Галиано взглянул на напарника. Эрнандес уже собирал найденную одежду.

– Сколько там еще осталось? – Галиано кивком указал на грузовик с цистерной.

Оператор пожал плечами и махнул рукой:

– Галлонов десять, может, двадцать.

– Заканчивайте.

Больше в сите ничего не появилось. Я процеживала сквозь пальцы остатки жижи, когда подошел Галиано.

– Для хороших парней настали дурные времена…

– Кто тут хороший парень? Уж не окружной ли прокурор?

– Тот крысеныш даже не подумал об одежде.

Я промолчала, почувствовав тошноту.

– Он соответствует описанию?

Я подняла брови.

– Скелет. Он соответствует описанию кого-то из пропавших девушек?

Я поколебалась, злясь на себя за то, что не успела тщательно исследовать кости, и на Галиано за то, что он позволил их забрать.

– И да и нет.

– Узнаете, когда исследуете кости.

– Думаете, у меня будет такая возможность?

– Я все равно выйду победителем, – заявил он, глядя на пустой резервуар.

«Интересно, – подумала я, – кто будет проигравшим?»

Вечером я почти час провела в ванной – отмокала в ванильной пене. Потом подогрела в микроволновке пиццу и достала из мини-холодильника апельсиновую газировку. На десерт – «сникерс» и яблоко. Изысканная гостиничная еда.

Легкий ветерок покачивал занавески на окне. О раму тихо постукивала металлическая цепочка. Тремя этажами ниже слышался шум и гудение проезжающих автомобилей. Над головой жужжал потолочный вентилятор. В голове, как на экране, проносились картины сегодняшних событий – размытые, как плохое домашнее видео.

Выбросив обертки, бумажную тарелку, пластиковую вилку и пустую банку из-под газировки, я позвонила Матео. Он сказал, что Молли все еще в коме.

Слова эти вывели меня из хрупкого равновесия. Я чувствовала себя уже не просто уставшей – вдруг захотелось упасть на кровать, зарыться лицом в подушку и разрыдаться от тоски и тревоги за подругу.

Но вместо этого я сменила тему разговора.

Матео пришел в ярость, когда я рассказала ему про Диаса, и настоял, чтобы я продолжала заниматься расследованием. Я согласилась, но пообещала, что в субботу загляну к нему в лабораторию.

Следующие двадцать минут я набрасывала на листке бумаги подробную хронологию всего случившегося в «Параисо». Затем постирала в раковине трусики, почистила зубы, смазала руки кремом и сделала несколько приседаний.

Включила Си-эн-эн. Мрачного вида комментатор рассказывал о футболе, о землетрясении, о мировых рынках. Из местных новостей: автобус сорвался в ущелье, семнадцать погибших, множество госпитализировано.

Бесполезно. Мысли мои вращались вокруг отстойника, реанимационного отделения, колодца…

Представила череп, скользкий от человеческих испражнений. Почему я не осмотрела его тщательнее? Почему позволила себя запугать и не сделала того, что было нужно?

Представила Молли с торчащими из носа, рта и руки трубками.

В конце концов, когда я ставила мобильный на зарядку, от душевного равновесия не осталось и следа.

Верди в Шарлотте сейчас наверняка крепко спал. Кэти в Шарлоттсвилле готовилась к экзаменам. Или развлекалась с подругами. Или мыла волосы.

У меня сжалось сердце.

Нас с дочерью разделял целый континент, и я понятия не имела, чем она сейчас занимается.

Хватит распускать сопли. Тебе уже приходилось оставаться одной.

Выключив свет и телевизор, я забралась под одеяло. Мысли кружили вокруг одного и того же.

В Монреале сейчас около полуночи. Райан…

Что?

Я понятия не имела, чем он сейчас занимается. Лейтенант-детектив Эндрю Райан, Отдел преступлений против личности СК – сюрте де Квебек, или полиции Квебека. Высокий и мускулистый, глаза голубее, чем лагуна на Багамских островах.

Внутри меня что-то дрогнуло. И на этот раз вовсе не из-за тошноты.

