Кантемир заставил себя улыбнуться:
— Когда же прилетит ко мне роковая птица?
Ничего не ответила Амалия, молча кивнула и направилась к следующему гостю.
А Фонтенель объявил приятелям:
— Не знаю, сбудутся или нет предсказания, но обед в моем доме и слова очаровательной Амалии вы запомните навсегда…
«Пишу по должности гражданина»
«Даже если смерть внезапна, человек все равно успевает мысленно пройти самые памятные вехи своего пути» — так однажды сказал ему ученый и просветитель Шарль-Луи Монтескье.
В начале апреля 1744 года Кантемир не раз проходил этот «путь». Прерывали его лишь приступы боли, визиты друзей, послания из Санкт-Петербурга и из Версаля.
Дом в Константинополе, где он родился в 1708 году, Антиох, конечно, помнить не мог. Его отец Дмитрий в 1709 году стал господарем Молдавии, и семья покинула Турцию.
А затем был неудачный Прутский поход Петра I. Русская армия отступила. Сподвижник Петра I господарь Дмитрий не мог оставаться в Молдавии: султан жаждал расправиться с ним. Так, в 1711 году, семья Кантемира обрела новую родину.
Дома в Москве и в Петербурге, братьев и сестру, первых учителей, смерть матери, а впоследствии — отца, — все это Антиох уже помнил отчетливо.
В 17 лет он поступил на службу в лейб-гвардии Преображенский полк. Вскоре был напечатан первый труд молодого Кантемира — «Симфония на Псалтирь». В 1729 году им написана первая сатира — «К уму своему. На хулящих учение», а вскоре еще одна — «На зависть и гордость дворян злонравных».
Гордость, леность, богатство — мудрость одолело,
Невежество знание уж местом посело;
То под митрой гордится, в шитом платье ходит,
Оно за красным сукном судит, полки водит.
Наука ободрана, в лоскутах обшита,
Из всех знатнейших домов с ругательством сбита…
Писал Антиох не только сатиру. Как считают некоторые исследователи его творчества, часть лирических стихотворений молодого Кантемира утеряна.
«Гражданин», «гражданский долг» — эти важные понятия впервые были введены в русскую литературу именно Антиохом Дмитриевичем. Свое направление в творчестве он определил так:
Одним словом, в сатирах, хочу состарети,
А не писать мне нельзя: не могу стерпети.
А еще Кантемир ставил перед собой поэтическую задачу: «Все, что я пишу, пишу по должности гражданина, отбивая все, что согражданам моим вредно быть может».
«Не погубить Петровские реформы»!
Феофан Прокопович
1730 год. Антиох Дмитриевич вошел в так называемую «ученую дружину», объединившую сторонников внутренней и внешней политики и преобразований Петра I. Возглавил «ученую дружину» известный ученый, поэт, общественный и церковный деятель. Он призывал и русских аристократов, и простой народ: «Не погубить Петровские реформы».
Спустя годы Антиох Дмитриевич писал своей французской знакомой мадам Монконсель о Петре I: «Мы русские имев счастье хоть на короткое время быть его подданными, неспособны на меньшее, как чтить его память за то, что он извлек нас из постыдной тьмы и вывел на дорогу славы».
Парижский приятель Кантемира академик Октавиан Гуаско называл Антиоха Дмитриевича «ревностным пропагандистом установлений Петра Великого».
Во время своей дипломатической миссии во Франции Кантемир заказал парижским художникам «изготовить гравировальный портрет Петра I, чтобы его в чужих краях к удивлению народов размножить».
Перемена в судьбе
Антиох Дмитриевич, как и другие участники «ученой дружины», выступил против Верховного тайного совета и таким образом поддержал новую государыню Анну Иоанновну. Кантемир собирал подписи офицеров лейб-гвардейского Преображенского полка, недовольных сановитыми «верховниками».
Так было во все времена, во всем мире: победитель в борьбе за власть вначале осыпает наградами тех, кто помогал ему. А потом…
Октавиан Гуаско, спустя много лет после царствования Анны Иоанновны, писал: «Первым знаком признательности, полученной князем Кантемиром от императрицы, было пожалование тысячи крестьянских дворов.
Она награждала этим подарком не только Антиоха Кантемира лично, но также его двух братьев и сестру, которые обладали весьма незначительной частью наследства отца. Это проявление монаршей благосклонности напугало придворных и особенно кн. Голицына, тестя Константина, старшего брата Антиоха; кн. Голицын опасался, как бы последний не воспользовался милостью к нему императрицы, чтобы возвратить поместья, несправедливо от него отчужденные. Убедили императрицу отправить его к какому-либо иностранному двору в качестве посланника.
Искавшая только повода для вознаграждения А. Кантемира, она поверила тому, что это предложение исходит из чистых побуждений. Однако крайняя молодость кн. Кантемира была причиной известной нерешительности с ее стороны».
Понять сомнения Анны Иоанновны можно. Она, конечно, знала, что Антиох Дмитриевич образован, умен, талантлив, предан отечеству, верен присяге, владеет несколькими языками… Но — возраст!.. Ведь ему было тогда всего лишь двадцать три года.
На принятие высочайшего решения повлияло вмешательство фаворита императрицы Эрнеста-Иоанна Бирона. В ноябре 1731 года Кантемир был назначен русским посланником в Англию. Через полтора месяца молодой глава дипломатической миссии отбыл в Лондон. Конечно, он не подозревал в дни прощания с Россией, что уже никогда не увидит ее.
Открытие Франции
Однажды, в кругу парижских друзей, Монтескье сказал, что князь Кантемир открыл их страну для себя задолго до того, как побывал в ней.
Впрочем, в первой половине XVIII столетия он так же открыл Францию для многих россиян, а Россию — для французов.
Считается, что первым из французских классиков на русский язык Кантемир перевел книгу ученого и писателя Бернара ле Бовье Фонтенеля «Разговоры о множестве миров». Антиох Дмитриевич завершил работу еще за несколько месяцев до своего отъезда за границу. На титульном листе книги было указано: «С французского перевел и потребным примечанием изъяснил князь Антиох Кантемир».
Чуть позже, в России, он сделал переводы произведений Мольера, Лафонтена, Буало, Ларошфуко и других французских ученых и писателей. Эти работы, как и ранние творения Антиоха, утрачены.
Книга «Разговоры о множестве миров» Фонтенеля, в которой отстаивается гелиоцентрическая система мира, вышла в свет в Санкт-Петербурге и в Москве лишь в 1740 году, то есть почти десять лет спустя после ее перевода на русский. Однако вскоре, уже во времена правления Елизаветы Петровны, она была запрещена как «противная вере и нравственности».
В предисловии к книге Фонтенеля Антиох Дмитриевич коснулся смысла своей литературной деятельности: «Труд мой был не безважен, как всякими можно признать, рассуждая, сколь введение нового дела нелегко. Мы до сих пор недостаточны в книгах философских, потому и в речах, которые требуются к изъяснению тех наук».
«И с берега Темзы я видел Париж»
