Письмо Эрика фон Ленцбурга Пьеру де Шамону:
«Доброго времени суток, дорогой командор. Перехожу сразу к делу. Нашему общему другу была предложена авантюра для переключения сил крестоносцев с Египта на Константинополь. Ребятам всё равно, что грабить, а шанс погибнуть значительно меньше. Я думаю, это идёт во вред и ордену, и мне, а потому высылаю вам с курьером материалы, которые собрал в Венеции по интересующему нас лицу. Надеюсь, это поможет вам в вашем нелёгком деле. Пишу вам, уже садясь на корабль в Антиохию. Ждать не вижу смысла. Иду вперёд. Немного пошумлю собственными силами. Если все пойдёт так, как я запланировал, то вы довольно скоро услышите о моих проказах в — Святой земле. Как ни прискорбно, но я уже в Вене знал, что похода в Египет не будет, так что готовился к самостоятельной кампании.
Что же касается нашей общей знакомой, то писать ей не решаюсь, дабы не скомпрометировать её случайно. На словах же передайте, что про мальчика я всё понял, сейчас вмешаться не могу, но в случае непосредственной угрозы его жизни он может рассчитывать на мою поддержку. Надеюсь, к тому времени мне будет чем его поддержать помимо собственного меча. Надеюсь, она сохранит здравомыслие в игре с мужем. Особенно прошу вас присматривать за нашим предводителем крестоносцев, на него, скорее всего, готовится покушение. Вероятнее всего, это будет отравление, порционное, так, чтобы смерть выглядела максимально естественно. Засим прощаюсь.
Эрик».
Глава 6
СВЯТАЯ ЗЕМЛЯ
Расстояние от Афин до ближайшего порта Антиохии около семисот миль. Тот неф, что вёз Эрика и его команду к Святой земле, развивал от силы пять узлов, так как был загружен максимально. Поэтому следующую неделю ребятам предстояло провести в увлекательной болтанке посреди моря. И это время следовало использовать максимально полезно для психологической подготовки бойцов к тому аду, в который они вскорости попадут. Увы, но из них только Рудольф был воином, остальные — совершенно случайные люди, которые только и отличались очень стойким характером. В своём сознании же они всё ещё остались теми самыми маленькими людьми, которых обижали и которыми понукали все кому не лень. А что будет, если они встретят на поле боя армию более крупную? Как бы штаны не испачкали. Выучка и снаряжение ещё не делают из человека воина. Важно, чтобы он начал себя им воспринимать, осознавать. Времени оставалось крайне мало, поэтому сразу по отплытии Эрик уединился с Рудольфом и поделился с ним своим планом.
— Эрик, подскажи, где тот камешек, о который ты головой ударился? Я тоже хочу.
— Боюсь, что я это забыл вместе с прошлой жизнью.
— Ну да, — Рудольф довольно улыбнулся, — у тебя на всё готовы ответы.
— Давай не будем отвлекаться. Что ты думаешь относительно той формы подготовки ребят, что я тебе обрисовал?
— Очень жестокий метод. Очень вероятно, часть будет сломлена. Фактически умрёт.
— Это будет работать?
— Да. Но какой ценой!
— Хорошо, зови всех наших. Я всё расскажу, пусть сами решают, кем им быть дальше.
— Ты же всё равно не дашь им выбора.
— Конечно. Это будет началом, пусть думают, будто это их добровольный путь.
— А мой племянник?
— Ты понимаешь, что в его нынешнем состоянии он гарантированно погибнет в первом же бою?
— Хорошо. Я их зову.
* * *
— Я вас всех собрал в этой тесной каюте потому, что хочу объявить о последнем этапе подготовки, который нужно пройти, чтобы преобразиться духовно и стать воинами. Вы все неблагородного происхождения, а потому волею судьбы большую часть жизни были вынуждены ходить со склонённой головой. В вас с рождения вбивали, что нужно поступать именно так. Посмотрите на себя. Крепкие мужики, у вас есть некоторые воинские навыки, отменные доспехи и вооружение, — которые смогут себе позволить только очень состоятельные люди. А теперь ответьте честно — воины ли вы? Молчите? Правильно молчите. Именно для этого я вас всех здесь и собрал. У нас очень мало времени для того, чтобы изменить вас. А потому я предлагаю очень жестокий метод, который могут все и не пережить. Зато на выходе в своей душе вы соберёте кусочек воина, который можно будет в дальнейшем растить и развивать. Кто не готов к этому, может сказать прямо сейчас, и я ссажу его на ближайшем острове с доспехами, оружием и небольшой суммой денег.
