Грицевец подал сигнал «собраться вместе», а потом, нарушив боевой порядок, подлетел к звену Павла Коробкова и, энергично жестикулируя, показал: мол, продолжай сопровождение. А сам лег на обратный курс. Трудно было сразу понять, чего хотел Сергей. Оказалось, что один из наших бомбардировщиков был подбит и снижался на малой скорости. Успеет ли дотянуть до своих?

«Фиаты» ушли, но они могли в любой момент вновь нагрянуть, тем более, что это их любимая тактика нападать на одного. Звено Сергея обеспечило благополучную посадку «СБ» и только после этого улетело догонять своих.

В народе говорят: «Горе, поделенное пополам, — полгоря. Радость пополам — две радости». Радость победы была радостью всей эскадрильи.

Чтобы в какой-то степени уравнять соотношение сил в воздухе (республиканских самолетов было значительно меньше), приходилось вылетать в день по нескольку раз. Особенно часто ставилась задача патрулирования.

Сергей никогда не ограничивался пассивным барражированием и всегда стремился вести поиск врага.

24 июля звено охраняло с воздуха участок сосредоточения республиканских частей. На случай, если появятся самолеты фашистов, один из ведомых должен был лететь на аэродром и сообщить условленным сигналом о появлении противника, два других самолета — продолжать патрулирование или вступить в бой.

Вышли в отведенный квадрат, заметили на значительном удалении группу самолетов. Чтобы узнать, чьи они, надо было сблизиться.

Оказалось, что летели два «Юнкерса-87» в сопровождении трех «мессершмиттов». Сергей подал сигнал: «Набрать высоту, приготовиться к атаке». Неприятель заметил этот маневр и встал в «вираж», так что получился замкнутый круг вокруг «Ю-87». Каждый из «мессершмиттов» защищал хвост впереди летевшей машины, ожидая нападения. И тем не менее Сергей решил атаковать. Но с первого раза ничего не получилось. Длинные, огненные трассы вражеских машин не позволили подойти близко. Резким боевым разворотом звено ушло на подготовку новой атаки.

И-16 по-соколиному, сверху, на максимальной скорости пикировали на «мессершмиттов». Один из фашистов, потеряв управление, рухнул. Звено вновь рванулось ввысь, и летчики увидели, что на помощь фашистам летят «фиаты». Принимать бой в таком положении было явно невыгодно. Посылать ведомого подать сигнал своим — тоже не лучший выход. Уйти от боя возможно, это разумный вариант, но не в почете он был у Сергея Грицевца.

А черные кресты приближались. И тройка отважных И-16 пошла на сближение. Двенадцать сплошных огненных нитей дотянулись до фюзеляжа «юнкерса». Длинный черно-бурый след долго стоял в небе. А сверху «фиаты» пристреливались к нашей тройке. Пришлось бы, наверное, трудно. Но справа, со стороны солнца, замелькали желто-красные огоньки. Это «чатос» пришли на помощь своим друзьям.

Испанская эскадрилья была поднята в воздух по сообщению наземных частей. Они видели с земли смелый поединок звена «мошек» и дали знать по телефону на КП, а с командного пункта сообщили на аэродром. Друзья явились вовремя. Сбили еще два «фиата»… Не вернулся из боя один из испанских сержантов.

Вскоре получили тяжелые ранения Иосиф Хотелов и Николай Романов. Их отправили в госпиталь.

Фашистские бомбардировщики под прикрытием истребителей бомбили позиции республиканцев. Зенитные батареи, пытавшиеся отогнать врага, сами стали объектами бомбардировок. Все надежды были лишь на авиацию. Уточнив на карте нужный маршрут, Сергей повел своих соколов в бой. К ним присоединилась эскадрилья «чатос» Ариаса. Ведомый Виктор Семенко (его в шутку называли «Рысьи Глаза») первым увидел фашистов и подал сигнал.

