем, но разумеется, да, — ответил Паулсон. — В прошлом сезоне я дал роль своему дяде. Ему грозило потерять страховку, так что я дал ему роль адмирала, который пытался подвести Абернати под трибунал. И еще я дал маленькую роль своему сыну… — он резко замолчал.
— Мы слышали о вашем сыне, — сказал Даль. — Нам очень жаль.
— Спасибо, — сказал Паулсон и опять замолк. Он превратился из агрессивного продюсера в кого-то гораздо более маленького и уставшего. — Простите, — сказал он, помолчав. — Это нелегко.
— Даже представить не могу, — сказал Даль.
— Радуйся, что не можешь, — сказал Паулсон, взял со стола фотографию, посмотрел на нее и взял в руки. — Глупый мальчишка. Говорил же я ему — будь осторожней на мотоцикле под дождем. — Он на секунду повернул рамку, показывая фото себя и затянутого в кожу молодого мотоциклиста, улыбающегося в камеру. — Никогда он меня не слушал.
— Это ваш сын? — спросил Даль, протягиваю руку к рамке.
— Да, — ответил Паулсон, протягивая фото. — Мэтью. Только что закончил культурологический, и заявил, что хочет быть актером. Я спросил его — если ты хотел быть актером, то на кой я сейчас платил за культурологию? Но я впихнул его в сериал. Он был статистом в паре эпизодов, прежде чем… ну, вы понимаете.
— Энди, — произнесла Дюваль, передавая ему фото. Даль уставился на него.
Подошел Керенский и глянул на фотографию, которую держал Даль.
— Да не может такого быть! — заявил он.
— Что? — встрепенулся Паулсон, глядя на них троих. — Вы знаете его? Вы знаете Мэтью?
Они втроем уставились на Паулсона.
— Мэтью! — донесся женский голос из приемной.
— Ой, ё! — Дюваль вскочила с кресла и ринулась прочь из комнаты. Даль и Керенский последовали за ней.
В холле секретарша висела на Хестере, рыдая от радости. Глубоко смущенный Хестер поддерживал ее.
Хансон увидел троих друзей и поспешил к ним.
— Мы вошли в приемную, — сказал он. — Мы больше ничего не делали. Мы просто вошли, и тут она выкрикивает имя, выскакивает из-за стола и вешается на Хестера. Что происходит?
— Думаю, мы нашли актера, который играл Хестера, — сказал Даль.
— Ладно, — сказал Хансон. — И кто это?
— Мэтью? — произнес Паулсон из коридора. Он последовал за тремя своими гостями, чтобы выяснить, в чем дело. — Мэттью! МЭТТЬЮ!
Он бросился к Хестеру, обнял его изо всех сил и начал целовать в щеки.
— Он сынок Чарльза Паулсона, — пояснила Дюваль Хансону.
— Тот, который в коме? — спросил Хансон.
— Именно, — кивнул Даль.
— Ух ты, — выдохнул Хансон. — Ничего себе.
Втроем они уставились на Хестера, который прошептал:
— Помогите!
— Кто-то должен рассказать им, кто Хестер на самом деле, — сказал Керенский. Он, Хансон и Дюваль разом повернулись к Далю.
Даль вздохнул и направился к Хестеру.
— Ты как? — спросил Даль Хестера. Они были в палате частого госпиталя, где Мэтью Паулсон лежал на койке, а трубки поддерживали его жизнь. Хестер смотрел на своего двойника в коме.
— Лучше, чем он, — ответил Хестер.
— Хестер, — сказал Даль и выглянул за дверь, чтобы посмотреть, не слишком ли близко Чарльз Паулсон, чтобы их слышать. Тот был вдалеке, в зале ожидания с Дюваль, Хансоном и Керенским. Мэтью Паулсон не мог принимать за раз больше двух посетителей.
— Прости, — сказал Хестер. — Не хочу звучать, как козел. Но просто… просто это все объясняет, правда?
— В смысле? — спросил Даль.
— Про меня, — сказал Хансон. — Ты, и Дюваль, и Хансон, и Финн все интересные, потому что вам нужно было иметь интересную предысторию, чтоб вас могли выпилить подходящим для контекста способом. Финна убил кто-то, кого он знал, так? Тебя через пару эпизодов собираются убить, когда ты вернешься на Форшан. Но во мне не было ничего необычного. Я просто какой-то парень из Де-Мойна, Айова, у которого была четверка с минусом в школе, который записался во флот Вэ-Эс, чтобы поглядеть вселенную, прежде чем вернуться домой насовсем. Пока я не попал на «Бесстрашный», я был просто еще один остряк-одиночка.
