— Знаете, полиция весьма сурово относится к похитителям людей, — сказала она, пытаясь не выдать своего страха. Конечно же, она знала, что и Фрост, и ее отец также будут крайне недовольны поведением мистера Холварда.

— Похищение? Ну что вы, мисс Кэвел. Вы совершенно не поняли моих намерений.

Почему-то Эмили в этом сомневалась.

— Тогда почему я здесь? Мне трудно поверить, что вы предложили подвезти меня домой по доброте душевной.

— Ваше неверие в мою искренность ранит меня в самое сердце. Я действительно везу вас домой, мисс Кэвел. А цель нашего разговора — просто отметить, что даже у опытных стрелков есть свои слабые места. — Его пальцы вцепились в ее коленку. — Чиллингуорту необходимо кое-что напомнить, и вы, моя дорогая, передадите ему мое предупреждение.

Карета остановилась, и мистер Холвард открыл дверцу.

— Вот вы и дома, мисс Кэвел. Я рассчитываю, что вы исполните мое поручение.

Эмили опасалась, что это может быть ловушкой, но вырваться из кареты было для нее таким облегчением, что она не стала раздумывать и перешагнула через ноги мистера Холварда, а кучер подал ей руку и помог выйти. Ее привезли не к ее дому. На пороге входной двери появился Фрост. Похоже, он был не меньше Эмили удивлен этой встрече. Потом он перевел взгляд на карету за ее спиной, и на его лице отразилось отвращение. Не обращая внимания на довольное хихиканье Холварда, она бросилась к любимому. Фрост раскрыл ей свои объятия и прижал ее к себе так крепко, что она вскрикнула от боли. Он подхватил ее на руки и внес в дом. В его объятиях Эмили чувствовала себя в безопасности.

— Я убью этого типа! — заявил Фрост, расхаживая по библиотеке.

Он был так потрясен тем, что Эмили вышла из кареты Холварда, что потянулся к графину с бренди и налил два бокала. Фросту удалось заставить Эмили сделать несколько глотков, пока она не поперхнулась и не затрясла головой. Он допил бренди из ее бокала и налил себе еще. «Если я потеряю Эмили»… — Он тут же отбросил эту мысль.

— Повтори, что он тебе сказал, — потребовал Фрост.

Эмили снова пересказала свою короткую беседу с мистером Холвардом, которому вскоре предстояло стать покойником.

Слова Холварда о слабых местах Фроста и о том, что нужно ему передать, звенели у него в голове, как адские колокола, выводя графа из себя. Ему хотелось обрушить свою ярость на Эмили за то, что она так рисковала, сев в карету с этим подонком.

— У меня не было выбора, — пробормотала она, и только теперь он понял, что произнес свои мысли вслух.

У Фроста потемнело в глазах. Он всеми силами старался сохранить остатки здравомыслия.

— Объясни мне, почему ты вообще ходишь по лондонским улицам одна? — За такую беспечность ее следовало бы посадить под домашний арест.

— Ты не слушаешь меня? Я же тебе сказала, что встречалась с лордом Левенторпом в уличном кафе, — ответила она несколько недовольным тоном.

— Зачем?

Глаза Эмили подозрительно сощурились, и Фрост насторожился — он ведь никогда не отказывал ей ни в уме, ни в смелости.

— Это не важно, — сказала она, и он понял, что она не хочет отвечать. — Обещай мне, что не будешь воевать с Холвардом. Ты же видишь, он не причинил мне никакого вреда. Его выходка была рассчитана на то, чтобы спровоцировать тебя на необдуманные действия. Я думаю, что это какая-то ловушка. — Она нахмурилась. — Он тебя невзлюбил.

— Это у нас с ним взаимно. — Фрост опустился на колени. — Ты правду говоришь? Он тебя ничем не обидел?

— Мистер Холвард заявил, что он во мне разочаровался и что считал меня союзницей. Он сказал, что тебе следует напомнить о твоих слабых местах. Но я не поняла, что он имел в виду. Как ты думаешь, он может как-то навредить твоей сестре и ее семье?

— Не исключено, — ответил он, хватая ее за руки и наклоняя голову.

Фрост был не до конца честен. Он прекрасно понял смысл намека Холварда, доставившего Эмили прямо к порогу его дома. Сама она не понимала, что как раз и была его слабым местом. И это выводило графа из себя.

