— Хорошо, — минут через пять нарушила я молчание. — Не хочешь отвечать на этот вопрос, ответь на другой.

— У тебя столько вопросов ко мне накопилось, — усмехнулся он.

— Не увиливай. Тем более вопрос касается непосредственно тебя.

Я заметила, как рука, державшая рычаг коробки передач, напряглась.

— Ты мне не объяснишь, зачем тебе понадобился весь этот спектакль вчера?

— Почему спектакль? — как можно безразличнее отозвался парень, но в голосе явно прорезалось облегчение.

А я торжествовала! Смущен!!! Удалось выбить непрошибаемую невозмутимость!

— Потому что ты там был зрителем!

— Поддержкой другу.

— И что ты у друга поддерживал в тот момент?

— Я там был в качестве моральной поддержки, — уточнил Ник.

Вот что-то я очень сомневаюсь, что парню, который каждый день с новой пассией ходит, нужна моральная поддержка.

— Аааа… — протянула я. — Не знала, что мораль Зорана находилась за декорациями в банкетном зале, и ее там нужно поддерживать.

— Ирин, ты…

— Я, — согласилась я. — А теперь специально для меня и желательно честно.

— Мне показалось, что ты ему симпатизируешь… и он тоже.

Эм… да Зорану симпатизирует половина Института! И что, он с каждой ему помогает?! БРЕД!

— Ясно, — кинула я.

Нет. Ничего мне не ясно и все мне непонятно.

Пойдем от обратного. Ник подговорил друга меня поцеловать…для чего?! Мне, конечно, поцелуй понравился и все такое, но приглянулся-то мне другой… Интересно, а как Ник целуется…

Я нервно облизнула губы.

Так, ладно, что-то я вообще не в ту степень зарулила. Остановимся на том, что это была какая-то дикая проверка богатых балбесов, и я, судя по всему, ее прошла.

Ну, блин! Я вам тоже проверку устрою…. Проверяльщики фиговы!

Пока я была занята размышлениями, мы подъехали к моему дому.

Ник вышел из машины и помог выбраться мне.

На улице было очень темно. Свет от единственного фонаря в начале переулка, нервно мигнув, погас. Было свежо и тихо.

Над нами раскинулось бархатное полотно южного неба. Неяркий свет множества звезд освещал улицу призрачным таинственным светом. Я неуверенно смотрела на Ника, не зная, что делать дальше: толи сказать спасибо и уйти, толи пригласить в гости. Где-то скрипнула дверь, а я все не могла отвести взгляда от его лица.

И звезды забрали себе окружающий мир, превратив все в нереальный сон. Ночь скрыла от чужих глаз, окутав покрывалом тьмы.

Ник осторожно взял меня за руку, притянул к себе и поцеловал. Мягко и осторожно, словно боясь, что я оттолкну его. Я неосознанно подалась вперед, прижавшись к нему еще ближе и запустив пальцы в черный шелк волос. Ник обнял меня сильнее, и поцелуй, потеряв свою робость, стал более уверенным и нежным. Мне казалось, что я растворяюсь в этом волшебном мгновении, а в сердце разгорается пожар, пламя которого сжигает все сомнения, оставляя только одно чувство. За спиной словно выросли крылья, хотелось одновременно и плакать, и смеяться. И в этом охватившем меня буйстве эмоций возникло слово — люблю.

Ник ласково улыбнулся, проведя пальцем по моим чуть припухшим от поцелуя губам.

— Спокойной ночи, — тихо выдохнул он.

— Спокойной ночи…

Я сделал маленький шаг назад, не в силах уйти.

— Пока… — и быстро, боясь, что не смогу его отпустить, юркнула за калитку.

Хлопнула дверца машины и колеса зашуршали по гравию. А через пару секунд опять наступила тишина. Только уже не волшебная, а… пустая и обычная. Я стояла возле калитки боясь пошевелиться и осторожно касалась пальцами губ, будто не веря в то, что произошло…

— Я уж думала мне тут до утра сидеть придется, — ворчливо и полушепотом произнес голос рядом со мной.

Я шарахнулась в сторону, налетев на миску Тобика.

— Ты чего? — удивилась тетя Валя, сидя на бревнышках возле ворот, в тени сливы.

