Он рассмеялся, вспомнив слова, которые он должен был повторять каждый день при пробуждении и которые приводили его в нужное настроение на протяжении шести тысяч дней его жизни:

“Императору подобает править. А Ордену, в лице Верховного Понтифекса, подобает служить Императору. Пока существует этот закон, страхи и хаос не коснутся прекрасного и гармоничного мира”.

Он процитировал это вслух, перевирая слова. Впрочем, для него теперь это не играло никакой роли.

— В течение многих лет я повторял это изо дня в день, — с горечью произнес он. — Впрочем, сейчас мы говорим не об этом. Я думаю, Глава марсианского Дивизиона понимает, что его просьба останется неудовлетворенной. И я считаю, сейчас он готовится создать свой собственный нелегальный Орден для достижения определенных целей.

По ее губам скользнула мимолетная улыбка. Кейд понял: несмотря ни на что, она по–прежнему считает его Оружейником с привычными представлениями и взглядами, отягощенными законами и постулатами Клейн–дао. Сама того не подозревая, она очень многое сказала ему этой легкой улыбкой.

Раньше он только догадывался, а теперь был совершенно уверен, что работа по созданию самостоятельного Ордена ведется на полную силу. Три года подготовки требуется новобранцу для того, чтобы получить в руки оружие Ордена. Сколько их там? Сколько плохо обученных, простосердечных марсиан ждет сейчас ружья, которые он везет на своем корабле?

Впервые за десять тысяч лет будут стрелять ружья, которых не коснулась рука Верховного Понтифекса. Однако неожиданная мысль резанула сознание своей беспощадностью: не десять тысяч… а за всю историю существования человечества… интересно, сколько же это лет?

— И как ты думаешь, с какой целью? — поинтересовалась девушка, испытующе глядя Кейду в лицо.

Он вскинул брови, словно говоря: да это же так элементарно!

— Да собственные вооруженные силы. Силы, настолько мощные, чтобы они могли противостоять силам всех Дивизионов. Этого и не требуется. Он наверняка знает, что Верховный Правитель никогда не позволит Главам Дивизионов объединить усилия и выступить вместе. Насколько я понимаю, согласно твоему плану, я должен был доставить это оружие на Марс, выполняя роль пилота, ничего не подозревая. Это был бы идеальный вариант: исполнитель, который не может проговориться, поскольку сам ничего не знает, и задание выполнено. Это оружие дает Главе марсианского Дивизиона почти неограниченную власть. Он может стать Наместником Императора… а может и самим Императором… вместо твоего дяди…

Он выжидающе помолчал, однако она так ничего и не сказала.

— Отлично, — согласился он, — ты можешь это опровергнуть? Или, может, я что‑то неправильно сказал?

Джослин лишь отрицательно качнула головой:

— Нет, — медленно произнесла она, — все правильно. Кроме одного. Ты должен понять, Кейд, я… не шпионка! И мне никто не платит за мою работу! — она произнесла эти слова с таким безграничным презрением, что на какое‑то мгновение Кейд просто не мог не поверить ей.

— Но тогда зачем? — напряженно выпалил он. — Почему ты все это делаешь? Ради чего?

Она улыбнулась.

— Я уже говорила тебе: во имя Империи, — ее слова снова показались Кейду полной бессмыслицей, однако она совершенно серьезно продолжала: — Кейд, ты впервые встретил меня в секте Кайро. Тогда ты мне не доверял, и это естественно… но ведь позднее ты понял, что оши0ался. Мне стоило доверять. Ты знаешь, что я там делала?

— Великий заговор! — насмешливо произнес он. — Каждый Глава Дивизиона мечтает стать Верховным Правителем. Хаос и неразбериха вплоть до жестокости и бессмыслицы! Да, я знаю, что ты там делала.

— Если бы ты больше доверял своему разуму, а не гневу, — отрезала она холодно, — ты бы понял, что сильно ошибаешься. Нет, погоди, — тут же остановила она его, видя, как Кейд открыл было рот, пытаясь возразить. — Я не принадлежу Заговору, — быстро продолжала она в запальчивости, — и тебе пора бы это понять давным–давно. Если бы я была заговорщицей, зачем бы я стала спасать тебя от действия наркотика? Да, я не питаю особой привязанности к Верховному Правителю. Его методы грубы и жестоки, но это еще не повод убивать его. Это не принесло бы ничего хорошего Империи, кроме войн, конфликтов и борьбы за власть, — она замолчала, чтобы перевести дыхание, и Кейду пришлось признаться, что ее последние слова вполне разумны. Это было единственное несоответствие, которое никак не укладывалось в рамки созданной им картины.

