В списке чудовищных злодеев-убийц мировой истории немец Бруно Людке, житель Берлина, района Кёпеник, занимает восьмое место. У него на счету 86 жертв. В основном, женщины. Их он насиловал, а потом убивал. Но чаще бывало наоборот, сначала убивал, а потом насиловал. За ним на девятом месте следует российский преступник Чикатилло, у него — 56. Если же взять европейскую историю криминалистики, то до настоящего времени еще никто не перещеголял по количеству убийств Бруно Людке, он занимает первую строчку. Так ли это на самом деле? Как такой изувер мог появиться в добропорядочной Германии?

О самом судебном процессе и раскрытии этого уникального дела, скорее всего, никто никогда и не узнал, если бы не журналистское расследование, если бы не копание в материалах Главного имперского управления безопасности Третьего рейха, предпринятое в послевоенные годы, которое привело к сенсационным открытиям.

Вид на район Кепеник

Тогда-то и выяснилось, что в Берлине и в других городах с 1923-го по 1943 год — двадцать лет! — совершенно спокойно орудовал некий серийный убийца, который совершал нападения на женщин и которого в течение двадцати лет не могли найти. Его звали Бруно Людке. В полиции района Кёпеник это имя было хорошо известно. Высокий, крепкий, с простоватым лицом и какой-то наивной улыбкой, он считался не совсем нормальным человеком, из разряда тех, которых называют безобидным дурачком. Никаким уголовным преследованиям не подвергался, в полиции за ним никаких дел не значилось. Так и жил бы себе, если бы не убийства, совершавшиеся в Берлине с какой-то странной очередностью и которые в течение долгих лет не могли раскрыть. Все началось с расследования убийства женщины. Итак, 31 января 1943 года членам Специальной комиссии по расследованию убийств предложили отправиться в Кёпеникский лес, в котором была найдена задушенной неизвестная женщина средних лет. В ходе расследования криминалисты выяснили, что убитой оказалась 53-летняя Фрида Рёзнер, которая 20 января отправилась в лес, чтобы набрать дров. Там на нее напал мужчина, задушил и изнасиловал. Преступника никто не видел, он не оставил после себя каких-либо заметных следов, то есть определенных улик в деле не имелось. Но когда стали детальнее изучать способ убийства, когда стали сравнивать с похожими преступлениями, совершенными в Берлине за предыдущие годы, то оказалось немало общего. Вот тогда-то под подозрение и попал Бруно Людке, высокий, физически крепкий человек, который работал кучером. Развозил пассажиров, иногда доставлял дрова, подрабатывал в местной прачечной. Родился он в 1908 году, в армию не призывался по причине слабоумия, не был женат, определенной профессии и образования не имел. Было над чем задуматься. Кандидатура со всех сторон подходящая. А тут подоспело еще одно убийство, совершенное причем при схожих обстоятельствах — в роще Дюбенер Хайде под Берлином. Там была найдена задушенной и изнасилованной некая гражданка по имени Роза Ноак. Комиссар криминальной полиции Берлина Хайнц Франц, которому было поручено расследование, ознакомился с делами десятков «претендентов», которые могли совершить подобные злодеяния, но не обнаружил подходящего кандидата. У большинства было л ибо твердые алиби, либо они сидели в тюрьмах, либо воевали на фронте. И тогда он остановился на данных Людке. Еще раз внимательно изучил их. Он доложил о своих подозрениях высшему руководству. Там выразили сомнение в выдвигаемой версии. Разве может слабоумный Людке быть причастным к убийствам такого рода? За последние годы на территории Берлина и близлежащих городов их было совершено десятки. Однако чинить препятствий на пути расследования не стали. Дело Людке с припиской, что, возможно, найден предполагаемый серийный убийца Берлина, который за последние годы совершил десятки нападений, именно он наводил страх на женщин, направили дальше, наверх, в Главное управление имперской безопасности. Получивший документацию такого рода, рейхсминистр Гиммлер тотчас на дело о предполагаемом серийном убийце Людке наложил гриф «секретно». И приказал расследование продолжать, но в особых условиях, никаких публикаций в прессе, никаких разоблачений, никаких устных рассказов, полное молчание. И надо сказать, это требование рейхсминистра выполнялось неукоснительно. В годы правления фюрера никто этого грифа с дела не снимал. Такая строгость и конфиденциальность объяснялись одним обстоятельством: нацистской Германии очень не хотелось, чтобы после похвальбы о чистоте расы, о наведенном порядке, об очищении нации от преступников и всякого рода уродов среди «очищенных» немцев вдруг ни с того ни с сего в этот самый период мог оказаться серийный убийца. Двадцать лет его не могли найти! Номер первый в Европе! Откуда? Каким образом? Допустить это наци считали ниже своего достоинства. И на все факты, на любую информацию о предполагаемом преступнике, на все, что было связано с расследованием дела Людке, наложили семь печатей. Естественно, всем чиновникам-криминалистам, участвовавшим в раскрытии дела, было строго-настрого запрещено предавать огласке какие-либо сведения о серийном убийце. Не было такого убийцы в нацистской Германии. И быть не могло.

