Флэндри не нашел ничего лучшего, как ответить:

— Прощайте. Удачи вам. — Слова хрипло вылетали из сдавленного горла.

Они стояли у шлюза. Девушка с минуту смотрела на Флэндри и наконец прошептала:

— Я вам верю.

Неожиданно она поцеловала своего спутника: легкое прикосновение губ, которое отозвалось взрывом в его сердце. Она отпрянула раньше, чем Доминик успел ответить. На ее лице застыло изумление собственным поступком.

Козара повернулась и взялась за ручку внутренней двери шлюзовой камеры. Флэндри двинулся следом.

— Нет, — сказала она. — Вам здесь не выжить.

Ее тело было подготовлено еще до отправки с Денницы. Козара закрыла дверь. Доминик остался внутри. Застучали насосы. Датчики показали, что шлюз теперь полон воздуха Диомеды.

Внешний люк открылся. Флэндри наклонился над смотровым экраном. Крохотная фигурка девушки ступила на склон. Снаружи ждал аэромобиль. Она запрыгнула в кабину и захлопнула дверь. Через минуту аппарат поднялся в воздух.

Флэндри отправился к пульту управления, где находился терминал наиболее мощных и чувствительных датчиков. Аэромобиль исчез за облаками.

— Пора, Чайвз, — спокойно произнес Доминик. Створки люка раскрылись. Из ангара выплыл летательный аппарат номер два. Его внешний вид несколько отличался от первого. Двигатель, оружие и специальное оборудование были скрыты за обтекаемым фюзеляжем. Эта машина удалялась более медленно, поскольку пилот-шалмуанин хотел оставаться незамеченным для преследуемой им женщины. Но наконец Флэндри остался один.

Обещала, что поможет. Да, врать она совсем не умеет. Он нисколько не удивился, когда через несколько минут голос Чайвза сообщил:

— Сэр! Она снижается… Она села в лесу возле реки. Я наблюдаю сквозь дымку с помощью инфраскопа. Хотите посмотреть?

— Только не через инфраскоп, — ответил Флэндри. Слишком далеко и неопределенно. — Дай изображение с ее браслета.

На экране показались ветви деревьев и быстрый коричневый поток. Появилась правая рука девушки. С левой, которую Флэндри не мог видеть, она сняла кольцо. Маленький золотой предмет блеснул в воздухе и пропал на дне реки.

— Она хочет укрыться под деревьями, сэр, — доложил Чайвз.

«Не мудрено, — равнодушно откликнулась пустота внутри разведчика. — Ей кажется, что через кольцо я наблюдаю за всеми ее действиями и вижу, как она сейчас нарушает все свои обещания. Теперь она захочет скрыться в лесу, чтобы, никого не предав, пешком найти заговорщиков или, в случае неудачи, умереть от голода.

В действительности же кольцо — не более чем золотой ободок на ее безымянном пальце. Он был предназначен только для того, чтобы усыпить ее подозрения и заставить думать, что ей удалось ускользнуть от слежки. У Чайвза имеется радиорезонатор для активации браслета — того самого браслета, о котором я сказал, что он слеп и глух за пределами Терры».

— Думаю, мне не следует оставаться в воздухе, сэр, — сказал Чайвз. — Если позволите, сэр, то, как только девушка отойдет на безопасное расстояние, я также спущусь на землю и последую за ней пешком. На месте посадки я оставлю слабый маяк. Впоследствии вы сможете прибыть сюда на гравилете и отбуксировать аэромобили на корабль. Позвольте напомнить, сэр, что вам необходимо надеть защитный костюм против неблагоприятного воздействия окружающей среды.

— Сам не забудь одеться, старина. — Голос Флэндри стал сух и сдержан: — Повторяю приказание: следи за ней и при каждом удобном случае передавай информацию на корабль. Я оставлю здесь записывающее устройство. Помни: главное — осторожность. Если ей будет угрожать опасность, ты должен либо вызвать меня, либо действовать самостоятельно. Спасти девушку — твоя первоочередная задача. Ясно?

— Так точно, сэр. — Неужели в этом высоком, с нечеловеческим акцентом голосе прозвучала нотка сострадания? — Несмотря на досадную тактическую необходимость, донна Вимезал никак не может рассматриваться как живая приманка.

