— Ха! Что за вопрос? Конечно, известно.

— Простите меня. Я забылась. Как я могла подумать, что вы чего-то не знаете!

— Итак, выкладывайте. Что знаете вы? — В голосе репортера прозвучала железная настойчивость.

— Я знаю достаточно, так что мы можем договориться об эксклюзивном интервью. Я готова почтить вас своим согласием.

— Где вы?

— В машине, а что?

— Где именно?

— Да зачем вам?

— Чтобы мы могли выбрать место для встречи.

— Только не сейчас. Позже.

— Ни за что. Людей интересует история сейчас, а не позже.

Альварес сказал, что пресс-конференция состоится в четыре, поэтому я предложила:

— В любое время после шести.

— Ну, Джози, — заныл Уэс. — Не делайте со мной этого. Мы заключили сделку.

— Уэс, не морочьте мне голову. Я держу свое слово. Сегодня вечером в шесть в «Голубом дельфине», хорошо?

— Вы платите.

— Вы слишком многого хотите, Уэс, — рассмеялась я. — Ну хорошо.

Разговаривать с Уэсом было изнурительным занятием. Он выжимал из меня все до последней капли, до всего докапывался и допытывался. Он казался ненасытным. Единственное, что помогало мне пережить его дотошный допрос, — это ледяное мартини.

В девять вечера мы вместе вышли из бара и направились на стоянку. Я остановилась возле его машины, чтобы попрощаться с ним, и заметила кое-что знакомое среди беспорядочно разбросанных бумаг и пустых пакетов на заднем сиденье, а именно визитную карточку Альвареса.

Я склонила голову набок и на мгновение задумалась. «Хм, — сказала я себе. — Неужели я нашла его источник информации?» Я вспомнила, как Альварес на меня орал. Его праведное возмущение показалось мне тогда искренним. Но может быть, он пытался таким образом замаскировать свою хитроумную стратегию? Поразмыслив, я решила, что лучший способ контролировать прессу — это служить для нее источником информации. «Так-так, Альварес, — сказала я себе, — да вы, оказывается, еще тот хитрец».

Весь вечер я провела, занимаясь хозяйственными делами. Я убралась в ванной комнате, поменяла постельное белье и приготовила огромную порцию салата. А мои мысли крутились вокруг Марты. Я спрашивала себя, смогу ли я когда-нибудь испытать настолько же сильное чувство. Конечно, я имела в виду не любовь, ведущую к убийству, но всепоглощающую страсть, когда удовлетворение желаний другого человека превращается в счастье, становится образом жизни. «Смогу ли я обрести такую любовь, не потеряв своей личности и не предав свои ценности?» — спросила я себя. И впервые за много лет почувствовала, что смогу.

Мой гнев и тревога прошли. Я перестала страшиться будущего — я начал его предвкушать.

Когда на следующее утро я приехала на работу, Альварес уже поджидал меня, прислонившись к своему внедорожнику. День стоял ясный и солнечный, на улице было тепло, так как за вчерашний день воздух успел достаточно прогреться. Я надела джинсы и кофточку без рукавов, поверх которой накинула большую джинсовую рубашку.

— Привет, — сказал Альварес.

По сравнению со вчерашним он выглядел гораздо лучше.

— Похоже, вам удалось выспаться, — улыбнулась я.

— Да, я спал как убитый.

— Как ваши дела?

— Хорошо. А у вас?

— Замечательно.

— Вообще-то я хотел изменить свой ответ.

— Какой?

— Помните, как я подвозил вас домой? Вы пригласили меня в гости. А я отказался.

Я пристально на него посмотрела. На нем были серо-золотой твидовый пиджак, желто-коричневая рубашка и коричневый галстук. Выглядел он великолепно. Его внимательный взгляд лучился добродушием. Он был высоким, сильным и компетентным в своем деле. Я всегда находила компетентность сексуальной.

— Я помню. Это было минутной слабостью. Она уже прошла. Это было разовое предложение.

— Жаль. Но в любом случае я теперь согласен.

— Вот прямо так?

— Ну, я планировал сначала угостить вас обедом.

Я захохотала. Не знаю почему, но его слова, сказанные с такой искренностью, рассмешили меня до слез. В конце концов мне удалось успокоиться, и я сказала:

— Не смотрите на меня так, или я снова расплачусь.

— Это означает «да»? — с нажимом спросил он.

Я молча посмотрела на него. Я хотела запомнить этот момент, чтобы при желании прокручивать его в памяти снова и снова. А в том, что я захочу вспоминать это событие довольно часто, у меня не было ни малейшего сомнения. Улыбнувшись, я сказала:

— Черт возьми, да.