Райан расследовал убийства, и за десять лет наши пути не раз пересекались. Он всегда вел себя сдержанно и профессионально. Потом два года назад мой брак распался, и Эндрю обратил на меня свое легендарное обаяние.

Сказать, что с тех пор история наших отношений шла ни шатко ни валко, – примерно то же самое, что заявить, будто в Атлантиде имелись проблемы с водой.

Внезапно оставшись одна после двадцати лет супружества, я почти ничего не знала о флирте, только одну максиму: никаких служебных романов. Райану же было все равно.

Несмотря на искушение, я держала его на расстоянии – отчасти потому, что мы вместе работали, а отчасти из-за его репутации. Я знала о прошлом юного распутника, ставшего полицейским, и о настоящем местного жеребца. Ни с тем ни с другим не хотелось бы иметь дело.

Но детектив Лотарио[22] не сдавался, и год назад я согласилась поужинать с ним в китайском ресторане. Однако перед первым нашим выходом в свет Райан внезапно исчез, и я много месяцев ничего о нем не знала.

Прошлой осенью, окончательно поняв, что с мужем мы расстались навсегда, я вновь начала подумывать о Райане. Несмотря на прежнюю осторожность, он произвел на меня впечатление, я считала его мужчиной интересным и вместе с тем самым раздражающим из всех, кого когда-либо знала.

И одним из самых сексуальных.

Снова что-то дрогнуло.

Скакун еще стоял в стойле, но оружие было заряжено и готово выстрелить.

Я посмотрела на телефон. Через несколько секунд я могла говорить с Райаном.

Что-то подсказывало: это не самая лучшая мысль.

Почему?

«Ты будешь похожа на тряпку», – ответил внутренний голос.

Я буду похожа на ту, кто знает, чего хочет.

«Ты будешь похожа на героиню второсортного фильма, которая только и думает, у кого бы поплакаться на плече».

Я буду похожа на женщину, которая скучает по нему.

«Ну, как пожелаешь».

– Что за черт! – проговорила я вслух.

Отбросив одеяло, схватила телефон и нажала клавишу быстрого вызова с цифрой 5. Чудо современной связи.

В ста милях к северу от сорок девятой параллели зазвонил телефон.

Он звонил и звонил.

Я уже собиралась разъединиться, когда сработал автоответчик. Голос Райана предложил оставить сообщение – сперва по-французски, потом по-английски.

«Довольна»? – ухмыльнулся мой внутренний голос.

Я переместила большой палец на кнопку отбоя и чуть помедлила.

Черт!

– Привет, это Темпе…

– Bonsoir, Madame la Docteure[23]. – Живой Райан.

– Я тебя разбудила?

– Нет, отслеживаю все звонки.

– Вот как?

– Круз и Кидман развелись. Так что звонок Николь – лишь вопрос времени.

– Как же, обрадовался!

– Как дела в полосе прилива?

– Мы были в горах.

– Были?

– Раскопки закончили. Все находки в лаборатории в столице Гватемалы.

– Сколько?

– Двадцать три. Похоже, в основном женщины и дети.

– Приятного мало.

– Все еще хуже.

– Слушаю.

Я рассказала про Карлоса и Молли.

– Господи, Бреннан! Береги свою задницу.

– Есть кое-что и похуже этого.

– Продолжай. – Звук зажигаемой спички, затем – выдох.

– Местная жандармерия считает, что в городе Гватемала орудует серийный убийца. И им в расследовании потребовалась моя помощь.

– Туземного таланта не нашлось?

– Останки были в канализационном отстойнике.

– La spécialité du chef[24].

– Пару раз мне уже приходилось заниматься подобным.

– И как же такая жемчужина всплыла в Центральной Америке?

– Меня неплохо знают в мире, Райан.

– Что, посылала резюме в Сеть?

Рассказать о пропавшей дочери посла? Нет. Я обещала Галиано хранить тайну.

– Одному детективу попались на глаза мои статьи в «Журнале судебной медицины». Возможно, для тебя это сюрприз, но некоторые копы читают журналы без красивых фотографий на развороте.