Аргайл покачал головой.

— В наше время это непомерно сложная задача. К тому же деньги нам не нужны. У меня своих вполне достаточно, у Таддео пенсия. Запросы у нас скромные. Нет, нам пришлось взять эти деньги, поскольку мы не понимали, как выкрутиться. Саббатини убили, в его квартире уже побывала тайная полиция. Таддео догадывался, что убийца связан с делом о похищении Марии Ди Ланны, и не хотел в это влезать. Вы можете его за это винить, с учетом того, что произошло здесь? Если бы он возник с картиной, то пришлось бы объяснить, как она к нему попала. Проще было убедить всех, что ее похищали ради денег. Пусть думают, что у Саббатини был сообщник.

— Можно было рассказать об этом Флавии.

— Нет, Таддео делал все, чтобы убедить ее прекратить поиски. Если бы она поступила так, как ей советовали все — генерал, премьер-министр, Ди Ланна, уверена, вы тоже ей это говорили, — тогда бы все было в порядке. А так мы сейчас влипли в неприятную историю.

— Ее нельзя за это упрекать. Она добросовестно выполняла свою работу.

— Я никого не упрекаю. Просто Таддео не мог взять и без объяснений принести картину в музей.

— Вы могли ее найти в канаве.

— Не глупите. Дважды подобный идиотизм не проходит. Давайте лучше наведем порядок на веранде.

— Секундочку, — твердо произнес Аргайл. — Я все понял. Действительно, вам пришлось имитировать получение выкупа. Но… — он заглянул ей в глаза, — деньги-то остались у вас. И возвращать вы их, похоже, не собираетесь. На Флавию вам наплевать. По вашей милости она осталась без работы. Боттандо откровенно ей лгал. Вызвался передать выкуп, возвратил картину. Разве это честно?

Мэри сделала гримасу, словно ей предстояло в третий раз объяснить тупому ученику простейшее правило.

— Джонатан, кому мы их можем вернуть? Ди Ланне? Нет уж, извините. В конце концов, картина найдена. Заслуга в этом принадлежит лично мне. А я, знаете ли, не привыкла трудиться задаром.

— И Боттандо согласился?

— Да. Конечно, пришлось с ним побеседовать. Даже самый честнейший человек, когда его вот так спроваживают на пенсию, становится очень прозорливым.

— Но придется рассказать обо всем Флавии.

— Не нужно. Она не поймет и расстроится. А в ее положении лишние переживания ни к чему. Боттандо это тоже будет очень неприятно.

— Можно не сообщать, но тогда вам следует поделиться.

Мэри внимательно посмотрела на Аргайла:

— Ничего себе, тихий, безобидный ученый!

— С кем поведешься, от того и наберешься, — заметил он. — Кроме того, я теперь должен думать о будущем своего ребенка.

Она вздохнула:

— Ладно, договоримся. Но позднее. Или вы мне совсем не доверяете?

— Что вы, у меня и в мыслях не было. Позднее, так позднее. Давайте теперь попробуем его убрать.

Мэри принесла из чулана кусок толстого непромокаемого брезента. Подавляя отвращение, они завернули в него тело Доссони и медленно потащили к машине.

— Лучше всего положить в багажник, — предложил Аргайл и усмехнулся. — Удивляюсь своему спокойствию. Забавно, как быстро человек привыкает к самому ужасному. — Он открыл багажник, осветил фонариком набросанные инструменты, обрывки газет, обертку от сандвича. Сдвинул все в сторону, чтобы освободить место и увидел коричневый конверт. Внутри лежало несколько машинописных листов. На первом написано: «Отчет о расследовании по делу об убийстве Марии Ди Ланны в мае…»

— Боже, оказывается, он оставил его у себя.

Они прислонили брезент с телом Доссони к автомобилю, включили фары и начали читать. Через минуту Аргайл вскочил:

— Их нужно предупредить о смертельной ловушке!

Он взбежал на веранду, схватил телефон, набрал номер мобильного Флавии. Через несколько секунд телефон зазвонил из сумочки, которую она забыла на стуле. Вскоре обнаружилось, что Боттандо в спешке тоже забыл свой телефон.

Аргайл в ужасе посмотрел на Мэри.

— Садитесь в машину. Поезжайте в Рим. Найдите их. Если повезет, прибудете вовремя.

