Три картины, три воровства. У меня появилось законное основание заняться поисками пропавших полотен. «Господи, скорей бы наступил завтрашний день!» — подумала я. Во мне все зудело от охотничьего азарта. Будь моя воля, я немедленно понеслась бы в дом Грантов. Я глубоко вздохнула и занялась решением насущных проблем.

Мне нужно было, во-первых, сформулировать задание для Саши, во-вторых, составить план предстоящей работы, в-третьих, определить способ исследования: или я сверяюсь с неким количеством источников, или набираю какой-то объем информации, или ищу ответы на конкретные вопросы. Без всего этого начинать экспертизу не имело смысла. Не ограниченная рамками, она могла растянуться на годы.

Я положила перед собой лист бумаги, взяла ручку и тут осознала, насколько мне страшно. Да, я боялась обследовать антиквариат мистера Гранта. В глубине души я была уверена, что экспертиза приведет меня к убийце.

Этот день закончился настоящим триумфом. Мы продали все, что выставили на аукцион, и выручили даже больше, чем предполагали. Душеприказчица владельца имущества, выставленного на аукцион, была очень довольна. А Берти из «Ежемесячника Нью-Йорка», заявившаяся сюда в надежде откопать что-нибудь скандальное, отправилась восвояси налегке.

Распродажа прошла не менее удачно. И хотя мы не получили больше обычного, зато три человека договорились с нами о сбыте разного домашнего скарба, чтобы самим не возиться с гаражными распродажами. Любой, кто крутится в антикварном бизнесе, скажет вам, что намного сложнее приобрести стоящую вещь, чем ее продать. Поэтому перспектива обзавестись товаром — это все, что нужно, чтобы антиквар закончил день не просто хорошо, а превосходно.

Макс позвонил около семи вечера.

— Мне только-только удалось дозвониться до Альвареса, — сказал он.

— И?..

— Ты можешь спокойно отправляться в дом Гранта в любое время.

— Отлично.

— Он упомянул, что время от времени дом навещает патруль, поэтому ты серьезно облегчишь себе жизнь, если запасешься письменным разрешением.

— У меня есть письмо от миссис Кэбот.

— Хорошо. Отправь мне копию факсом и носи оригинал с собой. Еще… Я спросил насчет описи.

— И?..

— Все на месте за исключением двух картин. Как я понял, ты уже видела бухгалтерскую книгу миссис Грант?

— Да.

— Значит, тебе известно о Сезанне и Матиссе?

— Да.

— Что ж, эти две картины — единственное, что не нашли.

Я была готова к подобной новости и еще раз убедилась, что источник Уэса, кем бы он ни был, не зря ест с его руки хлеб.

— Это просто невероятно, да?

— Немного, — сухо ответил Макс.

— Ясно.

— Я также спросил, что ему понадобилось у тебя сегодня.

— И что он сказал?

— Сказал, ему нравится бывать на распродажах.

Я задумалась.

— Ты ему поверил?

— Конечно. Почему бы и нет? Я тоже люблю распродажи. А ты бы видела мою жену!..

— Даже не знаю… Альварес не похож на человека, которому интересно проводить время таким образом.

— Ну, какие бы ни были у него причины, на твоем месте я бы не стал волноваться из-за его посещения.

— Как скажешь, — согласилась я прекратить спор, хотя доводы Макса меня не убедили. — Есть еще какие-нибудь новости? Он ничего не сказал о том, как продвигается расследование?

— Ничего, кроме того, что полиция имеет несколько многообещающих зацепок.

— А как ты думаешь, что это может быть? — насторожилась я, почувствовав скрытую угрозу.

Макс наверняка пожал плечами, когда сказал:

— Думаю, ничего особенного.

Я представляла, как он в любимом костюме и галстуке-бабочке сидит в кресле, хмуря брови, и захотела оказаться рядом с ним, чтобы дотронуться до его локтя и поблагодарить за то, что он не дает мне потеряться в этой незнакомой и пугающей ситуации.

— Спасибо, Макс. За все.

Мы договорились созвониться в понедельник после того, как я побываю в доме Гранта, и расстались.

В офис вошла Саша.

— Мы все закончили, — устало сказала она.

— Ты отлично сегодня справилась.

Она потупилась и принялась теребить прядь волос — верный признак смущения.