— Я велю кому-нибудь из слуг проводить тебя домой.

— Нет! — Эмили ухватилась за него обеими руками. Он не успел отстраниться. — Я хочу остаться с тобой. Пожалуйста!

Он посмотрел на нее, заранее сожалея о том, что вынужден будет сейчас сделать.

— Есть причина, по которой я никогда не привожу сюда своих любовниц. Любовницы приходят и уходят, а дом есть дом. Было бы очень утомительно переезжать каждый раз, когда я меняю любовниц.

Его слова поразили ее, но она быстро взяла себя в руки.

— Не надо. Это нечестно.

— О боже, Эмили! — Он отстранился и провел рукой по ее волосам. — Неужели у тебя когда-нибудь складывалось впечатление, что я веду себя честно? В любви и на войне нет правил. А для меня главное — победа.

Фрост отвернулся, чтобы не видеть боль в ее глазах.

— Ты же совсем не такой! — Она встала и сложила руки на груди, будто защищаясь. — Ты выставляешь меня потому, что собираешься начать охоту на Холварда. Прошу тебя, не нужно!

— О, Эмили, разве примера Марианны недостаточно, чтобы ты поняла: если я решил порвать с любовницей, никакие мольбы и слезы уже ничего не изменят? — Он закрыл глаза. — Между нами все кончено. Не унижайся. Я не хочу, чтобы с тобой случилось то же, что и с твоей сестрой. Ты гораздо умнее.

Она дернулась, как от пощечины. У нее задрожали губы, и она прикрыла их рукой.

— Если ты хотел вызвать к себе презрение, поздравляю: ты этого добился.

Эмили не скрывала слез, проходя мимо него в вестибюль. Он уже отдал приказ слугам присмотреть за ней. Один из них пойдет за ней и проследит, чтобы она благополучно добралась до своего дома. Он звонком вызвал дворецкого. Холвард ждал его, и Фрост не собирался разочаровывать врага.

Дворецкий уговаривал ее подождать, пока приготовят карету, но Эмили больше ни минуты не желала оставаться в этом доме после того, как ее так бессердечно бросил лорд Чиллингуорт. Значит, все, что между ними было, для него ничего не значило.

Спэрроу пошел ей навстречу и приказал одному из слуг взять наемный экипаж. Эмили было все равно, как и на чем ехать, лишь бы убраться отсюда поскорее. К счастью, у дворецкого был большой опыт общения с расстроенными дамами, что ее нисколько не удивило. Через пару минут она уже сидела в нанятом кебе.

Эмили допускала, что Фрост наблюдает за ней из окна. Впрочем, это было весьма сомнительно, ведь он так старался от нее избавиться! Она поблагодарила Спэрроу, дворецкий в ответ церемонно поклонился. Закрывая дверцу кареты, он сказал:

— Прошу прощения, мисс Кэвел… Конечно, это не мое дело, но мне хотелось бы дать вам один совет.

«О боже!» Как будто ей мало досталось сегодня! Этот человек, видимо, жалел ее. Она попыталась сделать вид, что возмутительная ситуация не выбила ее из колеи, и изобразила на лице улыбку, но она получилась неуверенной.

— Это очень мило с вашей стороны, но…

— Бывают дни, когда мужчина ведет себя недостойно, имея на это очень веские причины, — загадочно произнес Спэрроу.

— Если вы имеете в виду, что лорд Чиллингуорт — невыносимый высокомерный мерзавец, то я согласна, — резко ответила она, несколько приободрившись.

Фрост ранил ее в самое сердце, но он очень ошибался, если полагал, что последнее слово в их отношениях останется за ним.

Дворецкий неожиданно просиял.

— В таком случае вы понимаете графа лучше, чем большинство людей, мисс Кэвел. Я с нетерпением жду нашей следующей встречи. — Спэрроу кивнул кебмену и направился к дому.

Эмили собиралась было сказать, что не считает нужным больше видеться ни с ним, ни с Фростом, но не захотела ему врать.

— А вы всегда так утешаете бывших любовниц лорда Чиллингуорта?

Дворецкий остановился и обернулся.

— Мне никогда не представлялось такого случая. Для подобных легкомысленных барышень двери графского дома закрыты. У себя он принимает только родных и близких друзей. — Спэрроу двинулся к дверям.