— Ну а… — Он показал глазами на машину Доссони.

— Я о нем позабочусь. Не беспокойтесь. Примерно в пятидесяти километрах отсюда есть очень симпатичный лесок. А потом я вымою из шланга веранду. Поезжайте, Джонатан. Спешите.

Чем ближе они подъезжали к Риму, тем больше нервничала Флавия. Ее даже перестало укачивать. Шок от пережитого (Доссони с пистолетом, а затем он, мертвый, на полу) проходил. Она чувствовала озноб и головокружение. Постоянно оглядывалась, нет ли преследования, вглядывалась в каждого полицейского. Ее настроение передалось Боттандо. Он решил поехать окольным путем и, как выяснилось, не зря. Миновал дом Флавии. Черный «фиат» по-прежнему стоял на месте, а у дверей прохаживались двое. Как говорится, комментарии излишни.

Он направил машину к своему дому. Там тоже автомобиль.

— Будь они прокляты! — воскликнула Флавия. — У вас там ничего не осталось интересного?

— Успокойся. Перед отъездом я все тщательно прибрал.

— Наверное, они нас заметили.

— Ну и пусть, — невозмутимо произнес генерал. — Вряд ли эту часть города они знают лучше меня. Не надо переоценивать смекалку тех ребят.

Действительно, сзади было чисто. Боттандо остановил автомобиль в квартале за Ватиканом, где они пересидели до утра. Флавия быстро заснула. Он понаблюдал за ней с грустной улыбкой и откинул голову на спинку сиденья. Ему заснуть не удалось.

Генерал разбудил ее, когда начали открываться кафе и бары. Они отправились чего-нибудь поесть и выпить кофе. Флавия умылась, привела себя в порядок. Затем Боттандо поехал к Колизею, поставил машину на боковой улице. Они добрались до станции метро, спустились, вышли в противоположном конце и сели в автобус. Сошли на Капитолийском холме и смешались с группой туристов, которые шли в только что открывшийся Форум. Отыскали среди руин уединенный уголок и сели. Неподалеку туристы шелестели страницами путеводителей и щелкали затворами фотоаппаратов.

— У нас слабые позиции, — сказала Флавия. — Нет доказательств. Все забрал с собой Доссони. А от ксерокопий банковских счетов пользы мало.

Боттандо кивнул:

— Ты права. И против нас, кажется, ополчился сам премьер-министр. Сражаться с ним — дело бесполезное. Единственный, кто нам может помочь, это Ди Ланна. — Он тяжело вздохнул. — Можешь предложить ему деньги, те, что он дал на выкуп. Вдруг сработает.

— Откуда я их возьму?

— Понимаешь…

— Но даже, если бы они были, зачем, спрашивается, я должна ему их возвращать?

— Что?

— Сейчас объясню. С меня достаточно. Если бы нам удалось найти эти деньги, мы бы их оставили себе. Нам они нужнее, чем богачу Ди Ланне. Кстати, вполне вероятно, придется некоторое время вообще скрываться. Если он не поможет.

— Ты заговорила почти как Мэри.

— Если муж — идеалист, то хотя бы жена должна рассуждать здраво. Только не сообщайте Джонатану. Он придет в ужас. — Она усмехнулась. — Неделю назад я возглавляла управление по борьбе с кражами произведений искусства, а сейчас вот сижу среди руин и без зазрения совести готова присвоить грязные деньги. Что случилось?

— Премьер-министр, — произнес Боттандо. — Ведь я тебя предупреждал.

Они посидели еще полчаса, обсуждая другие возможности. Например, пойти в прокуратуру или в редакцию какой-нибудь крупной газеты.

— С чем? — спросил Боттандо и не получил ответа. Они посмотрели друг на друга и встали.

— Удачи тебе, — тихо промолвил генерал. — Может, пойти вместе?

Флавия отрицательно покачала головой:

— Нет. Это его спугнет. К тому же мы с ним неплохо поладили. Я пойду одна. — Она слабо улыбнулась. — Как бы мне хотелось сейчас заняться ремонтом кухни!

Генерал тоже улыбнулся:

— А мне наконец наслаждаться заслуженным отдыхом. Жаль, что я втянул тебя в эту передрягу.

— Вы тут ни при чем. Я втянулась туда сама. Вы говорили, что премьер-министр может испортить мне жизнь, но я не думала, что в буквальном смысле.