— Сибил! Я так рада за тебя! — воскликнула я, вскочив и подбежав к ней. Крайне взволнованная, она бросилась мне на шею и призналась, что считает себя счастливейшим существом на земле. Поздравления я принесла с таким жаром и восторгом, что едва ли их можно передать словами. И хотя Сибил попыталась унять мой пыл, пробормотав, что я поздравляю преждевременно, все же не могла сдержать переполнявших ее чувств.
— Ты правильно догадалась, Роби… — подала голос тетушка, наблюдая за нами. Только интонация ее была отнюдь не радостная, а наоборот какой-то вымученной.
— Мы ждем Готлибов? — уточнила я на всякий случай.
— Мне пришлось пригласить их. Мистер Готлиб намекнул, что ему надо обсудить со мной одно «дельце», — дала пространный ответ тетя. В этот раз ее голос была недалек от замогильного.
— Но почему с вами? — удивленно спросила я, начиная понимать причину ее растерянности.
— Я не знаю, — беспомощно отозвалась тетя. Наверное, впервые в жизни мисс Уилоуби демонстрировала такую непростительную слабость.
Готлибы задержались почти на четверть часа от назначенного времени. Когда же они соизволили явиться, то нечто весьма неотложное задержало Финифет на кухне, поэтому она была вынуждена открыть дверь с большой заминкой, а после с медлительностью, внезапно возникшей в ней, проводила гостей в комнату. Под недовольные жалобы мистера Готлиба о нерасторопности служанки, Фини удалилась, стрельнув в тетю Гризельду торжествующим взглядом.
Оба родителя молчаливого Рэя, стоявшего позади них, отличались крупным телом и громким голосом. Их появление внесло в дом шумное и суетливое оживление. Миссис Готлиб, перенесшая тяжелую болезнь, из-за чего Сибил проводила долгие дни, ухаживая за больной, вовсе не имела на лице признаков недавнего недуга, а выглядела пышущей здоровьем и весьма окрыленной тем достойным угощением, какое уже успела унюхать.
Отец Рэя с окладистой бородой и тяжелым цепким взглядом был столь же говорлив, сколь его сын молчалив. Сразу же после обмена любезностями, мистер Готлиб завел речь о строительстве второй кузни, которое проходило также успешно, как и строительство библейского ковчега. Он возомнил, что кузня эта сыграет не менее грандиозную роль в его бизнесе и обретет важность не только для уилтширцев, но и для всех англичан, а может быть и всего человечества, чем черт не шутит!
Однако тетушка пребывала в уверенности, что, несмотря на хвалебные гимны кузнечному ремеслу, гости предпочитают сразу перейти к более насущным делам, чем посвящать нас в премудрости своей профессии на голодный желудок. Поэтому она предложила пройти к столу, что и было принято под шумное одобрение.
За столом влюбленные украдкой переглядывались. Хотя взгляды Рэя, сидевшего с таким видом, словно у него во рту взорвалась желчная жаба, я скорее угадывала, чем замечала. Парень низко навис над тарелкой, не зная, как приспособить свои громадные руки, чтобы на фоне белоснежной скатерти они не выглядели такими грязно-красными из-за огрубевших мозолей. Он нервно прятал то одну, то другую руку под стол, почти ничего не брал с блюд, и было заметно, что ему совсем не до еды и пища, жестким комом, встала ему поперек горла.
После разговоров о ковке лопат для мистера Бредли и обрешетки на окна мистеру Претчу для защиты от дурных соседских коз, которые повадились лазить на кухню, чтобы полакомиться вымоченными в капустном рассоле яблоками из бадьи, мистер Готлиб проникся прелестью момента и решил, что это самое подходящее время для обсуждения «дельца».
— Милейшая мисс Уилоуби! — напыщенно произнес он, поднимаясь и не замечая, как тяжело задышала тетя. — Я не силен в словах… Говорю — как рублю с плеча: прямо, кратко, по существу. Я не ветряная мельница — без толку молоть не стану! Так что не гневитесь, если чем не угожу.
— Ну, что вы, мистер Готлиб, разве я когда…
— Сразу видно, вы женщина разумная. Так что мы с вами столкуемся!
— Столкуемся?
— Ни для кого не секрет, что мой сын и ваша…э-э…подопечная испытывают привязанность. Я бы даже сказал — привязанность, проверенную временем.
