— Я отлетаю за товарища и за себя, — заявил второй пилот.

— Это невозможно, — изумился полковник Сузи… — В истории авиации не было случая, чтобы летчик в один присест выполнил четыреста фигур!

Летчик уверял:

— В практике не было — значит, будет!

Он взял карандаш и бумагу, сел за расчеты. И убедил всех, что 400 фигур выполнит за 150 минут, сделав одну посадку для заправки машины горючим.

Командир дал согласие на эксперимент. Летчик сел в кабину самолета, дал газ, после пробежки взвился, сделал круг над аэродромом и приветственно помахал крыльями.

Стоящие на земле запрокинули головы. Они увидели, как машина четко вошла в крутой вираж, перешла на переворот, с переворота на иммельман, с иммельмана на бочку, с бочки на переворот, с переворота на петлю, с петли на горизонтальный полет, а с горизонтального полета на штопор, из штопора — свечой ввысь.

Такая же серия стремительно повторена снова и снова. Со свистом, рассекая воздух, самолет мчится вниз, вверх. Летчик идет на посадку, но не выходит из кабины, пока баки наполняют горючим. И снова в небо. И все повторяется. Стоящие на земле смотрят на часы, а летчик делает фигуры в еще более стремительном темпе.

Наконец самолет идет на посадку. Летчик видит бегущих к нему товарищей, они что-то показывают на пальцах. Когда приблизились, услышал: «Четыреста восемьдесят! Сто сорок минут!»

Испытатель вылез из кабины. Он радостно улыбался. Среди товарищей увидел незнакомого военного. Это был представитель НИИ ВВС. Летчик взял под козырек: «Старший лейтенант Кравченко летную программу выполнил!»

В июле 1937 года зарево войны вспыхнуло на Востоке. Японские милитаристы начали агрессию против Китая. Китайский народ, помня о помощи советских военных специалистов В. К. Блюхера, М. М. Бородина, В. М. Примакова, А. Я. Лапина и многих других в годы Первой гражданской революционной войны в Китае 1923—1927 годов, потребовал от своего правительства просить помощи у СССР. Чан Кай-ши вынужден был сделать этот шаг. 21 августа 1937 года между Советским Союзом и Китаем был подписан договор о ненападении. Этот документ укрепил положение Китая. Вскоре СССР начал поставку оружия, горючего, медикаментов и других военных материалов для китайской армии, направил военных советников, специалистов-инструкторов и летчиков-добровольцев.

Первый отряд летчиков-добровольцев возглавил Рычагов, комиссаром был назначен Рытов. Это были люди с большим опытом. Павел Васильевич Рычагов только что тогда вернулся из Испании, где сбил 20 фашистских самолетов, за что был удостоен звания Героя Советского Союза.

В декабре в Нанкин прилетели первые 25 советских летчиков-истребителей на самолетах И-16 под командованием Героя Советского Союза Г. М. Прокофьева. В первый же день они пять раз поднимались в воздух, отражая налеты самураев, сбили шесть бомбардировщиков и без потерь вернулись на аэродром. Но в последующие дни обстановка осложнилась. Японцы имели пяти-, шестикратное превосходство в численности самолетов, и наши летчики несли большие потери. Китайской авиации почти не существовало.

Тысячи заявлений поступали в военкоматы и партийные организации — люди просились в Китай. Отбирали тщательно. Прежде всего беседовали с опытными военными специалистами.

Григория Пантелеевича пригласили в Главный штаб ВВС. Когда он вошел в назначенный кабинет, его встретил загорелый, улыбающийся комкор, с густой шапкой вьющихся волос и светящимися огнем глазами. Он предложил сесть, по-товарищески спросил о службе и здоровье, сам проницательно смотрел в глаза, будто через них хотел заглянуть в душу…

— Товарищ Кравченко, — заговорил он, наконец, о деле, — вы подавали рапорт о направлении вас добровольцем в Испанию. Но сегодня ваши знания и опыт нужны на Востоке, а конкретно — в Китае. Если не возражаете, мы зачислим вас в отряд летчиков-добровольцев, направляющихся в ближайшие дни туда.

Григорий Пантелеевич не ожидал такого оборота, но согласие дал без колебаний. Только спросил:

— Товарищ комкор, а еще кто-нибудь из нашей эскадрильи едет?

