24 августа Генрих из Шамбери снова пишет Марии: «Если мне придется вступить в бой за Вашу любовь, я буду драться на шпагах. Я думаю, что Вы избавили бы меня от необходимости предоставлять такое доказательство моей любви, но в том, что касается войны, я не прошу советов у женщин».
Каков тон! Это король Франции! Влюбленный, галантный, но при этом властный и не позволяющий навязывать ему манеру поведения. Женщины могут быть красивыми, нежными, влюбленными, но не имеют права вмешиваться в войну — привилегию мужчин. Это и нетерпеливый муж, спешащий закончить формальности брака по доверенности и увидеть свою жену.
Савойская война вступила в свою финальную стадию. Теперь герцог надеется только на Бирона, который и сам жаждет отомстить королю. Вместе они договариваются организовать покушение на короля. Но в последний момент Бирона обуяли угрызения совести, и он обо всем рассказал Генриху IV. Король простил его в обмен на обещание прекратить всякие отношения с герцогом Савойским.
В ноябре крепость Монмелиан и форт св. Екатерины сдаются — герцог не решился вступить в бой с Генрихом. В начале декабря у герцога остается только крепость Бург. Он вынужден просить мира. Условия просты и соответствуют положениям Парижского договора — герцог всего лишь оттянул его исполнение на год. Кроме того, он отдает королю Франции все оружие, которое тот захватил в качестве трофеев, а за свои хитрость и двуличие выплачивает 300 000 ливров, что с лихвой покрывает все издержки Генриха на военную кампанию. Мирный договор подписан 17 января 1601 года в Лионе, где Генрих вот уже месяц ожидает приезда новобрачной.
Памятная свадьба
20 сентября в Ливорно прибывает герцог де Бельгард в сопровождении сорока дворян, составляющих цвет французской знати. Он привез документы, необходимые для заключения брака по доверенности. Папа, который столько сделал для его осуществления, хотел было провести свадебную церемонию сам, но чтобы не откладывать ее, он отправил племянника, кардинала Альдобрандини, от его имени благословить брак во Флоренции.
Кардинал прибыл в столицу Тосканы 4 октября 1600 года. У ворот города его встречал Великий герцог. В свите шли монахи и белое духовенство, за ними — городские герольды, придворные и офицеры великого герцога, сам Великий герцог и кардинал. Далее — пятьдесят всадников, лучники, группа флорентийских дворян, багаж кардинала, еще группа флорентийских дворян, затем шестнадцать прелатов в сопровождении представителей самых благородных фамилий Рима. Заключали шествие пятьдесят дворян из личной охраны Великого герцога. У дверей собора кардинал преклонил колени на ступеньках и поцеловал протянутое ему распятие, после чего вместе со свитой направился во дворец Питти, где его ждал двор Великого герцога.
На следующий день в соборе Флоренции состоялась церемония бракосочетания. Кардинал занял место под золотым балдахином справа от алтаря. Мария Медичи — напротив кардинала рядом с дядей, великим герцогом, под другим балдахином слева от алтаря. Затем Бельгард подвел ее к кардиналу, а Великий герцог стал слева от него. Фердинанд показал доверенность короля Франции, позволяющую от его имени вступить в брак с принцессой Марией. Кардинал показал доверенность папы на проведение брачной церемонии. Два прелата громко огласили оба документа. Затем кардинал услышал «да» от Марии Медичи и Фердинанда и объявил их связанными брачными узами. По всему городу раздавались залпы пушек и стреляли из мушкетов.
Вчерашняя «незнатная невеста для Европы» теперь должна выполнить поставленные перед ней Великим герцогом, Испанией и папой задачи: родить детей Генриху IV, чтобы укрепить католическую партию во Франции и окончательно возвратить королевство в лоно римской апостольской церкви.
В вихре пышных празднеств, сменяющих друг друга, практически незамеченными проходят два события: дают первую в истории музыки оперу — Эвридика Пери, а герцог Мантуанский, женатый на Элеоноре, сестре Марии Медичи, представляет новой королеве Франции молодого и необыкновенно талантливого художника, которого он принял к себе на службу — Питера Пауля Рубенса. Никто и не подозревает, что через двадцать пять лет он напишет для Марии Медичи знаменитую серию картин, представляющих хронику ее жизни.
