Интересно, может ли дама потерять сознание от удовольствия? «Эмили невинна, друг мой», — мелькнуло у него в голове. Фрост знал, что ему следует убраться прочь. Но он не мог устоять перед искушением. Намокшая тонкая ткань ночной сорочки почти ничего не скрывала.

Вообще-то от невинных девиц разумно держаться подальше. Эти создания слишком юны, чтобы понять разницу между любовью и похотью и осознать последствия своей пагубной страсти. Поэтому такие трагические истории обычно заканчивались встречей с обозленным отцом и угрозой женитьбы. Мужчине, который вовсе не собирался жениться, следовало бы иметь дело с дамами, которые хорошо понимают, что к чему, — вроде тех красоток, которых ему подбросил Рейвенс. Фрост чувствовал на себе их нетерпеливые руки, видел похоть в их глазах, но он ничего не хотел от них. Он хотел Эмили. Он бы с радостью пожертвовал безумной ночью грубых плотских утех с двадцатью женщинами, только бы чувствовать рядом ту, которую он так жаждал. И осознание этого обрушилось на него тяжелым камнем. Он оторвал лицо от ее груди и уставился в глаза Эмили, цвет которых создавался смешением коричневого, зеленого и золотого. Ее робкий восторг кружил ему голову. Он готов был убить любого, кто посмел бы прикоснуться к ней. Господи, почему никто из друзей не избил его, когда он вздумал волочиться за ней?

— Тебе надо гнать меня, — сказал он, задыхаясь от избытка чувств.

— Подожди. — Эмили потянула его за кончики галстука. — Наверное, твой слуга завязывал тебе галстук с закрытыми глазами.

На самом деле аккуратные складочки и узел были нарушены одной из женщин в доме Рейвенса. А потом ему так не терпелось уйти оттуда, что он завязал галстук наспех. А пуговицы на рубашке вообще не стал застегивать. Мысль о том, что Эмили прикасается к тому, к чему прикасалась другая женщина, была для него отвратительной. Он приподнялся и стал на колени.

— Позволь мне, — сказал он, потянув за узел галстука так, что едва не задохнулся.

Потом он, криво усмехнувшись, стянул с себя галстук и перебросил его через спинку кровати. Ухватился за край воротника, вырывая оставшиеся пуговицы. Эмили захихикала, когда пуговицы посыпались на пол.

— Должно быть, твой портной обожает тебя.

— Меня все обожают, милая моя леди, — поддразнил он Эмили, наклоняясь и целуя ее в губы. — Не отвлекай! Чтобы соблазнить тебя, требуется много ума. А я его теряю, когда оказываюсь рядом с тобой.

— В чем же здесь моя вина? — притворно возмутилась она и истерически захохотала, когда он погладил пальцами ее живот. — Перестань, щекотно.

Фрост наклонился над ней, опершись на левую руку.

— Нет, это никуда не годится, — сказал он и нарочно опять стал щекотать ее. — Я ждал от тебя другой реакции.

Чтобы проверить и ее, и свою решимость, он коснулся рукой нижней части ее живота. Ее плоть затряслась под кожей от еле сдерживаемого смеха. Шаловливая улыбка играла у него на губах, когда он опускал руку все ниже и ниже, к тому месту, где сходятся бедра. Эмили шумно втянула воздух, когда он стал гладить ее. Прикосновения были легкими, благоговейными — он не хотел испугать ее.

— Тебе приятно?

Она молча кивнула. Ее тело было храмом, созданным для поклонения. Фрост поцеловал ее в живот. Он обвел языком ее пупок, ее мышцы сжались, но на этот раз она не захихикала. Отвлеченная его чувственными прикосновениями, она даже не заметила, что он постепенно подымал подол ночной сорочки все выше, открывая нижнюю часть тела. Его пальцы продвигались все дальше, пока не добрались до золотистых завитков, скрывающих мягкие женственные складки между ногами. Эмили задержала дыхание от этой осторожной ласки.

— Дыши, — снова напомнил он ей.

При этом его собственное дыхание как будто замерло в груди, когда он вдохнул дурманящий мускусный аромат, свидетельствующий о ее возбуждении. Его ответное желание стало ощутимым и видимым.

