Пока я шла к кабинету Толока, передумала кучу ужасов, начиная от простого выговора и заканчивая отчислением. Притом последнее расписывалось мне во всех подробностях и красках: вот меня с позором выгоняют, вот я стою перед тетей и сообщаю, что меня отчислили, и в ее глазах появляется разочарование и пропасть неоправданных надежд.

Нерешительно остановившись возле двери, я уже собиралась постучаться, как хозяин кабинета сам вышел мне на встречу.

— Ирина, — кивнул он в приветствии.

— Юрий Анатольевич… понимаете… тут такое дело…

— Давай потом, — бросил он и стремительным шагом направился в сторону ректората.

Вот черт!

Постояв у закрытой двери, я поплелась в сторону кафедры. Надежды конечно мало, но вдруг найду папку. Идея бредовая, но больше ничего мне в голову не приходило. Кстати, еще надо Зорана найти, может, уговорю его снова взяться за мой курсовик. Больше наедине с Ником Эрденко я не останусь ни за какие коврижки, лепешки и круассаны.

Я выудила из сумки телефон, намереваясь позвонить Полоцкому.

— Ирина, на пару слов, — произнес сердитый голос надо мной.

И не успела я возразить, как Ник, пинком открыв какую-то дверь, втянул меня за собой

Туалет… мужской — определила я помещение, в котором оказалась.

— Ты чего? — удивилась я, смотря на Ника.

— Ничего не хочешь сказать? — зло процедил парень.

— Нет, — помотала я в разные стороны головой и от греха подальше сделала пару шагов назад.

Чет нервный какой-то…

— А ты подумай, — едко проговорил он и подошел ближе.

— Эрденко, что тебе от меня нужно? — устало спросила я.

— А ты не понимаешь? — опасно тихим голосом отозвался парень.

Я правда не понимала. Меня сейчас волновала только одна вещь: несостоявшийся разговор с Толоком.

— Слушай, хватит намеков, или говори, или я ухожу. У меня дела, — раздраженно ответила я.

Ник продолжал смотреть на меня чуть потемневшими от гнева глазами, в которых плескалась еле сдерживаемая ярость. Мне стало откровенно не по себе, и, нервно передернув плечами, я решила обойти парня и прекратить этот разговор ни о чем.

Ник грубо схватив меня за руку и, почти не разжимая губ, процедил:

— И куда это ты так спешишь?

Да что происходит?! Что случилось в наших палестинах за несчастные полчаса?! Поломав над этой загадкой голову, я решила сказать, как есть, только без уточнений. Еще обидится. Хотя куда уж больше, и так вон руку сжал с такой силой, что и синяк может появиться.

— Ищу Зорана, — как можно дружелюбнее ответила я.

— Значит, Зорана? — переспросил он обманчиво-вкрадчивым голосом и, дождавшись моего ответного кивка, продолжил, — решила все-таки с ним переспать?

— Что?! — опешила я от такого заявления и выдернула руку из захвата.

— Ну как же? — издевательски усмехнулся парень. — Горьева ты обманываешь со мной, а меня ты грозилась променять на Зорана. Только учти, Полоцкий обычно не помнит имя девушки на утро. Для него вы все на одно лицо, — пренебрежительно бросил он.

Убью!

— Да как ты… — заорала я в бешенстве. Во мне поднялась такая волна возмущения вперемешку с обидой и приправленная хорошей порцией праведного гнева, что ответных слов я просто не смогла найти.

— Что ты от меня хочешь?! — прошипела я, наконец-то вернув — в моем случае достаточно опасный — дар речи. — Ты мне никто! — выпалила я ему в лицо. — И не твое дело, с кем я встречаюсь, а с кем сплю! И твои претензии, существование которых верх идиотизма, меня мало волнуют. Ты сам вроде говорил, что мы — друзья!

Ник сжал кулаки и сделал шаг в моем направлении. В голове мелькнула мысль, что меня сейчас ударят. Но я была в таком взвинченном состоянии, что мне было откровенно плевать.

— Да, я и сейчас так считаю, — серьезно ответил парень и на секунду закрыл глаза, а когда открыл, во взгляде промелькнуло сожаление… или мне это просто показалось. — Я пытаюсь… оградить тебя…

Все! Прощай — разумное, привет — безумное.

