— На нас все смотрят, — в гневе процедила я, еле сдерживаясь от желания кинуться на него с кулаками.

— А ты еще поори, смотрю, тебе нравится быть в центре всех сплетен Института, — голос его вибрировал от едва сдерживаемой ярости.

— Да ты… сволочь! — в бессильной злобе выплюнула я, и второй раз за этот день захотелось собственноручно его придушить. — Да как ты можешь такое говорить?!

— Могу, милая, могу, — фальшиво-ласковым голосом произнес он и грубо развернул меня к себе. — Я же насильник!

И, не дожидаясь ответной реплики, буквально впихнул меня в машину, хлопнув дверцей. Я попробовала ее тут же открыть — дудки!

Ник, сев на переднее сиденье, завел машину.

Я же постаралась вжаться в кресло и прикинуться частью интерьера.

Злость и боязнь грядущего дурманящим коктейлем расползались по моим венам. Вообще меня распирало столько противоречий, что я поняла, если сейчас что-нибудь не предприму, то банально не выдержу.

— Куда ты меня везешь? — дрожащим голосом спросила я.

— В одно тихое место, — холодно ответил он.

В тихое… господи, он, что, реально меня убить хочет?! Или нет, убить вряд ли, для этого, наверное, существуют какие-то специальные люди, а вот избить или… А что он там сказал — я же насильник?! От страха пальцы рук заледенели, а по телу прокатилась такая волна всепоглощающего ужаса, что все мысли в раз повылетали из головы. Мне стало тяжело дышать, словно из машины резко исчез весь кислород. Я рванула ручку двери на себя.

— Ирина! — заорал Ник, вывернув руль.

Ну прекрасно — меня сейчас еще и стошнит.

Ник отстегнул ремень безопасности и грубо притянул меня к себе.

— Не трогай меня, — в страхе закричала я.

Ник мои причитания слушать не стал, а просто сильнее сжал в объятиях. Я старалась ударить его, оттолкнуть, но в таком положении это было практически невозможно, и через пару минут я затихла, молча продолжив заливать его рубашку слезами.

… Как вкусно от него пахнет….

— Успокоилась? — спросил Ник, осторожно гладя меня по голове.

— Отпусти… пожалуйста, — простонала я, уже не в силах ни кричать, ни сопротивляться.

— Нет, так дело не пойдет…

— Я… я не скажу… — все еще давясь слезами, глухо проговорила я.

— Все, что можно ты уже сказала… — как-то грустно ответил парень.

— Я уйду из Института…

— Зачем? — удивился он.

— Ладно, не уйду, — быстро согласилась я. — Только не бей… — и снова зашла в рыданиях.

У меня истерика, конкретная неконтролируемая истерика! И остановить ее я уже не могу. После такого выброса адреналина и пережитых эмоциональных всплесков, управлять своими нервами, которые представляли собой сплошное месиво, было невозможно.

Я почувствовала, как парень напрягся, а рука перестала гладить меня по голове.

— Ты думала, что я… — не верящим шепотом выдохнул он.

— Нет, не думала, — быстро сквозь слезы сказала я.

Мало ли что он решит, лучше не нарываться и со всем соглашаться.

— Ирина, — устало и как-то обреченно произнес он. — Во-первых, я не бью девушек, особенно маленьких и глупых. А во-вторых, просто хочу… помнишь, я говорил, как только ты узнаешь у Марианны, так я тебе расскажу?

— Угу…

— Вот и все. Я просто хочу выполнить свое обещание, — ласково произнес парень, прижав меня к себе еще крепче. — Только и всего.

— Хорошо, говори.

— Нет уж, — немного натянуто улыбнулся он. — Давай, ты сначала успокоишься.

— Попробую, — буркнула я и осторожно перелезла на пассажирское сиденье.

У меня нервы ни к черту, зато любопытство, радостно отсидевшись в темном и страшном подвале моего сознания, наконец-то вылезло наружу. Вроде как под солнышком погреться, заодно и меня отвлечь.

Ник протянул мне платок и повернул зеркало заднего вида, затем завел машину. Замки дружно щелкнули, заблокировав двери.

Я с опаской покосилась на маленькую кнопочку у окна.

— На всякий случай, — недовольно произнес Ник, смотря на дорогу.