— Да, едет старший лейтенант Борис Бородай. Он заполняет документы в соседнем кабинете. И вы туда зайдите, а потом — к интендантам. Они экипируют вас по всей форме. Желаю вам удачи! — Командир крепко на прощание пожал Григорию руку.

Майор-интендант, к удивлению, привел их не на склад, а в помещение, где висели модные заграничные костюмы, плащи, рубашки, шляпы и галстуки.

— Выбирайте по вкусу и росту, а мы пока загрузим ваши чемоданы провизией на дорогу. Не забудьте подобрать спортивные костюмы. Для дороги они пригодятся. И вообще, спортивный костюм военному человеку и для постоянной жизни просто необходим.

Когда Григорий Пантелеевич и Борис Бородай вернулись домой в светло-серых костюмах, фетровых шляпах и демисезонных пальто, родные их просто не узнали. Удивлялись, что это за маскарад, ведь Новый год уже прошел.

— Да мы собрались в командировку, в гражданскую школу летчиков.

До Алма-Аты добирались поездом. Команда подобралась солидная. Когда устроились в вагоне и переоделись в спортивную форму, сама собой созрела идея: для любознательных это футболисты, едут в Алма-Ату на тренировочные сборы. Настроение у всех было приподнятое. Много пели, шутили, рассказывали веселые байки.

Из Алма-Аты добровольцы на транспортных самолетах вылетели до Ланьчжоу, а оттуда через Сиань и Ханькоу до базы в районе Наньчана. Почти все время летчики не отрывались от иллюминаторов. Их интересовала не просто чужая страна, не просто экзотическая Великая Китайская стена, о которой они знали еще со школьной парты, они вглядывались в землю, над которой предстоит летать. Пейзаж был в основном однообразный и скучный.

В Наньчане группу встретил командир истребительных эскадрилий Алексей Сергеевич Благовещенский. О нем ходили легенды. Благовещенский поражал удивительным хладнокровием, выдержкой, виртуозной техникой пилотирования и меткостью огня. К этому времени уже имел на счету несколько сбитых самураев.

К прилету пополнения наши авиаторы подготовили хороший подарок. В начале февраля разбомбили в пух и прах базу японцев близ Ханчжоу, уничтожив там более тридцати самолетов и склады с военным снаряжением. А в День Красной Армии разгромили военную базу на острове Тайвань. При налете было уничтожено 40 самолетов на аэродроме, разрушены ангары и портовые сооружения, потоплено и повреждено несколько кораблей. Сгорел трехгодичный запас горючего. Наши не потеряли ни одного самолета.

После таких ударов японские самолеты долго не появлялись в небе Китая. Это дало возможность прибывшим добровольцам спокойно «облетаться» в новых условиях, перенять опыт тех, кто уже знал тактические приемы самураев. А он давался дорогой ценой. Уже при первой посадке в Китае погиб командир эскадрильи, замечательный летчик Курдюмов. Воздух на горных аэродромах Китая оказался более разряженным, и пробежка самолета при посадке была значительно длиннее. Не учтя этого, комэск перевернулся с самолетом за кромкой аэродрома и погиб.

Необходимо было время для адаптации летчиков: не хватало кислорода. Через неделю многих запокачивало.

Хотя прилетели сюда не новички в летном деле, но и им требовалось многому научиться. Надо было знать и повадки самураев, тактику ведения ими воздушных боев. Японские самолеты к тому времени были уже оснащены радиосвязью. Это давало большое преимущество в управлении боем. Самураи не любили затяжных сражений. Если с первого наскока им не удавалось добиться успеха, они удирали на свою территорию, чтобы спастись самим и заманить наших летчиков под огонь зенитных батарей.

Зато японцев можно было легко перехватить в воздухе. При полетах наземными ориентирами становились реки, крупные дороги, вдоль которых держали направление их авиационные группы. Чтобы истребители могли залетать далеко и сопровождать бомбовозы до цели, на И-96 японцы часто устанавливали подвесные баки с горючим. Со всем этим и другими тонкостями японцев новичков хорошо познакомили, но главное — предоставили возможность облетаться, ознакомиться с местностью.