Шли годы. Закончилась война. О серийном убийце никто ничего так и не узнал. И вот в 1956 году мюнхенский журнал «Мюнхенер Иллюстрирте» неожиданно опубликовал бывшие секретные материалы из Главного имперского управления безопасности о засекреченном деле Бруно Людке. Через год на экраны Западного Берлина и других городов ФРГ вышел фильм «Ночью, когда орудует дьявол», в котором впервые почти с документальной точностью рассказывалось и показывалось, что в Берлине в районе Кёпеник жил физически крупный мужчина, который служил кучером. Помимо доставки пассажиров, он еще привозил дрова, помогал в прачечной, подворовывал, то есть зарабатывал на жизнь, чем мог. Ничего особенного в его внешности не было, туповатый, добродушный малый, готовый услужить, не очень образованный, но вполне добропорядочный берлинец. Преображался он только тогда, когда на своей повозке приезжал в лес, оставлял ее и отправлялся на охоту. Охотился за женщинами, с ними он расправлялся быстро… За ним же охоту устроили и представители берлинской криминальной полиции. Гонялись не день и не два. Правда, на экране Людке выглядел кровожадным, психически неуравновешенным человеком. Настоящим маньяком, монстром. Было отчего испугаться. А как на самом деле? Фильм вызвал в обществе небывалые дискуссии, споры. И вот неожиданность, тотчас объявились родственники, свидетели, знакомые. Все те секретные дела о Бруно Людке предали гласности. И выяснилось следующее: в 1941–1942 годах в берлинской полиции накопилось немало нераскрытых дел, связанных с изнасилованием. 3 апреля 1941 года в лесу была найдена задушенной изнасилованная 24-летняя Кете Мундт. 4 мая того же года 60-летнюю Мину Гутерманн обнаружили в ее спальне с проломленным черепом. Через два дня — похожее убийство еще одной женщины. Затем полиция обнаружила сразу два трупа, супругов Уман, владельцев ресторана, преступление было совершено на почве ограбления. И в первом, и во втором, и в третьем случаях преступник не оставил никаких вещественных улик. Полиция не сумела собрать необходимые доказательства, и дела были практически прекращены. Но преступления не прекращались. 9 марта 1942 года в пригороде Берлина был обнаружен труп 48-летней Берты Бергер, все те же похожие признаки нападения — убийство и изнасилование. И этот список можно продолжать дальше. Руководитель Специальной комиссии по расследованию убийств, советник уголовной полиции, штурмбанфюрер СС Тоготце поручил провести расследование всех этих случаев комиссару полиции Хайнцу Францу и разрешил произвести арест.

