— Полегче, парень, полегче… Осторожнее! Вот сюда! Тут такой уютный край стола, просто прелесть. Садись на стул… Да держись ты, держись, не заваливайся… Черт тебя дери, — тупой удар в живот. — Ага, вот так‑то лучше. Два виски, дорогуша.
— Что это с твоим приятелем? — поинтересовался глухой женский голос.
— Да так, пьян немного. Я его тут оставлю. Пусть слегка поспит и отрезвеет. Это у него частенько случается. Ничего страшного. А я вот пропущу стаканчик и пойду. Да ты не беспокойся, он парень тихий, буянить не станет.
— Ну–ну.
— Ладно–ладно, сдачу можешь оставить себе, дорогуша.
— Ну, тогда совсем другое дело.
Несколько секунд мужчина молчал.
— О, да ты уже никак вернулась? Быстро ты.
— Вот ваш виски.
— Отлично! Ну, за твои глазки, милашка! — грубая ладонь похлопала Кейда по плечу. — Ас тобой, парень я пока прощаюсь. Встретимся на первой полосе газет. Ха! — это понравилось мужчине. — Встретимся на первой полосе газет, — с удовольствием повторил он.
Он исчез, и перед глазами, всплыло другое, расплывчатое пятно, оно пододвинулось совсем близко и шумно задышало в лицо:
— Эй, паря, может купишь мне выпивку? Тебе‑то самому уже, похоже, хватит. Ты вон и так нализался изрядно. Не будешь против, если я возьму твою? А меня зовут Арлен. Я с юга. Тебе нравятся южные девочки? — пятно отодвинулось, потом снова качнулось вперед. Женская ладонь коснулась руки. — Слушай, да что с тобой такое? Тебе плохо? Если ты спишь, то какого черта у тебя глаза открыты? Это что, шутка такая, да? Шутка? Ну ты и хохмач! Сдохнуть можно!
Пятно уплыло в кружащуюся перед глазами яркую пустоту. Через некоторое время появилось другое. Оно дохнуло в лицо противным винным перегаром.
— Привет, парень! Как насчет хорошей компании!? — пророкотало пятно добродушным мужским голосом. — Я видел, как ты ловко отбрил Арлен. Правильно, эта дура ни черта не знает, кроме “купи мне выпивки”. Черт с ней. Ты, видать, парень компанейский. Чем интересуешься? Лошадьми, картами, битвами. Лично я просто балдею от всего военного. Хочешь скажу? Скоро я поеду смотреть собственными глазами на Занзибара. Обожаю Оружейников. Слушай, а этот Оружейник Войс — вот это мужик! Только в этом году успел принять участие в семнадцати рейдах и убить девятерых. Вот это Оружейник, я понимаю! Не какой‑нибудь там сопливый новичок, который и оружие‑то в руках не умеет держать. Слушай, парень, а пока мы тут трепимся, может ты мне закажешь выпивки, а то у меня что‑то в горле пересохло. Эй, ты слышишь меня или нет? Да что с тобой такое? Хо, вот это да! Ну ты только посмотри на него! Я с ним сижу, треплюсь, а он в отключке! Ну надо же: глаза открыты, а сам в отключке!
Пятно снова исчезло. Боль стала разливаться по затекшим от долгой неподвижности мускулам. Необычная ясность пронзила сознание, словно молния.
Иди во Дворец и убей Верховного Правителя своими собственными руками!
Руки на столе слабо шевельнулись, стремясь сжаться в кулак. И это привычное движение вдруг вызвало лавину воспоминаний, которые быстро превратились в стройную картину происшедших событий. Кейд с привычной легкостью разложил информацию по полочкам, стараясь вникнуть в смысл того, что с ним случилось.
Тебе не раз приходилось убивать людей голыми руками — одним лишь ударом ребра ладони по шее. А если позволяло время, ты хватал врага за горло и пальцами ломал позвонки.
Иди во Дворец и убей Верховного Правителя своими собственными руками!
Рука, словно чужая, сгребла стоявший перед ним пустой стакан и раздавила его с глухим хрустом, оставив лишь мелкие осколки и пыль. Если подойти к человеку сзади, то можно одним движением руки сломать позвоночник, придавив его коленом…
Ярко одетая девушка сидела перед ним через стол. Некоторое время он сосредоточенно всматривался в тонкие черты ее лица.
— Я закажу тебе немного выпивки, парень. Ты как, не против? Только не отвечай, я сама все сделаю.
