Такой смелый и успешный манёвр не смог избежать пристального внимания, слишком необычен он был. Так что спустя пару дней Пьер как-то невзначай решил немного прощупать барона. Он же не знал, что легенда и сам ход были продуманы заранее, а потому Эрик совершенно спокойно отреагировал на каверзный вопрос и выдал тому вполне стройную легенду о том, как отбил у уличных хулиганов старика, который оказался бродячим музыкантом. Платой за еду, кров, лечение и защиту были предложены разные редкие песни и интересные истории. Увы, он бы выучил больше, но весной старик попрощался, поблагодарил за помощь и ушёл путешествовать дальше. В общем, де Шамон был удовлетворен ответом, так как подобных странных старичков по Европе в те времена ходило довольно много. Но вернемся к Марии.

Ещё пара встреч и бесед добили её совершенно, для неё барон стал чем-то вроде идола, которому было позволено делать с ней всё, что он захочет. Столько лет полного непонимания со стороны мужчин, и вдруг такое яркое и поразительное явление. Для того чтобы перейти к следующей стадии подчинения, необходимо было решить вопрос с гигиеной, которая была традиционно для той эпохи запущена. Следует сказать, что такое положение с уходом за телом стимулировалось Римской католической церковью изо всех сил. Доходило до совершенно невразумительного бреда, так, например, мытьё больше двух раз в год считалось грехом, причём немалым. Но в данном случае воля у дамы была сродни пластилину, а потому пара историй, связанных с помывкой, рассказанных с некоторым эротическим подтекстом и вполне прозрачными намёками, сделали своё дело. И вот 18 декабря 1198 года на очередной встрече с Марией он с приятным удивлением обнаружил, что голос разума ей не чужд, и она не только отмылась от всякой гадости, но и надела свежую, чистую одежду. Запах от неё резко стал намного приятнее, а потому Эрик не стал тянуть, и в тот же день они уединились для более интимного общения о современной поэзии.

Странная получилась пара любовников — взрослая женщина двадцати пяти лет и молодой парень шестнадцати лет. Однако при всей необычности ситуации уже через месяц Эрик обладал всей полнотой информации по дому Капетингов, так как через хрупкие ручки проходила вся переписка отца и мужа поэтессы. А сейчас, в удалении от родных владений, это давало много полезной информации. Что же касается интересов Филиппа, то всё оказалось довольно примитивно и банально. Оказывается, его интересовал тот, в интересах кого барон действует. Доблестный король почему-то решил, что под него копают, желая разрушить влияние в Южной Германии и Северной Италии. Тупо, глупо и непрофессионально. Такой объём самой любопытной информации и такой невнятный вывод! Видимо, Эрик переоценил аналитические способности «старшего брата», что тот за ним решил последить. Слишком всё глупо получалось. Из-за этого парень довольно быстро пришёл к мысли о том, что всё нужно перепроверить, так как ему могут специально дезинформацию сливать, заметив, через кого он их решил прощупывать. Впрочем, перепроверка раз за разом давала один и тот же результат, а потому барон посчитал свои выводы вполне достоверными и правильными.

Шли первые числа марта 1199 года. Роман с Марией получил небольшое продолжение в виде её беременности. Поэтому нужно было что-то делать для избежания скандала. Любовники, обдумав сложившуюся ситуацию с дамой, решили спровоцировать её мужа, дабы он был вынужден вернуться к своим прямым супружеским обязанностям. Так что две последующие недели Эрик на общих встречах подшучивал над Балдуином, дескать, тот совсем женщин на войну променял, да так аккуратно, что тому нечего было ответить. При этом молодой барон всего лишь пересказывал слухи, которые распускали слуги. Но не просто пересказывал, а литературно переработав, добавляя байки про нежелание иметь нормальных детей из-за жадности, так как если у него родятся новые дочери, то объём необходимого приданого сильно вырастет. Ну и всё в том ключе. Эти грубоватые шуточки с подтекстом Тибо воспринял в пользу собственной дочери, которая, пользуясь хорошими отношениями с молодым бароном, просила его помочь. По крайней мере, такова была легенда, которую слили отцу Марии. Тот тоже принял живейшее участие в судьбе дочери, а потому поддерживал шутки Эрика и отменно веселился. В общем, после двух недель методичного глума и шуток Балдуин не выдержал и стал навещать по вечерам спальню своей жены. Тем более что помимо шуток ему понравилась ухоженная и приятно пахнущая женщина. По большому счёту это вдохнуло новую жизнь в их отношения. То есть элементарная гигиена сотворила маленькое чудо.