Миллионы планет и безымянных существ с одной стороны, и мы с тобой с другой. Так ведь, Чайвз?

— Когда вы собираетесь перелететь на Четверговую Площадку, сэр?

— Скоро, — ответил Флэндри. — Как только соберусь.

Четверговая Площадка была расположена там, где экватор пересекает восточное побережье континента, которому люди дали название Централия. Эта плодородная, по меркам Диомеды, страна имела тем не менее совсем немного постоянных поселений. Лишь во время миграций она наполнялась кочевниками, которые держали путь на север или, наоборот, на юг, к своим исконным пастбищам. Поначалу, утолив первый сексуальный голод, туземцы с радостью отправлялись в глухие места за добычей, которая могла бы заинтересовать пришельцев. Взамен они получали небольшие полезные инструменты. Позднее товарообмен приобрел более регулярные и разносторонние формы, особенно с прибытием в эти края значительного контингента дракхонов. Опускаясь, Флэндри увидел изрядных размеров город.

В основном здания представляли собой блочные железобетонные конструкции, возведенные для того, чтобы предохранить людей от местных проливных дождей и неторопливых, но мощных ветров. Флэндри заметил парк под витриловым колпаком: ярко-зеленая растительность была подсвечена лампами, которые имитировали свет Сола. Чуть дальше, редко разбросанные среди ухоженных полей, стояли дома туземцев. Высокие, узкие, с множеством балконов строения, изящные по форме и приятной окраски, казалось, предназначались не для того, чтобы противостоять погоде, но чтобы впускать ее в себя. К тому же они были способны амортизировать удары, чтобы не быть сметенными бурями. Гавань была заполнена множеством судов, от обыкновенных лодок до целых плавучих деревень. Небо пестрело от сонмов крылатых существ.

Тем не менее Флэндри чувствовал себя неуютно, словно холод за бортом грозил пробраться в кабину. На одной половине планеты Доминик видел смутные в темно-пурпурных сумерках очертания полей, лугов, холмов; другую половину занимал океан, мерцавший кровавым светом, ибо солнце стояло на севере, над самым горизонтом, среди зеленовато-желтых облаков. В эту пору года здесь не было ни настоящего дня, ни полноценной ночи.

«Похоже, к старости ты начинаешь становиться террацентричным, — усмехнулся Флэндри. — А ведь это — прекрасное место для тех, кто здесь родился».

Однако уныние не исчезло.

Тем не менее этот мир кажется каким-то нереальным, словно дурной сон. Само мое задание — дурной сон. Все в нем туманно, запутано, неустойчиво. Ничего, что казалось бы настоящим… Никого, кто не прятал бы за одним секретом другой…

Включая меня. Он выпрямился в кресле пилота. Да, за все приходится расплачиваться. Думаю, моя хандра проистекает из чувства вины перед Козарой, из страха за ее судьбу. О Боже, Который тоже нереален, маска на лице пустоты, будь к ней милостив. Ей и без того приходилось много страдать.

Раздались позывные службы наземного контроля. Явно нечеловеческий голос обратился к Флэндри на англике. Тот ответил и посадил «Хулиган» на отведенную ему площадку. Мысль о предстоящей работе подбодрила его. Раз уж на Всемогущего нельзя положиться, придется самому приниматься за дело.

Из Ланнаха Флэндри снова выбрался в космос и вернулся на планету в открытую. Диомеда охранялась с тщательностью, редкой для окраинного мира пятой степени важности. Вначале «Хулиган» засекли патрульные роботы, затем офицер военного корабля запросил его данные и только после этого разрешил продолжить путь. Вне всякого сомнения, тревога по поводу возможного восстания и просачивания враждебных элементов заставила власти усилить охрану. Без специальной орбитальной информации ни один корабль, даже такой оснащенный, как «Хулиган», не смог бы приблизиться к Диомеде незаметно.

На экране появилась фигура начальника космопорта.

— Добро пожаловать, сэр. Вы, если не ошибаюсь, летите один? Имперский резидент получил извещение о вашем прибытии и приглашает вас остановиться в его доме. Если вы соблаговолите сказать, где расположен ваш люк, — дело в том, что раньше мне не приходилось видеть подобных кораблей, — машина будет стоять возле него через несколько минут.