— Но был ее ужасный дядя! — вставила, повизгивая, миссис Готлиб. — Вы же помните его, Гризельда? Трудный был человек, ой, трудный! Если бы все осталось по-прежнему, нашему мальчику пришлось бы отказаться от своих юношеских порывов.
Я взглянула на Сибил — она была чуть бледнее вареной свеклы у себя в тарелке.
— Но сейчас препятствий никаких нет, милейшая мисс Уилоуби, поэтому я смею надеяться, что вы с одобрением отнесетесь к этой…затее и благословите их брак.
Тетя уже давно оставила попытки скрыть свои чувства. Она в упор смотрела на довольного собой мужчину и постукивала ногтем указательного пальца по рифленому краешку тарелки.
— А как же Тильда?! — наконец, громко выразила она донимавшую ее тревогу.
— А что Тильда? Вы так много сделали для девочки, что мы, да и не только мы, вся деревня, считает, что вы ей гораздо ближе, чем ее родная тетка, не правда ли, дорогая Нел?
— Чистая правда!
Слова, не знавшего чуткости, кузнеца глубоко ранили подругу. До сих пор она не смирилась с тем, что тетка не смягчилась к ней. В надежде, что однажды ее простят (никто так и не понял, в чем она провинилась) и откроют дверь Равен-Хауса, она все еще ходила к старому дому, хотя уже не так часто, как раньше.
— И подумайте, милейшая Гризельда, разве я могу просить благословления для сына у сумасшедшей?
— Она не сумасшедшая, — прошептала Сибил с дрожью в голосе.
— Сумасшедшая, девочка! — отрезал мужчина, сурово вперив в нее глаза. — И мы запрещаем тебе всякие попытки наладить контакт с ней!
— Вы не можете запрещать ей, милейший мистер Готлиб, — подозрительно мягко отозвалась тетя. — Пока что она еще моя подопечная, как вы только что сами сказали.
— Ну разумеется, миле…дорогая мисс Уилоуби. Так вы благословляете?
— Ее выбор я благословлю от всего сердца.
— Тогда все решено! — облегченно воскликнул мистер Готлиб, как будто бы совершил самую трудную в своей жизни сделку. Похоже, у него были сомнения на счет тети Гризельды. И сомнения, как оказалось, ненапрасные. Поскольку тетя вдруг встала из-за стола и, извинившись, сообщила, что ей нужно срочно переговорить с мисс Рид наедине.
— Вы чем-то недовольны? — сразу ощетинился кузнец.
— О, ни в коем случае.
Они удалились из комнаты, и над столом повисла гнетущая тишина. Исподтишка я глянула на Рэя. Он уставился в тарелку и сосредоточенно водил по ней вилкой. Только рука была так напряжена и с такой силой сжимались пальцы, что острым зубьям ничего не стоило оставить на хрупком фарфоре глубокие борозды.
Когда вернулись тетя и Сибил, мистер Готлиб немедленно потребовал открыть ему результат их обсуждения. С непроницаемым лицом тетушка сообщила:
— Моя подопечная подтвердила, что она добровольно принимает предложение вашего сына, Рэя Готлиба. А я со своей стороны благословляю ее на этот…ответственный шаг.
Ночевать я осталась у тети, о чем еще утром было оговорено с графом Китчестером. Старику не нравилось мое решение, но он вынужден был согласиться.
Все в этот вечер были настроены на разный лад. Сибил что-то напевала под нос, наматывая на катушки разноцветные нитки мулине. Ощущение тихой радости и любви придавало приятное оживление ее лицу, и она выглядела красавицей. Фини, как всегда бурчала, но уже была увлечена свадебным меню и решительно заявила, что не позволит грубым кузнецам, не видевшим в жизни ничего кроме молота, готовить угощение.
— Как представлю, во что они превратят такую чуткую вещь, как воздушный бисквит, так сердце кровью обливается! Дудки! Пусть едят свои отбивные, а мы уж в грязь лицом не ударим!
Тетя же не велась на уговоры экономки обсудить меню и уже составить план приготовлений, который потом еще тысячу раз подвергнется жесточайшей критике и переписи. Она утопала в кресле и задумчиво следила за пляшущим огнем в камине. Когда через полчаса Сибил, сладко потягиваясь и позевывая, поднялась к себе в комнату, тетя сурово воскликнула:
