— Не притворяйся, — улыбнулся Грег. — Предлагаю на следующем заседании масонов сообщить о твоём желании баллотироваться в мэры. Что-то мне подсказывает, что они будут рады и помогут.
— Я подумаю, — нахмуренно сказал я.
Трудно общаться с человеком, который про тебя всё знает. Хорошо ещё, что он не знает о моих прошлых жизнях. Масоны действительно очень хорошо относились ко мне и моей компании. Больше половины успеха нашей компании заключалось в том, что связи, приобретённые с масонством, обеспечивали помощь в решении любых вопросов.
Уже в эти выходные я посетил заседание нашей местной ложи. Когда я во время трапезы обратился к великому магистру со своим желанием, он замолчал на две минуты. Потом встал и громогласно объявил:
— Братья, у меня для вас радостная новость. Уильям Тэйлор решил баллотироваться в мэры Лос-Анджелеса. Если он возьмётся за это дело так же, как решает вопросы в своей компании, то все мы будем процветать. Как вы знаете, текущий мэр не входит в наш круг, и это усложняет нам выполнение великой масонской миссии. Думаю, все мы поддержим Уильяма в его решении сместить Фила. Вы согласны?
Вместо ответа раздались дружные аплодисменты. Братья-масоны подходили ко мне и одобрительно пожимали руки, обнимали и хлопали по плечу. Находясь в центре внимания, я чувствовал себя неудобно. Но нужно привыкать. Назвался мэром — полезай на выборы. Помощь масонов — это очень важно. Половина средств массовой информации принадлежала масонам. Без их поддержки я был бы обречён.
Масоны знали, как важно действовать единой силой. Их сила была в умении всё делать сообща. И чем больше времени проходило, тем больше влияния приобретала эта тайная организация. Будучи масоном, можно было делать ускоренную карьеру. Вот, например, Даша уже была главным редактором на одном из местных телевизионных каналов. Их женская ложа тоже была влиятельной.
— Они меня одобрили, — довольно сказал я, когда вернулся в офис.
— Я знаю, — улыбнулся Грег. — Это отличная новость. Пора создавать предвыборный штаб. Вот список наших работников, которые будут тебе помогать.
Грегори вручил мне приготовленный список с фамилиями. Это были успешные менеджеры нашей компании.
— Нужно же пройти процедуру регистрации кандидата? — спросил я.
— Да, — кивнув головой, сказал Грег. — Нужно собрать одну тысячу голосов за тебя. Но поручи это своему штабу. Когда соберёте подписи, отнесёшь их в избирательную комиссию.
— Думаю, тысяча подписей — это не проблема, — сказал я, вспомнив, что на нашем предприятии работает около 800 человек.
— Билл, если ты доверишься мне, то проблем с выборами у тебя не будет, — улыбнулся Грег. — Речи я буду писать тебе сам.
— А ты успеешь? — спросил я.
— Успею, — улыбнулся Грег. — Это ты долго спишь, а я встаю в четыре утра.
Подписи были готовы уже через неделю. Мы отнесли их в избирательную комиссию. Грег и наш избирательный штаб позвали всех доступных журналистов на процесс передачи подписных листов в руки комиссии. Журналисты очень заинтересовались тем, что абсолютно неизвестный человек собирается всего за два месяца побороть текущего мэра. Пришлось устроить изнуряющую пресс-конференцию. Грег научил меня повторять одни и те же фразы по поводу моих конкретных планов по строительству дорог, борьбы с пробками, охране правопорядка и так далее.
У каждого яркого кандидата должна быть основополагающая мысль, которую знают все. С которой он ассоциируется. Нужен был лозунг, подкреплённый делом. Мы с Грегори его быстро придумали. Мы решили провести всю нашу избирательную кампанию под лозунгом: «Лос-Анджелес — город без пробок и наркотиков». Если честно, это был очень глупый лозунг. Победить в этом городе пробки и уж тем более наркотики было невозможно.
Журналисты пытали меня, как я собираюсь это сделать. Все они считали, что это популистские заявления. Все они думали, что это простые предвыборные обещания, про которые я забуду, когда стану мэром. Но Грегори знал, как написать мою речь так, чтобы не оставалось сомнений, что я смогу всё это сделать. Все журналисты получили пресс-релизы, в них были ответы на все вопросы, которые могли возникнуть у избирателей.
