— В Венеции у нас аристократическая республика. Как и любая республика, она очень уязвимая для внешней силы, так как влиятельных людей можно подкупать и продвигать свои интересы. Это не считая того, что она не эффективна. Во-первых, она не последовательна даже в рамках жизни одного правителя, так как колеблется от сиюминутных конъюнктурных интересов. Во-вторых, она очень инертна, то есть на принятие решения в республиканской форме правления обычно уходит больше времени, чем в монархии. В-третьих, она экономически не выгодна. Дело в том, что идёт постоянная замена элиты у власти. Занявшие должности начинают делать запасы за счёт государства, превышая свои должностные полномочия, то есть попросту воруя. Они пришли на время, и их не интересует, что будет после них. В то время как адекватный монарх, зная, что ему будет наследовать его ребёнок, не заинтересован в разорении государства. То есть при монархии есть шанс появления человека с ослабленным умом на троне, но это всего лишь шанс, в то время как при любой республиканской форме в обязательном порядке имеет место массовое воровство руководства. Поэтому, я думаю, республика — неудачная форма правления.
— Да уж, а какие ещё есть формы правления?
— Только разновидности этих.
— Не густо. Если выбирать между республикой и монархией, то я понимаю тебя и согласен. И с феодалами более-менее понял, хоть и непривычно всё это. Но неужели твои шаги будут такими мутными? Ведь не я один задавался этими вопросами.
— Думаю, это будет проблемой, но кулаком и добрым словом мы всегда сможем просветить массы и подарить им счастье понимания.
— Это мы всегда готовы. — Рудольф засмеялся и вышел.
А Эрик задумался о том, как решать проблему информирования населения, которая чем дальше, тем острее будет возникать.
Следующим организационным шагом стало введение единой законодательной базы. Требования предельно простые — текст должен получиться лаконичным и ясным, то есть не требующим обширных трактовок для понимания. Для упрощения производства закон — Lex d'Erik («Закон Эрика») — был разделён на две части. В первой описывались преступления против государства, такие как кражи, убийства, вымогательства, взятки и прочие обыденные вещи, а также меры пресечения. Тюрьмы не создавались, так как согласно закону наказание применялось сразу после вынесения приговора — от штрафа и исправительных работ до смертной казни. Заключённые — это, конечно, очень дешёвая рабочая сила, но разворачивать инфраструктуру для их содержания, подавления и последующего контроля было весьма дорого и несло мало практической пользы. Вторая часть судебника описывала легитимные документы государства и способы их оформления, то есть всякие там дарственные, завещания, купчие, долговые расписки, кредитные расписки и прочее. Для применения этого судебника в деле во всех трёх городах княжества создавались суды, где заседали по три постоянных судьи. Но все подобные вещи были не более чем формальные мелочи на будущее, так как жизненной силой любого государства является его экономика.
Для упорядочивания финансовых дел нужно иметь единую денежную систему и не допускать хождения иностранных монет. Поэтому для подобной цели, а также для чеканки новых монет и выполнения функции казны уже в январе 1203 года был учреждён государственный банк Боспора. Штаб-квартира находилась в одноимённом городе, а в Феодосии и Тамани (так переименовали Тьмутаракань) были открыты филиалы. Все торговые операции на территории княжества было разрешено производить только в местной валюте, а в случае неподчинения виновник наказывался конфискацией всех наличных средств и товаров. Обмен иноземных монет на местные производился централизованно в банке или его филиалах с наценкой пять процентов за операцию. В государстве вводились исключительно серебряные монеты, которые стандартизировались и делились на оболы и денарии. Оболы выпускались следующих номиналов: ½ обола, 1 обол, 5 оболов, 10 оболов, 50 оболов. Денарии чеканились двумя монетами в 1 и 2 денария. Вес монеты определялся из её номинала, то есть 1 обол весил 0,5 грамма, а денарий — 50 граммов. Уже к осени 1203 года было выпущено необходимое количество монет для замены всей иностранной валюты в княжестве, так как торговые обороты были не очень велики. Для золотых монет Востока был установлен тариф 1 к 5, то есть за 1 весовой золотой денарий давали 5 серебряных. Хитрость была в том, что обратного обмена банк не производил, то есть не менял местные монеты на иностранные. Это была небольшая финансовая махинация, которая способствовала распространению монет в регионе с соответствующими выгодами.
В связи с подобными перестановками был изменён договор с банком тамплиеров, теперь ключевым фигурантом выступал не Эрик, а банк Боспора, который имел свою долю в торговых операциях тамплиеров, так как размещал значительные средства в его филиалах. С одной стороны, это было неудобно, так как в случае конфликта с орденом можно остаться без гроша в кармане, с другой — удобно, так как представители Эрика могли проводить финансовые операции в разных уголках Европы, пользуясь услугами банка, а не перевозя крупные наличные средства на свой страх и риск. В Боспорском банке было введено казначейство, которое ведало сбором налогов и пошлин. К слову сказать, упорядочивание и стандартизация налогов и пошлин в портах княжества очень тонизирующе сказались на торговле — уже к июню 1203 года объём торговых операций превысил максимальный уровень 1202 года и продолжал расти. В первую очередь за счёт удачно завершившихся переговоров с Киевским княжеством, купцы которого, пользуясь военной защитой на коммуникациях Днепра и организованной торгово-финансовой площадкой, серьёзно увеличили общий поток товаров, идущих на юг. Тут были и древесина, и воск, и шерсть, и меха. Преимущественное количество торговых операций шло через более удобно расположенные порты Тамань и Феодосия, в то время как Боспор развивался в военный, промышленный и административный центр. Про Тамань следует сказать, что она в тот момент выступала как ключ к северному потоку Великого шёлкового пути.
В отличие от естественного хода вещей промышленный центр создавался как металлургический. На территории к северу от Боспора на небольшой речке Восточный Булганак уже к осени 1203 года развернулся весьма значительный комплекс, в котором работало около двухсот пятидесяти квалифицированных рабочих. Река была перегорожена плотиной и оборудована включаемым водяным колесом, которое использовалось для привода мехов, нагнетавших воздух или в домну, или в печь для рафинации. Сама домна, будучи высотой семь метров и объёмом около семи кубов, за раз могла восстанавливать до пяти тонн руды. Работала она на привозной из Киевского княжества озёрной руде и кучном берёзовом угле, а воздух поступал в неё предварительно подогретым, это позволяло получать весьма неплохой выход — с пяти тонн руды, содержащей около тридцати-сорока процентов железа, получалось восстановить до тысячи пятисот килограммов искомого металла, выходящего в виде чугуна. Это был превосходный результат для начала XIII века. Но на этой стадии обработка железа не заканчивалась. Дальше чугун шёл небольшими партиями в пудлинговую печь, где из него выжигался лишний углерод, а также фосфор, с помощью известковых присадок. Полученную сталь ещё в стадии тестообразной смеси порциями по десять килограммов прокатывали на ручных станках для получения так называемой сварной стали.
Первую сварную сталь более-менее адекватного качества стали получать уже к маю 1203 года, но на этом развитие не закончилось. Дальнейшая работа шла над процессом легирования. К ноябрю освоили две ходовые легирующие добавки — кремний и марганец, которые в виде сплава с железом добавляли в прошедший выжигание чугун. И к тому же времени эффективность первой металлургической мануфактуры достигла уровня выпуска в сутки до ста килограммов сварной легированной стали, при этом узким местом была небольшая пудлинговая печь и ручной прокатный станок. То есть для увеличения продуктивности нужно ставить вторую параллельную линию.