Более двух десятков истребителей охраняли «юнкерсов» и «хейнкелей». Пользуясь преимуществом в высоте, Сергей покачал крыльями: «Внимание, атака!» Вся эскадрилья спикировала на «мессершмиттов». Боевой порядок фашистов нарушился. Несколько самолетов получили повреждения, но продолжали бой. Одна атака сменялась другой. Яркими черно-красными факелами догорали на земле сбитые фашистские машины.

Неожиданно заглох двигатель на машине Федора Филиппченко. Федору удалось выровнять самолет и даже всадить трассу пуль в брюхо «мессеру», но и его самолет был подбит, а сам летчик ранен разрывными пулями в левую руку. Из простреленного бензобака горючее хлестало по кабине. Мгновение… и машина могла вспыхнуть. Видя неладное, Антонио Ариас подлетел к Федору и подал сигнал следовать за ним. Он указал путь на аэродром и сопровождал его до посадки, прикрывая от возможной атаки вражеских истребителей. Потом вернулся к месту боя.

Положение на фронте Леванта было почти безнадежным. По сообщению испанского командования мятежники захватили город Кастельон-де-ла-Плана и пытались контролировать дорогу из Сагунто на Теруэль.

В конце месяца прилетел комиссар Мартин и рассказал о том, что во второй половине июля республиканцы в строгой секретности начали готовить наступление на реке Эбро. Цель его — оттянуть силы мятежников от Валенсии.

В то же время в Лондоне, в комитете по невмешательству, велись дебаты о выводе иностранных войск из Испании. Почти полностью была закрыта граница с Францией, где были разгружены наши танки и самолеты для Испанской республики. Блокированы порты в Средиземном море, но только для наших кораблей. Что касается Германии и Италии, то их помощь мятежникам продолжалась без ограничений.

25 июля части народной армии и интернациональные бригады, находившиеся в Каталонии, объединенные в «армию Эбро» под командованием коммунистов Хуана Модесто и Энрике Листера, неожиданно для врага форсировали реку Эбро и прорвали в шести местах фронт мятежников на участке протяженностью в 150 километров. Фашистский генерал Баррон так оценил создавшееся положение:

Итало-германская авиация усиленными бомбардировками пыталась парализовать наступление республиканских войск.

Началось самое тяжелое и самое длительное сражение за свободу Испании. Советским летчикам предстояло принять в нем участие.

Перед этим объединенную группу из числа истребителей разделили на две эскадрильи. Командиром второй эскадрильи назначили Петра Неделина. Секретарем землячества остался Василий Старков. Основная задача эскадрильи — патрулировать над линией фронта. Командиром пятой эскадрильи стал Сергей Грицевец, секретарем избрали Михаила Федосеева. Основная задача — сопровождение республиканских самолетов-бомбардировщиков на боевые задания.

Четвертой эскадрильей командовал испанец Антонио Ариас. День за днем войска Франко атаковали «армию Эбро». С потерями фашисты не считались, но продвинуться вперед не могли.

Нашим советникам и республиканскому командованию удалось добиться переброски «коммерческого груза» из Марселя в Порт-Бу.

В ящиках оказалось около сотни разобранных новеньких И-16. Их предстояло принять. Передавая старые «мошки», наши ребята рассказали испанцам о «капризах» и «характерах» машин.

Командование приняло решение: в первых числах августа перебазировать летчиков на аэродром Вальс.

60-тысячная армия Модесто за это время выбила мятежников на отдельных участках правого берега реки Эбро. Взято несколько тысяч пленных и много трофеев. Мятежники потеряли 11 тысяч солдат и офицеров. Была достигнута главная цель — спасена Валенсия.

Враг, получивший столь неожиданный удар, вначале замер, а придя в себя, стал лихорадочно перебрасывать войска из-под Валенсии, чтобы закрыть брешь на берегах Эбро.

4 августа полсотни республиканских самолетов, среди которых, кроме «чатос» и «москас», были испанские «Бреге-19», вылетели навстречу фашистской армаде численностью более 250 «фиатов» и «савойя».

Русские и испанские летчики сбили 12 фашистских самолетов, не потеряв ни одного своего.