Несмотря на свою невинность, Эмили хотела его. Ее тело с такой готовностью отзывалось на его прикосновения, что ему впору было завыть, как животному, жаждущему спаривания. Ему хотелось перекатить ее на спину и накрыть своим телом, раздвигая пальцами потайные складки и подготавливая ее к тому, чтобы она смогла принять его.

— Фрост… — выдохнула она, стараясь сесть на кровати, когда его палец оказался у нее внутри. Она попыталась прикрыться от него, но он уложил ее снова.

— Позволь мне дотронуться до тебя, — пробормотал он, успокаивая ее поцелуями. — Не надо бояться того удовольствия, которое я могу доставить тебе. — И он погладил ее так, что она задрожала. Она застыдилась и стиснула бедра, зажав между ними его руку. — Я не сделаю ничего такого, чего ты мне не позволишь. Я могу доставить тебе удовольствие, не лишая невинности.

Она немного расслабила бедра, но еще не была готова открыться ему полностью.

— В этом я не уверена. — Ее глаза потемнели от страха и возбуждения. — Моя сестра…

Она боялась оказаться в таком же положении, что и сестра. И нельзя было винить ее за это: для Люси все закончилось очень скверно. Хотя Фрост проник в эту спальню вовсе не для того, чтобы лишить ее невинности, он себя не обманывал: его так и подмывало отбросить все благие намерения и понятие о чести. Тело его изнывало от желания завершенности. Ему очень хотелось снять с себя остальную одежду, развести в стороны ее ноги и войти, наконец, в ее влажное лоно. Ему хотелось быть тем мужчиной, с которым Эмили потеряет невинность. Хотелось заполнить ее всю, упиваясь первым проявлением ее страсти, показать ей, что он снова и снова может доставлять ей высшее наслаждение, вызывая у нее крики глубокого удовлетворения и вторя им.

— Я только хочу доставить тебе удовольствие, Эмили, — сказал он, забавляясь собственным благородством. На самом деле, естественно, прикосновения к ней доставляли ему не меньшее удовольствие. Он пошевелил пальцами, напоминая ей о том, что его рука до сих пор покоится в ее кудрявом гнездышке. — Я перестану, как только ты прикажешь, обещаю. — Он вымучено улыбнулся ей. — Но только если ты действительно этого захочешь.

— Вот видишь, ты сразу добавляешь какие-то условия к своему обещанию, — сказала она, неуверенно улыбаясь.

— Я забочусь только о твоих интересах, милая, — снова поддразнил ее Фрост.

Неожиданно для него Эмили протянула руку и коснулась его щеки.

— Я доверяю тебе, Фрост. — Она поцеловала его.

То был нежный целомудренный поцелуй, и граф отозвался на него всем телом. До этого момента Фросту никогда не приходило в голову, что дама в его объятьях способна разбить ему сердце.

Несколько часов назад она с тяжелым сердцем отправилась спать, стараясь уверить себя, что Фрост не был соблазнителем ее сестры. Многое изменилось с тех пор, как она проснулась и обнаружила этого возмутительного типа у себя в спальне. Он не просто требовал, чтобы она поверила, что он не имеет никакого отношения к гибели Люси, он хотел, чтобы она доверила ему свое тело. «Если бы он собирался лишить меня невинности, он бы это уже давно сделал», — подумала Эмили. Хотя у нее не было никакого опыта в любовных делах, Эмили чувствовала, что Фрост сдерживает себя. Он целовал ее губы и грудь, касался самых интимных мест и обещал только доставить ей удовольствие. Он не снял ни брюки, ни рубашку, тогда как она лежала в прозрачной сорочке, как почивающая богиня.

— Тебе не больно, когда ты прикасаешься ко мне? — спросила она, бросая взгляд на красноречивое свидетельство его возбуждения. Она никогда не видела его в таком состоянии и переживала: а вдруг ему больно?

— Мне будет больно, только если ты отвергнешь меня, — ответил он с усмешкой. — Я хочу тебя, Эмили. Позволь мне любить тебя. — Это были неожиданные слова из уст человека, который гордился тем, что он один из «порочных лордов».

— Хочешь, я сниму сорочку? — спросила она, глядя на него сквозь нависающую прядь рыжих волос.

— Хочешь, чтобы я еще больше мучился, да?