– Просто озабоченный психопат, который не сумел заполучить желанную девушку.

– Клаудию де ла Альду?

Галиано кивнул.

– До чего же все это грустно, – сказала я.

Неожиданно детектив наклонился и поцеловал меня. Я ощутила прикосновение его теплых мягких губ и шершавого носа.

– Зато я познакомился с тобой, corazón[86].

К середине июня мы завершили работу в Чупан-Я.

Двадцать три комплекта останков вернулись к семьям. Селение торжественно похоронило своих мертвых. Многие плакали, но при этом вздохнули с облегчением. Из Оклахомы прилетел Клайд Сноу, команда ФСАГ присутствовала в полном составе. Все чувствовали, что немало потрудились. Мы исполнили задуманное: сумели зажечь во тьме хотя бы спичку.

Но тьмы было слишком много. Я думала о сеньорах Эдуардо и де ла Альде, об их дочерях.

Думала о притеснении, жадности, психопатии. О хороших людях, ушедших навсегда.

Гектор Лукас, Мария Цукерман и Карлос Висенте были мертвы. Хорхе Серано и Мигель Анхель Гутьерес – в тюрьме.

Матео и Элена составляли полный отчет о событиях в Чупан-Я.

Быть может, кто-то все же поплатится за жестокость.

Во времена президентства генерала Эффраина Риоса Монтта, в 1982–1983 годах, были уничтожены сотни селений, убиты тысячи людей. В июне 2001 года жертвы резни подали иск о геноциде против генерала Монтта, ныне главы конгресса Гватемалы. Суд столкнулся с серьезными препятствиями. Хочется надеяться, что некоторые из них мы устранили.

Пятнадцать минут одиннадцатого, двадцать первое июня. Первый день лета в Северном полушарии.

Бросив в чемодан последние туалетные принадлежности, я окинула взглядом комнату. Небольшой платок, который я купила на рынке в Чичикастенанго, все еще висел над кроватью, где я его прикрепила. Сняв ткань, я взглянула на нее еще раз.

Кабавиль часто встречается на текстильных изделиях майя. «Каба» означает «два», «виль» – «голова». Миф гласит, что двухголовая птица может видеть днем и ночью, вдали и вблизи. Это символ настоящего и будущего, далекоидущих и кратковременных планов. Он воплощает в себе союз человека и природы.

Я сунула кабавиль в чемодан.

Также он воплощает союз мужчины и женщины.

Я провела немало ночей, размышляя о своем союзе с мужчиной. Если точнее – с двумя.

Райан больше не возвращался к теме, которую затронул у больничной койки. Может, мое выздоровление успокоило его, а может, весь наш разговор просто мне привиделся. Но Эндрю предложил провести вместе отпуск.

Галиано тоже хотел увезти меня куда-нибудь.

Я знала, что начинаю походить на свое фото в паспорте. Мне требовался отдых.

И еще я знала, что в личной жизни иду по дороге в никуда – то есть стою на месте.

Я приняла решение.

Опыт – крайне ценная вещь. Он позволяет осознавать ошибки, когда мы повторяем их.

Совершала ли я ошибку?

Если не попытаться, никогда не узнаю. Отчаянно хотелось вновь разжечь в себе счастье, и я делала для этого все возможное, но боялась неудачи. На этот раз работа изранила мою душу как никогда прежде, и я знала, что выздоровлю не скоро.

Каждый раз, когда думала о сеньоре Ч’и’п, я ощущала внутри чудовищную пустоту.

Зазвонил телефон.

– Я в вестибюле.

Голос его звучал куда легкомысленнее, чем за несколько недель до этого.

– Только что закончила собираться.

– Надеюсь, ты не думаешь ни о чем, кроме песка и солнца.

– Беру с собой все, что нужно.

– Готова?

О да! Волосы мои сверкали так, что могли ослепить любого. На мне был открытый сарафан и сандалии. А еще – трусики и бюстгальтер «Секрет Виктории».

Плюс к этому тушь для ресниц и румяна.

Я была готова.

Как обычно, эта книга не смогла бы увидеть свет без посторонней помощи.

Главная заслуга в этом принадлежит моему дорогому другу и коллеге Клайду Сноу. Доктор Клайд, с тебя все началось. Угнетенные всего мира говорят тебе спасибо.

Огромная благодарность за поддержку и гостеприимство членам Фонда судебной антропологии Гватемалы, в особенности президенту Фреди Армандо Печчерелли и директору отдела судебной антропологии Клаудии Ривере. Работа, которую ведет ФСАГ, невероятно сложная и важная. Muchas gracias. Надеюсь, в будущем я сумею еще не раз помочь им.

Рон Фурни, доктор биологии из исследовательского центра Канадской королевской конной полиции, и Барри Д. Годетт, бакалавр наук и менеджер из того же центра, объяснили мне все сложности анализа шерсти животных.

Кэрол Хендерсон, доктор юриспруденции из Юридического центра Шепарда Броуда при Юго-Восточном университете Нова, и Уильям Родригес, доктор наук из Военного института патологии, предоставили информацию об устройстве и функционировании канализационных отстойников.

Робер Ж. Рошон, заместитель лондонского Верховного комиссара канадского Министерства иностранных дел и международной торговли, ответил на многие вопросы, касающиеся мира дипломатии.

Диана Франс, доктор наук, директор лаборатории идентификации человека при Университете Колорадо, вдохновила меня на использование селективного лазерного спекания при моделировании черепа. Аллан де Витт, профессиональный инженер, снабдил подробностями технологии СЛС.

Сержант-детектив в отставке Стивен Рудман, работавший в городской полиции Монреаля, объяснил детали внутренних полицейских расследований в Квебеке.

Merci директору Иву Сен-Мари, доктору Андре Лозону, всем моим коллегам по лаборатории судебных наук и судебной медицины. Спасибо Джеймсу Вудворду, главе Университета Северной Каролины в Шарлотте. Я очень ценю вашу постоянную поддержку.

Пол Райх сделал немало ценных замечаний по поводу рукописи и некоторых описанных в ней подонков. Paldies[87].

Мои дочери, Керри и Кортни Райх, ездили со мной в Гватемалу. Ваше присутствие во многом облегчило мое бремя. Paldies.

Мои замечательные редакторы, Сюзанна Керк из издательства «Скрибнер» и Линн Дрю из «Рэндом хаус» в Великобритании, заставили в буквальном смысле слова петь мою сырую рукопись.

И последнее, но не менее важное: мой агент, Дженнифер Рудольф Уолш, стала моей благожелательной слушательницей и защитной стеной, а порой при необходимости и давала пинка под зад. Ты настоящая звезда, Биг-Джей!

Если я кого-то забыла – пожалуйста, сообщите. Я куплю вам пива, принесу щедрые извинения и поблагодарю лично. У всех нас был непростой год.

И наконец, я написала «Смертельные тайны». Если в книге и есть ошибки, то сделала их только я сама.