— Я не хотела… только окно открыть… — все еще немного дрожащим голосом проговорила я.

Ник только головой покачал, как мне показалось обреченно.

Не верит — поняла я. Ну ладно…

Взглянув на свое отражение, я чуть снова не разрыдалась от жалости к себе любимой.

Ну почему во всех фильмах героини так красиво плачут, а я становлюсь похожа на помесь снеговика с огородным чучелом?

Нос распух и покраснел, цвет лица был бледнее обычного, тушь потекла и пейзажными синяками размазалась под глазами, на голове вообще творилось что-то невообразимое, но очень похожее на гнездо какой-то крупной пернатой птички. И как мне теперь из машины выйти в таком, прямо скажем неприглядном гриме пропитого бомжа?

Я покосилась на Ника. Парень вел машину, не обращая на меня внимания. Может, злится еще? Да вроде не похоже… ладно потом разберемся. Платок был белым и явно новеньким. Развернув его, я быстро проверила уголки — вензеля не было. Интересно… вот у Марианны все платки с ее инициалами, я помню, долго над этим хихикала и интересовалась, сама он их вышивала или как.

Ник Эрденко оказался, пусть и богаче Марианны, но явно скромнее.

Кое-как вытерев лицо от косметики и скрутив волосы в чопорный, в лучших традициях сорокалетней матроны, пучок, я наконец-то удосужилась посмотреть в окно с целью определить — куда меня везут.

— Где мы? — спросила я, пряча платок в карман.

— На улице Ромашек, — усмехнувшись, ответил Ник.

Веселенькое название. Район я узнала — Камышино, не центр конечно, но близко и тоже достаточно престижный. Примечателен он был тем, что тут стояли в хаотичном, неподдающемся никакой логике порядке невысокие домики на несколько хозяев. Поначалу, как заведено в нашей стране, стали строить, а только потом подумали, что надо бы и план района сделать, но пока собирались, оказалось уже поздно. Застройщики натыкали домики, как кому нравится. В итоге в Камышино была куча маленьких улочек и всевозможных тупиков. Идеальное место, чтобы потеряться. Даже таксисты не любят этот район, пусть тут и живут достаточно состоятельные люди, щедрые на приличные чаевые. Найти нужную улицу и дом — это потратить как минимум полчаса на простое блуждание по кругу.

Ник припарковал машину у обочины.

— А зачем мы здесь? — поинтересовалась я.

Ответить он не успел, в куртке заиграл телефон. Парень, достав его из кармана, хмуро посмотрел сначала на номер, потом покосился на меня и только после это ответил.

— Да… Нет, передай что все отлично… пусть мне звонит, — иронично усмехнулся он. — Знаю… Есть немного… Угадал. — Ник устало прикрыл глаза, слушая собеседника. — …Полоцкий, я тебе такой шанс дал… Не ори — понял… Только подъехал… Все, до завтра, — быстро проговорил он и выключил телефон.

Мне было очень любопытно, что там случилось, но я решила не вдаваться в подробности. Захочет, сам расскажет. И так уже сегодня столько всего наговорила, что до конца дней лучше рот не открывать.

— Ты сумку в Институте забыла… — неуверенно проговорил Ник.

— И где она сейчас? — поинтересовалась я.

— У Зорана…

— Ну позвони, скажи, пусть Горьеву отдаст…

— Он уже отдал.

— Марку?

— Нет, Марианне.

Нервный смешок все-таки вырвался.

— Ник, а можно чуть подробнее… — попросила я, не до конца понимая, в чем напряг момента.

— Зоран — жив.

— Уже хорошо… — а потом до меня дошел смысл его фразы. — Марианна… знает?!

— Да пол Института уже знает! — усмехнулся он.

Я из последних сил держалась, чтобы не разреветься.

— Ирина… — мягко позвал меня Ник.

Я только головой покачала, боясь, что если сейчас посмотрю на него или просто открою рот, то опять зайдусь в истерике.

Ник протянул ко мне руку, но потом передумал. Тонкие пальцы сжали рычаг коробки передач.

— Слушай, Марк сам отправил тебя со мной, так что я не думаю… что пойдут слухи… — осторожно заметил он, явно опасаясь, что я сейчас опять начну изображать фонтан соленой воды.