Фрост еще крепче обнял ее, тем самым напоминая, что он рядом.

Капитан встревожился:

— Умоляю, только не это!

Эмили вынула платок и вытерла слезы на щеках.

— Люси умерла, капитан Глэдиш. Чуть больше пяти лет назад она покончила с собой.

— Боже мой! Это я убил ее, — обреченно произнес он.

— Этого не может быть. — Тронутая искренней скорбью капитана, Эмили покачала головой. — Вы ведь даже не знали…

Лицо капитана Глэдиша еще больше помрачнело.

— Пять лет назад ваша сестра согласилась выйти за меня замуж. Она собиралась расторгнуть помолвку с другим. Мы хотели пожениться, и она должна была в следующий раз отправиться в плавание вместе со мной. Прошло две недели, но она не вернулась. Я написал ей несколько писем, и все они остались без ответа. Пока я был в море, я пришел к выводу, что Люси решила не разрывать помолвку, но у нее не хватало смелости написать мне об этом. Все эти годы… Ее уже нет, а я даже не знал… — Капитан закрыл лицо руками и разрыдался. Эмили прижалась лицом к плечу Фроста, готовая заплакать. Гостиная стала местом скорби, где горе объединило двух людей, всем сердцем любивших Люси. У Фроста сжалось горло — он искренне сочувствовал Глэдишу. Эмили хотела найти человека, который соблазнил ее любимую сестру. Ей и в голову не приходило, что Люси была способна бросить этого морского капитана-труженика, который так любил ее.

— Ты ничего не сказала о его нерожденном ребенке, — сказал Фрост полчаса спустя.

Эмили не плакала, возможно, она пролила так много слез, скорбя о Люси, что их просто больше не осталось.

— Как я могла? Пять лет капитан Глэдиш жил своей жизнью, полагая, что он сделал все, что мог, для своей любимой — позволил ей выйти замуж за другого. Для него стало тяжелым ударом известие о том, что моя сестра решилась умереть, вместо того чтобы вместе с ним бороться за жизнь. А если бы он узнал, что вместе с сестрой умер и их нерожденный ребенок… Это было бы слишком жестоко.

— Мне так жаль, Эмили! — Фрост почувствовал себя беспомощным.

Она рассеянно прижала к щеке промокший платок.

— Я и перед тобой должна извиниться. Я так ошибалась в отношении и тебя, и капитана, и даже Люси. Я так глупо себя вела!

— Это не твоя вина, — он потянулся к ней, но она отстранилась.

— Вели остановиться!

Он удивленно уставился на нее.

— Здесь? Сейчас?

— Да! Вели остановиться! — Эмили неуверенно поднялась на ноги и потянулась к окошку в крыше кареты. Потом стала колотить в дверцу, пока извозчик не отозвался.

— Пожалуйста, остановите карету! Мне надо… Пожалуйста!

Извозчик остановил лошадей. Эмили не терпелось выйти из кареты. Не дожидаясь, пока извозчик спустится, она распахнула дверцу и чуть не упала, спеша вырваться на волю.

— Эмили! — крикнул Фрост, когда она помчалась прочь от кареты. Он спрыгнул со ступенек и через плечо бросил извозчику: — Я за ней!

Эмили исчезла в зарослях высокой травы, но ему было достаточно легко найти ее следы. Он уже так далеко отошел от дороги, что карета была не видна, но это его не беспокоило. Фрост волновался за Эмили.

Для капитана было тяжелым ударом узнать о смерти женщины, которую он все еще любил. Эмили тоже была расстроена, и желание Фроста облегчить ее страдания боролось в его душе с растущим желанием задушить ее давно покойную сестру. Наконец граф поймал Эмили за руку и, развернув лицом к себе, заключил в объятья.

— Эмили, так нельзя. Ты доведешь себя до обморока.

— Боже мой, Фрост, — она всхлипнула, прижимаясь к его груди, — мне так плохо, так тяжело! Я столько времени хранила тайны Люси! Я не знаю, что делать. Скажи, что мне делать?

Повинуясь интуиции, он легонько встряхнул ее и сказал:

— Тебе нужно освободиться от яда и скорби. — Он поцеловал ее и почувствовал, как острые кончики ее зубов впиваются в его губу. — Выпусти все это из себя. Воспользуйся тем, что я рядом. Поделись со мной.