Грегори и предвыборный штаб долго трудились над нашей программой действий после выборов. Она была так детально проработана, что не вызывала сомнений. К пробкам и наркотикам горожане так привыкли, что считали их неизбежностью и не особо требовали от властей их искоренения.
Во время правления Фила город жил хорошо, но эти две проблемы не решались, так как считалось, что это невозможно. Готовясь к своим выступлениям, изучая статистику, я давался диву, как люди не замечают, что Лос-Анджелес всего за несколько лет стал наркостолицей. Грегори объяснил, что Фил зарабатывал на наркотиках очень большие суммы, которые позволяли приукрашивать статистику в средствах массовой информации.
Способствовало этому то, что люди любят прятать голову в песок и не замечать наркоманов вокруг себя. И уж тем более люди не будут интересоваться статистикой на эту тему. Грегори перед моей встречей с журналистами целых два дня тренировал меня отвечать на разные вопросы. Поэтому пресс-конференция прошла замечательно. Благодаря этому и связями с масонами на следующий день вышли замечательные статьи, передачи и эфиры на радио.
Появились тематические передачи на тему наркотиков и пробок. Горожанам понравилось, что я вышел с конкретными предложениями и ограничил их всего двумя темами. Если бы я перечислял все проблемы города и обсуждал меры их решения, никто бы не запомнил, что я буду делать. А так все поняли два моих основных обещания. Грегори уверял меня, что мы сможем их выполнить.
Уже через неделю непрерывных интервью я был вымотан. Но меня взбодрила статистика, которая показывала, что уже 23 % горожан поддерживают меня. Каждый день мой процент рос, а популярность текущего мэра падала. И, судя по всему, Фил обозлился на меня. Он стал резко высказываться против меня и моей программы. Он объяснял обществу, что моими методами невозможно решить проблемы пробок и наркотиков.
Мэр имел огромную поддержку у многих журналистов. Он нанял целуюю армию профессионалов, чтобы дискредитировать меня. В городе появлялись листовки с выдуманным компроматом на меня. На телевидении появились специальные ток-шоу. В них рассказывалось о том, какую гадость мы продаём под видом кофе. Эксперты, учёные и медики провели исследование нашего кофейного сорта «Молд» и обнаружили опасные бактерии и побочные эффекты от употребления. Передачи на телевидении с каждым днём становились всё ярче и ярче. Появлялись всё новые и новые подробности моей зловредной деятельности.
Из нескольких передач я выяснил, что наши грузовики перевозят не только кофе, но и наркотики и нелегальных эмигрантов. Оказалось, что я уже дважды разводился и у меня есть брошенный ребёнок. Этот ребёнок со слезами на глазах рассказывал по телевизору, как я его избивал. Выяснилось, что я несколько раз наблюдался в психиатрической лечебнице и однажды лечился от наркотиков.
За эти несколько недель на меня обрушилось столько критики, что я даже не мог представить, сколько денег Фил вложил в дискредитацию моего имени. Мне кажется, ему дешевле было нанять киллера, чем тратить целое состояние на передачи про то, какой я плохой. Когда до выборов оставалось всего две недели, я подошёл к Грегори и спросил:
— Ты думаешь, можно как-то бороться с такой массированной атакой от Фила?
— А зачем бороться? — улыбнулся Грег. — Мы ему всячески помогаем.
— Не понял, — удивился я.
— Наш штаб участвует в атаке на тебя, — улыбнулся Грег. — Половина дезинформации про тебя — это дело наших рук.
— Но зачем? — воскликнул я. — Ты передумал делать меня мэром?
— Я думал, ты сам догадаешься, — продолжил улыбаться Грегори. — Мы используем одну человеческую слабость.
— Какую? — нахмурился я.
— Представь, — начал Грег, отпивая кофе из большой чашки, — что ты простой избиратель. Ты уже привык к своему мэру и живёшь своей жизнью. Ходишь на голосование и выбираешь того, кого больше знаешь. Ты знаешь Фила, и он тебе лично ничего плохого не сделал. Судя по новым памятникам, фонтанам и аллеям, он, кажется, работает. Ты по привычке голосуешь за него, так как тебе, по большому счёту, всё равно. Не будешь же ты голосовать за незнакомца?
