Я не хочу, чтобы ты сохранила гротескное воспоминание об этом танго. Вспоминай уничтоженную женщину, прогуливавшуюся с тобой по виноградникам и вокруг холма с крестом в Верделе. Твоя подруга, которая любит тебя,
Сара».
И еще несколько строк, написанных отрывистым почерком:
«Час пробил. Прости меня за это последнее испытание. Я чувствую, что подступает безумие. Прощай».
Лицо Леа исказилось. Она протянула письмо Франсуа. Пока он читал, она ходила из угла в угол, заламывая в отчаянии руки. Закончив читать, он страшно побледнел и, стиснув зубы, лег на кровать, обхватив голову руками.
— И это все, что ты считаешь нужным сделать сейчас?
— Больше ничего нельзя сделать.
Бросившись к кровати, она начала трясти его.
— Мерзавец! Это неправда, это не может быть правдой!
— Нет, это правда, и ты знаешь это не хуже меня. Для Сары не было другого выхода.
— Замолчи, я пойду за ней.
— Слишком поздно.
— Как ты можешь быть в этом уверен?
— Я знаю Сару, и на ее месте я сделал бы то же самое.
— Делай что хочешь, а я иду за ней.
Не дожидаясь лифта, Леа бегом спустилась вниз. Растолкав людей, стоящих в ожидании лифта, она спросила у портье:
— Вы не видели мадам Тавернье?
— Нет, мадемуазель, — ответил портье, — не видел с тех пор, как она поднялась.
— Это было уже давно.
— О да! Вы же были здесь, когда она вызвала лифт.
Значит, Сара не выходила из отеля.
В номере все было без изменений. Франсуа не двинулся с места.
— Пойдем со мной, — взмолилась она. — Сара в отеле.
Они поднялись на террасу, с которой открывался вид на город. Вдали виднелся порт. Послышался гудок корабля. Дул холодный ветер, Леа поежилась.
— Иди сюда. Здесь никого нет. Ты простудишься.
С сожалением она подошла к нему.
— Смотри!
Кто-то лежал в шезлонге. Они приблизились. Казалось, Сара спала. Черты ее лица разгладились, на губах блуждала счастливая улыбка. На полу, около ее свисавшей руки, лежал револьвер.
Сообщение о самоубийстве Сары после скандального бала было опубликовано на первых полосах аргентинских газет. На ее похоронах на кладбище де ла Реколета присутствовало всего пять или шесть человек. Был среди них и Эрнесто Гевара.
Неделю спустя Франсуа и Леа отплыли в Бордо на теплоходе «Кергелен». Их провожали Эрнесто и Ури. Поднимаясь на теплоход, Леа обернулась. Молодой аргентинец помахал ей рукой.
— Счастливо, Леа.