Во дворце Питти состоялся грандиозный бал, за которым последовал роскошный и чрезвычайно утонченный ужин. Мясо подавалось выложенным в форме редких животных: слонов, жирафов, крокодилов. С оливковых деревьев свисали яблоки, сливы и самые редкие фрукты. Когда настало время подавать десерт, стол для почетных гостей разделился на две части и между ними как из-под земли появился еще один стол с фруктами и сладостями. Затем исчез и этот стол и на его месте появился другой, сверкающий драгоценными камнями, за ним третий — с фруктами и фонтанчиками по краям, а в это время в зал было выпущено около тысячи птичек. Хор славил добродетели Генриха IV и новой королевы Франции.
Прощай, Тоскана!
13 октября Мария Медичи выехала из Флоренции в Ливорно, где она сядет на корабль, который увезет ее в Марсель. За несколько часов до отъезда прибыл нарочный из Франции с письмом от Генриха: «Женушка, любите меня, и тогда Вы будете счастливейшей из женщин».
Марию сопровождают Великая герцогиня Кристина, государственный секретарь Великого герцога Белизарио Винта, ее личная камеристка Леонора Галигаи и молодой флорентийский дворянин Кончино Кончини, свита в 2000 человек и, конечно же, 350 000 экю приданого.
Мария Медичи навсегда покидает родную Тоскану. Слово флорентиец так и осталось до сих пор синонимом двуличия и изворотливости. Не зря же во Флоренции родился Макиавелли. История княжества, и особенно захватившей в нем власть семьи Медичи, — это череда интриг, убийств и разврата. Медичи всегда стремились к союзу с Габсбургами — только император, теоретический сюзерен Италии, мог утвердить их титул великих герцогов, который они незаконно присвоили. Даже далекая от политики Мария всегда в глубине души считала Испанию и Австрию правомочными сюзеренами среди других стран Запада.
Тоскана — всего лишь маленькое княжество, но личное состояние семьи Медичи позволили Тоскане достойно выглядеть в ту эпоху на общем фоне. Это был мир, в котором все покупалось: убеждения, жизнь врага, дружба главы более сильного государства. У Марии Медичи все останется в памяти, когда после смерти Генриха IV она станет регентшей Французского королевства. Если воздействие оказывалось неэффективным, оставался последний довод — убийство. Семья Медичи прославила себя большим количеством такого рода деяний: дядя Пьетро, например, заколол кинжалом жену Элеонору, Паоло Джордано Орсини, герцог Браччано, задушил жену Изабеллу — тетку Марии, о недостойном поведении Изабеллы поведал ее мужу ее же брат — герцог Франческо-Мария I, отец Марии, любовница которого, Бьянка Капелло, ставшая впоследствии его второй женой, стремясь привязать к себе Великого герцога, купила трех еще не родившихся детей у их матерей: двое первых оказались девочками, которых она приказала задушить, а третьего — мальчика — предъявила Великому герцогу как его.
Таким образом, скрытность и отсутствие угрызений совести еще больше, чем знание изящной литературы и живописи, стали тем багажом, с которым Мария Медичи готовилась отправиться во Францию. Становится понятно, почему, рассматривая кандидатуры принцесс вместе с Сюлли, Генрих был особенно сдержан, когда речь зашла о Марии: «Говорят, что у герцога Флорентийского весьма красивая племянница, но она из самых незначительных княжеских домов христианского мира: всего шестьдесят или восемьдесят лет назад ее предки были лишь именитыми горожанами. Она из того же рода, что и королева Екатерина, которая принесла Франции и мне столько несчастий. Я опасаюсь этого брака: боюсь, что он принесет мне, моей семье и государству много зла». Скорее всего, эта встреча проходила в 1598 году. Спустя два года принцесса Тосканская, ставшая королевой Франции, направляется из Ливорно в свою новую страну.