А теперь все ясно. Никогда и не подразумевалось, что я должен быть кем-то особенным, правда? Я и правда статист. Шаблонный персонаж, которого Паулсон мог дать сыграть своему сынку, чтобы ему наскучило быть актером, и он вернулся обратно в школу и получил степень. Все, что я умею — пилотировать шаттл, и то только потому, что кто-то должен был сидеть на месте пилота, так почему бы не посадить туда продюсерского сынка? Пусть почувствует себя особенным.
— Не думаю, что все так, как ты описываешь, — сказал Даль.
— Именно так, — сказал Хестер. — Мне предназначено заполнять пустое место. И все.
— Это абсолютно неправда, — сказал Даль.
— Да? — Хестер посмотрел на него исподлобья. — Как меня зовут?
— Что? — спросил Даль.
— Как мое имя? — повторил Хестер. — Ты Энди Даль. Майя Дюваль. Джимми Хансон. Да боже ж мой, Анатолий Керенский. У всех есть имя и фамилия. Как меня зовут, Энди? Ты не знаешь, правда?
— Но у тебя ведь есть имя, — сказал Даль. — Я могу порыться в телефоне и его найти.
— Но ты его не знаешь, — сказал Хестер. — ты никогда им не пользовался. Ты никогда не называл меня по имени. Мы, блин, друзья, а ты даже полного имени моего не знаешь.
— Прости, — сказал Даль. — Просто мне никогда не приходило в голову звать тебя иначе, чем Хестер.
— Вот и я о том же, — сказал Хестер. — Если даже моим друзьям не приходит в голову, как меня могут звать, это весьма ясно указывает на мою роль во вселенной, не так ли?
Он опять повернулся к Мэтью Паулсону, лежащему в коме.
— Ну, и как твое имя? — наконец, спросил Даль.
— Джаспер, — ответил Хестер.
— Джаспер, — повторил Даль.
— Передается по наследству, — сказал Хестер. — Джаспер Ален Хестер.
— Хочешь, чтоб я тебя звал Джаспером? — спросил Даль.
— Ёлки, нет, — ответил Хестер. — Кто вообще может хотеть, чтоб его звали Джаспером? Совершенно идиотское имя, блин.
Даль попытался подавить смешок, но не преуспел. Хестер усмехнулся.
— Я буду звать тебя Хестер, — сказал Даль. — Но знай, про себя я буду говорить «Джаспер».
— Ну, если это тебя порадует… — буркнул Хестер.
— Джаспер-Джаспер-Джаспер! — пропел Даль.
— Ладно, — сказал Джаспер. — Хватит. А то я тебя прямо в госпитале прибью.
Они вернулись к Мэтью Паулсону.
— Бедный пацан, — вздохнул Хестер.
— Он же твой ровесник, — сказал Даль.
— Да, но я, похоже, его переживу, — сказал Хестер. — Мы поменялись местами.
— Полагаю, да, — согласился Даль.
— Вот чем плохо жить в 21 веке, — сказал Хестер. — В нашем мире, если бы с ним случился такой же несчастный случай, мы его бы подлатали. В смысле, черт подери, Энди, подумай обо всех этих ужасах, которые с тобой случались, а ты ведь выжил.
— Я выжил, потому что время умирать мне еще не пришло, — сказал Даль. — Это как Керенский и его фантастическая способность исцеляться. Спасибо Сюжету.
— А какая разница? — спросил Хестер. — В смысле, ну правда, Энди. Если ты при смерти, и вдруг выживаешь, и тебя спасают совершенно вымышленным способом, какая нахрен разница? Нет никакой, ты ведь жив. Сюжет выпиливает нас, когда ему удобно. Но есть и плюсы.
— Ты только что разорялся, что ты никто и звать никак, — сказал Даль. — Не похоже было, что ты в восторге от Сюжета.
— Я не говорил, что я в восторге, — ответил Хестер. — Но, мне кажется, ты забываешь, что это значит, что я — единственный из нас, кто не абсолютно обречен погибнуть страшной смертью для развлечения других.