А для барона дела в Венеции окончательно подошли к своему финалу. Расследование прошло успешно, информация подтвердилась, причём как по французскому престолу, так и по дому Банбергов. Последнее он узнал опять же через свою любовницу, в руки которой попало очень любопытное письмо, в котором герцог интересовался у Тибо успехами в подготовке похода и, как бы невзначай, спрашивал о том, какие силы в поход готов выставить сюзерен Эрика. В общем, детский сад, штаны на лямках. А потому, договорившись с Пьером и попрощавшись с Марией, он 22 марта 1199 года, в день своего рождения, отбыл из Венеции в сторону острова Корфу.

Плыть по Адриатическому морю пришлось на весьма убогой лоханке, которая представляла собой раннюю форму нефа. Корабль был неповоротливый и очень валкий на волне, вызывая воспоминания о полученных когда-то незабываемых ощущениях во время прогулки на буксире в открытом море. К счастью, у нашего героя не было морской болезни, и он просто тихо уходил в осадок от совершенства этого транспортного средства. Длиной оно было метров двадцать пять, шириной метров семь, осадка была ему неясна, но точно большая, надводные борта возвышались метра на полтора-два. Скорость хода была такой, что Эрик хотел спрыгнуть в воду и подтолкнуть это неуклюжее корыто. К счастью, кроме экипажа народа было немного, а потому можно было нормально полежать все те почти шесть суток, что они плыли до острова Корфу. Когда на горизонте уже показался порт Керкиры, у барона просто зуд в ногах начался, а потому он бросился носиться по палубе, переживая, что они так медленно плывут. Его проблему решила Морриган, посадив на бочку и начав массировать шею и плечи. Массаж подействовал очень благотворно, и он успокоился.

На берегу их не ждало ничего особенного — обычный средневековый городок, притом весьма бедный. Единственное серьёзное визуальное отличие от Вены и Венеции заключалось в стиле архитектуры. К сожалению, корабль дальше не шёл и после разгрузки возвращался, так что нужно было ещё пару недель ждать другую лоханку, которая должна прийти из Афин. Обошли пару постоялых дворов — полный ужас. Пришлось снимать небольшой дом, чтобы поместиться с удобством. Так уж повелось, но требования к уровню жилья у него были весьма солидными — всё должно быть пусть и скромно, но чисто, добротно и аккуратно. Для того периода это было доступно только за счёт своих собственных усилий. Поэтому первые два дня ушли на то, чтобы отдраить заросший грязью домик и наладить там нормальный уровень комфорта.

Руины древних построек были завалены землёй и мусором, никаких достопримечательностей в городе не было, кроме церквей. Но они ему уже осточертели после длительной жизни в Вене и Венеции.

Вообще-то его в скором времени ожидали боевые действия, причём солидные, так что он решил уделить оставшееся время подготовке ребят. Их у него было, конечно, не очень много, но это уже хоть маленький, но боевой отряд, который для пущей эффективности должен был работать слаженно. Помимо девчонки у него были Остронег, Валентино, Винценто, Рудольф с сыном Георгом и Антонио. Простейшая строевая подготовка, отработка боя в круговой обороне, слаженная стрельба из арбалетов и так далее. Конечно, всё подтянуть за такое время не получится, но нужно было начинать. В работе время пролетело очень быстро, но, увы, по истечении двух недель корабль из Афин не прибыл. К концу третьей недели пришёл другой — с Кипра и высадил нескольких моряков, что подобрал в море на месте кораблекрушения. Заодно выяснилось, что ожидаемого судна не будет, так как оно на дне.