— Господин, не обижай нас. Мы все тут обязаны тебе по гроб. Если надо в ад за тебя пойти, только скажи. Верно я говорю, мужики?
И все шумно загалдели, подтверждая слова Валентино.
— Отлично. Значит, так, все надеваем акетоны и выходим на палубу.
На палубе он разбил ребят по парам — всех, кроме Рудольфа. А после рассказал им лёгкую импровизацию на основе советской методики прокачки сознания у воздушно-десантных войск. Первый в паре начинал внятно, громко и не спеша выговаривать речитатив: «Кто тут самый лучший воин?», а второй в паре отвечал: «Я тут самый лучший воин!» и при этом в такт с каждым словом бил кулаком в грудь первого. После этого роли менялись. Рудольфу были выделены песочные часы и поручено каждый час менять партнёров. Оставив своих будущих воинов в таком жёстком варианте раскачивать психику, Эрик с Морриган уединился с целью подготовиться к следующему этапу. Они раскачаются не раньше второго или третьего дня, когда ощущения боли и злобы начнут выжигать в них страх, смирение, покорность и прочие глупости. Они начнут потихоньку подходить к состоянию боевой ярости. Само собой, перед боем такие прокачки делать по меньшей мере неуместно. Поэтому нужно подготовить механизм. Как у собачки Павлова с едой. Самым лучшим вариантом в этом случае будет песня. Причём не просто песня, а такая, которая будет нести ещё дополнительные паралингвистические и эмоциональные нагрузки.
На третьи сутки началось самое интересное — его будущие воины подошли к грани, после которой стало ясно, какой на самом деле перед тобой человек. Они время от времени спонтанно переходили в состояние боевой ярости. И все самые потаённые струны выходили наружу. Ребята не сдерживались и не ограничивались в своей сакральной жажде крови, которая возникала от одного только вида другого человека, что встаёт у него на пути. Удивительное качество такого состояния заключается в том, что сознание не испытывает сомнений, оно кристально чисто и работает на уровне древних инстинктов. От них исходила такая аура, что моряки обходили их с испуганным видом по бортику корабля, боясь привлечь внимание. К счастью, научиться достигать боевой ярости смогли все, никто не сломался и не превратился в квашню.
Дальше тренировки стали менее напряжёнными, и вместо восьми часов в день, что были изначально, к шестому дню пути снизились до пары часов с утра. Основное время преимущественно стало уделяться более сложным психологическим методам обработки, переводя выход в состояние боевой ярости в более управляемую форму. Седьмой день отдыхали, спали почти полные сутки, так как психологически и физически были измотаны до последней крайности. Грудные клетки ребят были сплошным синяком, до которого было больно дотронуться, но этот тренинг сделал своё дело, и в них пробудилась уверенность в себе и своих силах. Дальше её нужно было только лишь закалять боями.
К обеду восьмых суток на горизонте показался порт Сен-Семион — морские ворота Антиохии. Выгрузились на причале, после чего Эрик в сопровождении Морриган и Остронега отправился к тамплиерам, а Рудольф с командой остались на месте бдительно следить за имуществом и готовить его к конному переходу до Антиохии. Все члены группы барона были в красивых красно-белых коттах, которые были изготовлены из качественной шерстяной ткани и украшены вышитым гербом. Его личным гербом. А Морриган несла в руке лёгкое копье с притороченным стягом, имеющим ту же символику. В общем, получалось довольно эффектно.
В порту у тамплиеров было только небольшое представительство на десяток человек. Их глава — сержант — был в курсе прибытия барона, спокойно его принял и оказался в состоянии ответить на вопросы по оперативной обстановке в регионе. Разговор получился довольно короткими, так как нужно было засветло добраться в Антиохию и найти ночлег.