В фильме показана сцена, как Бруно Людке, узнав о цели посещения полицейского, набрасывается на него с кулаками и между ними завязывается смертельная борьба. Естественно, полицейский вышел победителем. В реальной ситуации дело обстояло несколько иначе. Объявление о взятии под стражу молчаливый малый воспринял вполне спокойно и дал увести себя в полицай-президиум, расположенный на Александерплатц. И начался допрос. Он продолжался два часа с лишним. Людке вел себя настороженно, не очень понимал, что от него хотят, и отрицал всякую свою причастность к убийствам женщин. Комиссар Франц пытался понять эту личность, ему было важно выяснить его привязанности, его желания. И он нащупал путь. Людке любил поесть. И для него приготовили особый обед. Он любил покурить трубку. И его снабдили отборным табачком, что в условиях военной поры было далеко не просто. Все эти меры неожиданно увенчались успехом. Предпринятый затем допрос с глазу на глаз в спокойной, доброжелательной атмосфере привел к тому, что Людке, выслушав внимательно обвинения, по сути, повторил слово в слово то, о чем говорил ему комиссар, и признался в убийстве и фрау Рёзнер и фрау Новак. И готов был признаться в других преступлениях. Хайнц Франц понял, что он нащупал золотую жилу. Главное — не спугнуть и не навредить самому себе. На другой день вместе с обер-секретарем уголовной полиции Хайнцем Мюллером и другими официальными лицами Хайнц Франц и его подопечный Людке отправились в лес района Кёпеник. И там во время отыскания места совершения преступления, во время допроса в лесу Людке, отвечая на вопросы обер-секретаря, подтвердил, что он является убийцей. Правда, опытные криминалисты заметили, что Людке постоянно искал помощи и поддержки у своего «хозяина» Хайнца Франца, он говорил языком выученного полицейского протокола, и говорил то, что знал Франц, и ничего более сказать не мог. И пришли к выводу, что, конечно, с Людке нужно еще поработать, выжать из него побольше реальных фактов, а не подтверждений известных протокольных записей. Но время было военное, торопливое, наверху ждали результатов расследований, и некогда было заниматься с этим слабоумным. Признался он, и хорошо, отправляй на скамью подсудимых. К чести комиссара Франца, он не спешил избавляться от этого персонажа. Он продолжал свои допросы, и его подопечный стал раскалываться дальше, признался во всем. Оказывается, это он задушил и 24-летнюю Кете Мундт, и он же проломил череп 60-летней Мине Гутерманн, и он же через два дня совершил похожее убийство супругов Уман, владельцев ресторана. Буквально на следующий день его стали возить по местам совершения преступлений. И Людке, согласно записям в протоколе, показывал, где и как он встретил жертву, как напал, как задушил… Присутствовавшие при этих признаниях члены комиссии по расследованию были просто поражены его ответами. Теперь становилось ясно, перед ними настоящий серийный убийца. Справедливости ради следует отметить, что когда задавали наводящие вопросы, то в ответах Людке появлялось немало противоречий, он путался, не мог припомнить детали, а порой нес полную околесицу. Все это списывалось на его нервно-психологическое состояние. Прошло несколько недель, в течение которых Хайнц Франц продолжал обрабатывать Людке. Все также арестованного кормили изысканными блюдами, давали хорошего табачку, баловали пивком, и он давал новые признательные показания. И вот свершилось чудо, Людке стал припоминать и давать показания еще с 1923 года. Оказывается, во всех совершенных и не раскрытых в Берлине убийствах был задействован один-единственный человек. И этим человеком оказался Людке. Более того, ему инкриминировались также выезды в другие города, например, в Магдебург, и убийство там некоей женщины. Стоило Францу только начать разговор о том, что в 1925 году в лесу под Берлином был найден труп убитой и изнасилованной женщины, как Людке, прекрасно понимая, что от него хотят, и не желая терять порцию своего обеда, как заведенный, продолжал: сознаюсь в убийстве этой женщины, только не помню, где это было, когда это было и как это было. И комиссар Франц подсказывал. В полицай-президиум свозились дела о нераскрытых убийствах по всей Германии. Комиссар Франц их просматривал и зачитывал Людке. Тот сознавался. Более того, настал день, и Бруно Людке вместе с комиссаром Францем и в сопровождении конвоя отправили в длительную командировку. Предполагаемого преступника возили по тем самым десяткам мест Германии, где были совершены нападения на женщин, и он признавался, признавался, признавался. Сознался в 56 случаях. При этом всем охранникам было строжайше запрещено говорить с ним на тему преступлений, тем более о том, что за подобные злодеяния Бруно Людке ждет только одна участь — смертная казнь, и ничего более. Людке побывал в Мюнхене, в Гамбурге, в Эрфурте, в Лейпциге, в Любеке, в Галле. По сути, разыгрывалась криминальная комедия, и многие настоящие следовали прекрасно понимали, что найденный объект нужен только затем, чтобы списать на него все нераскрытые преступления и затем его тайно уничтожить. Во всех протоколах, которые после войны стали достоянием гласности, не было зафиксировано сколько-нибудь реального расследования, сравнения следов, ушибов, группы крови, других улик. Находилось множество свидетелей, которые категорично утверждали, что человек, которого она видели на месте преступления, ни в коей мере не похож на Людке. Но их показания только фиксировались, а в расчет не принимались. Расследование катилось по одному и тому же, раз выбранному маршруту.