Фрост снова поцеловал ее, стараясь, чтобы она откликнулась на бурлящую в нем страсть. Эмили замерла от его страстного порыва, а потом яростно принялась стаскивать с него сюртук. Его шляпа полетела на землю. Она хватала его за волосы и целовала с бешеной страстью, которая вызвала у Фроста неутолимое желание. Не прерывая поцелуя, он высвободился из своего сюртука и бросил его на землю.

— Боже, Эм, я так хочу тебя! Сейчас! Немедленно! — рычал он, целуя ее и ища глазами подходящее место.

— Здесь, — прошептала она, снова целуя его. — Сейчас же! Я не могу ждать!

Фрост застонал, желание в нем снова взяло верх над здравым смыслом. Эмили обвилась вокруг него, не давая свободно двигаться. Но ему не хотелось отпускать ее, поэтому он просто упал на колени, увлекая ее за собой.

— Я не хочу, чтобы тебе было больно, — сказал он, задирая юбки выше колен.

Она ухватилась за пояс его брюк и потянула так, что пуговицы вылетели из петель.

— Ты не сделаешь мне больно. И это не важно. Я хочу…

У Эмили не хватало слов, чтобы выразить, чего она от него хочет, но Фрост видел, как бушуют в ней чувства. Ей было плохо, она чувствовала себя потерянной и искала то блаженное забвение, которое могла дать только страсть. Он мог дать ей это.

Фрост обнажил свою бунтующую плоть и резким движением сдернул с Эмили панталоны. В том, что он делал, не было нежности, но ее сейчас и не требовалось. Он энергично вошел в Эмили, возбужденную не меньше его самого.

— Глубже! — потребовала она, прижимаясь к нему.

Фрост слегка отстранился, чтобы снова войти в нее, уже до упора. Она ахнула и потянула его голову к себе, ловя его губы.

— Я хочу тебя!

Услышав эти слова, он лишился остатков самообладания. Сжимая ее бедра, он входил в ее увлажненное лоно в каком-то безумном забвении, в каком, казалось, пребывала и Эмили. Она обхватила его ногами, без слов требуя входить в нее так, чтобы они сливались в единое целое. Он укусил ее за плечо, готовый предаваться любви до бесконечности. Их яростный, отчаянный ритм все больше распалял его. Фросту хотелось менять позы и варианты их близости. На жесткой земле, на примятой траве ему хотелось поставить ее на колени и войти в нее сзади; перевернуться на спину, чтобы она видела, как он входит в нее; уговорить ее впустить его в свой рот и испить его семя.

Эмили выгнулась и закричала. Они одновременно достигли пика наслаждения и оба стонали, в то время как горячий поток его семени извергался в ее жадное лоно. Он крепко обнимал ее, стараясь войти в нее как можно глубже. Он размышлял, может ли мужчина умереть от такого ни с чем не сравнимого наслаждения. И если так, то он готов был покинуть этот мир со счастливой улыбкой на лице.

Ни один из них не произнес ни слова. Он прижимал ее к себе, прислушиваясь к их учащенному дыханию. Он должен был бы уже насытиться, но неугомонная плоть не успокаивалась. Фрост хотел еще. Хотел Эмили. Если у него оставалась хоть капля разума, это его должно было обеспокоить. Но все дело было в этой упрямой и страстной женщине, которую он держал в своих объятьях. Он никак не мог насытиться ею.

Прошло несколько дней, прежде чем Эмили набралась мужества отправить записку лорду Левенторпу. Он заходил, но как раз в этот день ее не было дома. Она не стала объяснять, чем они с Фростом занимались, пока мать с лордом Левенторпом пили чай. Да и то, что она собиралась рассказать этому джентльмену, не было предназначено для ушей родных. Конечно, лучше всего было бы побеседовать у него дома, но она не могла заставить себя нанести ему визит без сопровождающего. В ответ на ее просьбу встретиться лорд Левенторп пригласил ее в кафе на открытом воздухе, и она с радостью приняла приглашение.

— Это касается Люси, да? — спросил лорд, как только они сели за столик.

— Я и не знала, что мои намерения столь очевидны, — ответила Эмили, удивленно подняв брови.

— Дорогая, вам еще учиться и учиться скрывать свои чувства. Это бесценное качество вам очень пригодится, если вы решите остаться в городе.