Все его существо запротестовало. Да за кого она его принимает?! Он же Оружейник. Однако с губ сорвался только надсадный хрип. Девушка поднялась, подошла к нему и поднесла ко рту маленькую бутылочку. Кейду пришлось глотнуть. Весь пищевод прожгло выпивкой. Девушка наклонилась к его уху и быстро прошептала:
— Слушай меня внимательно, Кейд. Никаких сцен. Никакого шума, иначе могут произойти большие неприятности. Просто сиди спокойно и слушай меня.
Выпивка растеклась по желудку, по телу побежало приятное тепло. Сознание окончательно освободилось от оцепенения. Мелькнула мысль, которую он так часто повторял по утрам:
“Таков закон: Императору подобает править…”
— А Ордену с Верховным Понтифексом во гла…
Мысль сверкнула молнией и обожгла сознание:
— Верховный Понтифекс, — хрипло прошептал, он непослушными губами.
— Все в порядке, — тихо бросила девушка, садясь на свое место и ставя перед собой стакан. — Я дала тебе противоядие… тебе не придется ничего делать против собственной воли…
Кейд попытался подняться, он облокотился на стол, но руки сорвались, и он едва не ударился лицом о деревянный край. Он посмотрел на девушку. Теперь он видел ее более отчетливо. Она была ужасно накрашена, а густые, волнистые волосы прядями падали на полупрозрачную, легкую ткань багряной пижамы. Такой костюм совершенно не имел смысла. Только высокородные могли позволить себе носить прозрачное, обычные гражданские одевались в простые одежды из грубых, аляповатых тканей. Однако только гражданские носили вот такие пижамы — широкие курточки и штаны, — высокородные леди одевались в длинные рубахи и сутаны. Кейд потряс головой, пытаясь прояснить мысли. Он не без труда оторвал взгляд от ее нагого тела, которое ясно просматривалось сквозь легкую газовую ткань.
Она проследила за его взглядом и слегка покраснела:
— Это всего лишь маскарад, — шепотом пояснила она, глядя ему в глаза. — Я не могла одеться иначе.
Кейд даже и не пытался понять, о чем она говорит. Ее лицо, даже под этим безобразным слоем краски, впечатляло своей красотой.
— Ты такая же гражданская, как и все здесь, — произнес он глухо.
— Тише, — холодно отрезала она. — А теперь внимательно послушай меня…
— Ты была с этими проклятыми предателями, — оборвал он ее. — Ты работаешь на них, — речь у него почти восстановилась, да и мускулы перестали ныть. Кейд чувствовал, что готов действовать.
Девушка качнула головой, волна густых волос шевельнулись, точно живые.
— Да нет же. Неужели ты так ничего и не понял? Если бы ты проглотил капсулу, которую я тебе дала в комнате, ты бы никогда не впал в это состояние. Наркотик бы просто не подействовал на тебя. И тогда ты мог бы убежать сам, без посторонней помощи. А теперь, видишь, во что ты влип?
Да, в определенном смысле, она была права. Ему ведь так и не удалось удрать оттуда.
— Ну ладно, — более миролюбиво заметила девушка, — что было, то было. Теперь, надеюсь, ты станешь более осмотрительным. Как ты себя чувствуешь? Лучше? Действие наркотика прекратилось? Вот видишь, мне все‑таки удалось тебе помочь, не забывай этого.
Кейд завозился на стуле, переставляя ноги.
— Спасибо за помощь, — натянуто выдавил он. — Теперь со мной все в порядке. Я должен добраться до ближайшего Конвента и обо всем отрапортовать. Я… — он даже запнулся на секунду, потому что дальнейшее и ему самому казалось святотатством: — …не включу ваше описание в рапорт.
Девушка безразлично пожала плечами:
— Тебе не надоело нести чушь? — устало поинтересовалась она. — Кейд, неужели ты до сих пор не понял, в какую передрягу влип? Есть вещи, о которых ты не имеешь ни малейшего представления. Ты не можешь…
— Если у тебя есть информация, ты должна мне ее предоставить, — резко перебил он ее. — А потом, когда виновные будут наказаны, мы с тобой больше не встретимся.
Он даже не поверил тому, что сказал. Почему он так старательно защищает это… существо., от заслуженного наказания? Она работала на этих предателей, а значит по закону обязана отвечать за все вместе с ними. Он просто обязан внести ее описание в рапорт и доложить обо всем, что случилось. Да, конечно, она помогла ему, но это ведь ее прямая обязанность. Гражданским положено оказывать содействие членам Ордена. Он, целомудренный Оружейник вынужден сидеть здесь, в этом непотребном, грязном месте v выслушивать дерзости какой‑то гражданской! Впрочем, он не желал ей зла. С ней разберется и городской сторожевой.