— У нас новый проект, — поспешила я сменить тему разговора.

— Да? И какой?

— Имущество Гранта. Миссис Кэбот, дочь мистера Гранта, наняла нас, чтобы мы проверили подлинность и оценили стоимость раритетов. Мы будем работать вместе, но основная тяжесть экспертизы ляжет на твои плечи.

— Так это же здорово! — воскликнула она с загоревшимися от предвкушения глазами, мгновенно позабыв про усталость.

— Перво-наперво тебе следует посмотреть видеозапись, которую я сделала в доме мистера Гранта, и ознакомиться с реестром, который составляла миссис Грант. Успеешь до понедельника?

— Конечно. Это же так интересно! Спасибо тебе, Джози.

— Пожалуйста. Я тоже от этого в восторге. Давай встретимся у дома Грантов в понедельник в девять утра. Согласна?

— Конечно. Я буду там ровно в девять.

— Хорошо. Запиши адрес.

Она улыбнулась и еще раз поблагодарила меня. С ее точки зрения, я предложила ей сущий деликатес. Было очевидно, что она с удовольствием проведет уик-энд за изучением описи и кассеты. Что ж, мне очень повезло с Сашей!

В воскресенье я проспала до полудня. Открыв глаза, я не сразу сообразила, какой наступил день и где я нахожусь. Но виной тому был не сладкий сон, а накопившаяся за неделю усталость. Только приняв контрастный душ и съев любимый омлет с помидорами и луком, я почувствовала, что пришла в норму.

В три часа, одевшись в джинсы и легкую трикотажную рубашку, я отправилась к дому Гранта, планируя на обратном пути заехать в продуктовый магазин и купить все необходимое для приготовления цыпленка по-монтерейски. Я выбрала дорогу вдоль побережья, радуясь возможности насладиться красивым пейзажем.

День был теплый. Яркое солнце напоминало о приближающемся лете. Ласковый бриз надувал паруса шлюпок. Я еще никогда не ходила под парусами и решила обязательно этому научиться после того, как разъяснится ситуация со смертью мистера Гранта. А почему бы и нет?

Проезжая через город, я заметила, что двери «Тягучей ириски» распахнуты. Повинуясь неожиданному импульсу, я развернулась и припарковалась около кондитерской. Уэс сказал, что незадолго до убийства кто-то звонил из нее мистеру Гранту. Я была не прочь узнать зачем.

Выбравшись из машины, я оглянулась по сторонам. Мейн-стрит была пустынна, лишь несколько автомобилей стояли напротив магазинов.

Витрина «Тягучей ириски» была оформлена в виде пляжа. Пол усеивал песок, на нем размещались миниатюрные шезлонги. Жевательные конфеты, подвешенные к потолку нейлоновыми нитками, изображали пушистые облака. Все выглядело одновременно глупо и забавно.

Я собралась с духом и вошла в кондитерскую. Мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы глаза привыкли к легкому полумраку.

Стоящая за прилавком блондинка снимала с верхней стенной полки маленькую белую коробку конфет.

— Привет, — окликнула я ее.

— Здравствуйте, — бросила она через плечо.

Заполучив коробку, она развернулась, и я чуть не упала от удивления.

— Пола!

— Джози? — не менее меня удивилась она.

Да, это была та девушка, которая работала у меня на распродажах и носила футболки с надписями, выражающими ее мнение о насущных проблемах современности.

— Я не знала, что ты здесь работаешь.

Она скорчила презрительную гримаску:

— Семейный бизнес.

— Понятно, — улыбнулась я.

Мне захотелось сказать ей что-нибудь приятное. Людям нравится, когда об их семейном бизнесе отзываются хорошо, даже если они его стесняются.

— Витрина выглядит очень мило, — сказала я.

— Спасибо. Это мама постаралась. Она из тех, кто обожает вязать крючком и шить платья по лекалам из дамских журналов. Поэтому наша витрина всегда выглядит мило.

В отличие от меня она произнесла слово «мило» с такой интонацией, словно оно было ругательством. Мне сразу вспомнился случай, произошедший лет двадцать назад. Мы с мамой побывали в Музее Нормана Рокуэлла,[11] расположенном в Стокбридже, в двух часах езды на запад от Бостона.