Она сама кое‑что разъяснила:

— Знаешь, Кейд, — ровным тоном произнесла она, стараясь говорить спокойно. — Многое из того, что ты сейчас говорил так и есть на самом деле. Почти все. Но существуют некоторые обязательства, о которых ты представления не имеешь. А я не осмеливаюсь тебе рассказать о них. Это очень опасные знания даже для меня, уж для тебя они равносильны смерти. И речь здесь идет даже не о нашей безопасности, а о жизни других людей, куда более влиятельных и сильных… впрочем, все это неважно. Но даже при том, что тебе известно сейчас, ты мог бы понять, почему я вступила в этот Великий Заговор.

— Ну да, понятно, потому что тебе это приказал твой хозяин, — как ни в чем не бывало выпалил Кейд, стараясь ее подзадорить.

Ее ладони гневно сжимались в кулаки и она яростно затрясла ими перед его носом, злясь на его недогадливость.

— Потому что мне нужен был ты! — сквозь зубы, отчетливо произнесла она, стараясь сохранить последние остатки самообладания. — Ты или любой другой Оружейник, способный пилотировать на Марс этот скутер. Неужели ты так ничего и не понял? Этот корабль ждал шесть лет, ждал своего пилота, вот и все. И я сумела достать пилота. Теперь понимаешь? Я не могла позволить тебе убить Верховного Правителя, потому что тогда бы ты поплатился собственной жизнью. И не могла позволить ему уничтожить тебя. Ты был нужен мне, — она выпалила это с отчаянной горячностью и замолчала, вопросительно глядя на Кейда.

Ну что ж, теперь все сходилось, с горечью подумал он. Ей нужно было выполнять задание, и она его выполнила, используя силу своего положения и красоты. Она спокойно предавала одних ради благополучия и успеха других. Она действительно выполнила свою миссию. Она заставила его с помощью лжи и хитрости стать пилотом скутера. И он, земной Оружейник, теперь доставляет оружие Главе марсианского Дивизиона, чтобы потом с помощью этих ружей Братья одного Ордена убивали друг друга Хотел он того или нет, а он сам оказался замешан в грязное дело.

Кейд, совершенно ошарашенный, молчал. Она же восприняла его молчание совсем иначе.

— Теперь понимаешь? — тихо спросила она. — Кейд, может быть, позже я смогу рассказать тебе гораздо больше, но сейчас…

— Ты уже и так сказала достаточно, — хмуро ответил он. — Меня теперь интересует одно. Если ты не работаешь платным шпионом, то почему ты решила действовать против одного заговор и помогать осуществлению другого? Чем он лучше?

Бессилие отразилось на лице Джослин.

— Да не заговор, понимаешь? А просто изменение социального строя! — выпалила она. Наконец‑то, Кейд чувствовал, что добился своего. Плотину прорвало. — А это значит — изменения человеческой жизни, — не без гордости заверила она. — Спасти мир от мертвой хватки Верховного Правителя и философии Клейн–дао! Как я могу тебе это объяснить?! — отчаяние на лице девушки неожиданно сменилось странной одухотворенностью, словно что‑то засияло внутри ее души. — Я уже рассказывала тебе об Истории, но для тебя это не более, чем пустые слова. Ты не изучал… — она качнула головой, перебивая саму себя, — ты не изучал никаких наук, и вряд ли имеешь представление о таком понятии, как “наука”. Конечно, нет. Это слово наполовину забыто, но главное — оно запрещено. Да, запрещено, — повторила девушка, видя удивленный взгляд Кейда. — Наука изучает изменения в ходе развития, а изменения сами по себе несут угрозу стабильности положения Клейн–дао и Верховного Правителя. Но человечество гибнет, Кейд, потому что оно не может развиваться в совершенно стабильных, неизменных условиях. Люди прикованы к одним и тем же вещам, к одним и тем же машинам. Изобретать что‑то новое запрещено. Но разве трудно понять: все это постепенно изнашивается, приходит в негодность…