— Да неужели?! — вскричала я. — От кого, можно спросить?! Кто же такой жуткий возле меня ходит, что надо так надо мной измываться?! Или нет… Ну, конечно, — издевательски усмехнулась я, — ты тоже решил, что мне надо держаться от тебя подальше? А?! Уже целый кружок можно организовывать по моей защите! Только миссию по спасению девицы ты вечно проваливаешь!

— Ты… — Ник сжал мои плечи с такой силой, что невольно на глазах навернулись слезы. — Ты просто не представляешь, скольких трудов мне стоит, чтобы…

— Чтобы что?! — завопила я не своим голосом, краем сознания понимая, что нервы уже сдались, не выдержав напора буйства эмоций, и я сейчас полностью нахожусь в том неконтролируемом опьяняющем состоянии, когда ляпаешь, что угодно, даже не подумав, лишь бы сделать больнее. — Может, чтобы не изнасиловать меня, так же как Алёну?! — выпалила я и отшатнулась, захлопнув рот рукой.

Красивые черты лица Ника исказила такая ярость, что я в общем-то уже и не сомневалась, что парень не сдержится, и все-таки стадия членовредительства наступит. Коротко пискнув, я выскочила из туалета и рванула в сторону выхода.

Бежать… главное бежать и не останавливаться. А если повезет, то успею запрыгнуть в автобус. В коридорах было пусто, пара уже началась, поэтому звук каблуков по мраморной крошке пола гулко отдавался в ушах и эхом отражался от высоких потолков. Толкнув двери Института, я вылетела на улицу, и тут же чья-то рука схватила меня за плечо. От неожиданности я заорала, и принялась вырываться.

— Да прекрати же ты!

— Марк… — тяжело дыша, проговорила я, перестав брыкаться.

— Что случилось?! — рявкнул Горьев.

— Ни… ни… чего… — заикаясь, выговорила я, смотря поверх его плеча.

Дверь словно в замедленной съемке отворилась, и на крыльцо вышел Ник. Я нервно сглотнула, глядя на парня. Глаза Ника метали не просто молнии, а могли, наверное, любого сжечь одним взглядом.

Он богаче, сильнее, старше, умнее, — вывод: сейчас меня прикопают где-нибудь по-тихому, и ему ничего за это не будет.

— Ник, — кивнул Марк, тревожно переводя взгляд с меня на него и обратно.

— Привет. Ты не против, если я отвезу Ирину домой? Мне с ней надо поговорить, — сказал он, особо выделив последнее слово.

От страха я была не в состоянии выразить свой бурный протест, поэтому только головой замотала, что было сил.

Марк удивленно уставился на Эрденко.

— Ничего я ей не сделаю, — тяжело вздохнув, ответил он и наконец-то оторвал от меня свой безжалостный, не оставляющий даже призрачного шанса на помилование, взгляд. — Обещаю.

Я чувствовала, как Марк колеблется. Конечно — я чуть ли не в обморочном состоянии, Ник злой как сто чертей, — какие уж тут разговоры…

— Не думаю что это хорошая идея… — с сомнением в голосе произнес он.

— Я не спрашивал у тебя насколько она хорошая… — начал было Ник, но так и не договорил. Глубоко вздохнув, словно пытаясь успокоиться, более мирным голосом продолжил, — ничего с ней не случится. Ты же знаешь!

— Знаю, — спокойно согласился Марк. — Хорошо…

— Нет!!! — заорала я, наконец-то вспомнив, что обещала молча больше не протестовать. — Никаких — хорошо. Я с ним не поеду! Марк, он убьет меня.

Кхм… если до этого я думала, что Ник в ярости, то похоже я сильно ошибалась. Теперь от его взгляда, направленного на меня, захотелось собственноручно вырыть себе могилку и поставить в изголовье крестик. А еще можно надпись написать «Здесь покоится самая бестолковая личность из когда-либо живущих» или «Вот куда может привести глупость».

— Не драматизируй. Разговоры еще никого не убивали, — поучительно заметил Горьев.

Смешно… разговоры не убивали, а вот последствия — запросто!

Эрденко перехватил мою руку и потащил в направлении своей машины.

— Отпусти, — зашипела я, стараясь не замечать направленные на нас изумленные взгляды.

Но он, словно не слыша меня, продолжал тянуть к припаркованной почти у самого выезда со стоянки машине. Я пару раз попыталась выдернуть свою руку из железного захвата его пальцев, но поняла, что я ее быстрее оторву, чем смогу это сделать.