— Испугалась…

— Нервная ты какая-то… — подозрительно проговорила тетя Валя. — И кто это был?

— Друг.

— Ну-ну, — усмехнулась она. — А что за балахон на тебе?

— А… это… — я еще раз посмотрела на ткань, в которую куталась. — Замерзла.

Даже в темноте было видно удивленное лицо тети.

— Ладно, иди в дом. Поздно уже.

— А ты куда? — настала моя очередь удивляться.

— Да я вообще-то молоко понесла Людке, а тут вы. Вот, решила не мешать, а переждать здесь.

— Кхм… ну ладно… я того… пойду.

— Иди-иди, — посмеиваясь, проговорила она, выходя на улицу.

Зайдя в дом, я первым делом запихала грязную одежду в стиральную машину. Помылась, минут десять просто стоя под горячими струями воды. Выйдя из душа, надела длинную старую футболку, поверх теплый халат, и отправилась в зал за аптечкой. Где-то в ней лежал крем от ушибов и синяков.

Шишка, конечно, у меня была знатная, но, если распустить волосы, то ничего не будет видно. Помазав синяк кремом, я завалилась спать. Думать о том, что случилось, мне было страшновато. Особенно было неуютно вспоминать слово, которое так не вовремя (или все-таки вовремя?) возникло у меня в голове во время поцелуя. Нельзя его любить, нельзя. Поиграет и бросит, а я потом реветь буду. Но, несмотря на все свои логичные и правильные мысли, уснула я все равно с дебильной улыбкой безнадежно влюбленного человека. И, когда я уже практически заснула, в полусне ко мне в гости пришла интересная мысль: а откуда Ник узнал, где я живу? Ведь я ему адрес не называла и дорогу не показывала…

Все, что я запомнила ранним утром, так это только тетю Валю, которая пыталась мне что-то сказать, а я вроде как слушала и даже периодически сквозь дрему кивала. Затем опять провалилась в сладкий сон, в котором мы с Ником сидели на берегу моря. Стоял штиль, небо приобрело стальной оттенок, линия горизонта пропала, и казалось, что море вопреки всем законам логики медленно течет по бескрайнему небу. Ник нежно обнимал меня и пытался что-то сказать. Потом все резко изменилось. Я стояла на краю обрыва, внизу бушевала морская стихия, огромные волны вздымались на добрых десять метров и со всего размаху обрушивались на прибрежные скалы. Затем чья-то рука легла мне на плечо, и чужой незнакомый голос сказал, что так будет лучше.

В результате проснулась я ближе к обеду с абсолютно чумной головой. Во дворе не своим голосом заливался Тобик. Я попробовала встать с кровати, дабы глянуть, кого там принесло, запуталась в одеяле и с грохотом свалилась на пол.

Злая, нервная, заспанная я вывалилась на улицу, в процессе споткнувшись о собственные кеды.

— Хорошо выглядишь.

От неожиданности я попыталась влететь обратно в дом, но ударилась головой о закрывшуюся дверь и уселась на холодный бетон.

— Ирина! — Ник помог мне подняться. — Ты ходить нормально умеешь? — устало спросил парень.

— Да, — подумав, ответила я. — А ты чего тут делаешь?

— Заехал проверить, как ты, — улыбнулся он.

Мое сердце затрепетало от счастья, и я только усилием воли сдержалась, чтобы не расплыться в довольной улыбке чеширского кота.

— Ага… — только и смогла я произнести.

Волновался. Он волновался за меня! Да это самая прекрасная новость, которую я когда-либо слышала.

Интересно, а поцелуи будут…

— Тебе не холодно? — вкрадчиво поинтересовался Ник, окинув меня веселым взглядом.

Я попыталась мило улыбнуться. Вообще ситуация была откровенно говоря дурацкая. Я в растянутой майке, заспанная, с всклокоченными волосами на голове, босая стою на улице, а сейчас, между прочим, конец октября, — красотка, одним словом.

— Может, пригласишь? — поинтересовался Ник.

— Да… да, конечно, заходи, — я быстро открыла дверь, пытаясь незаметно натянуть футболку до хоть какого-нибудь приличного уровня. Футболка жалобно затрещала по швам, и я бросила это бесполезное занятие. А то так вообще без нее останусь.