ИНЕССА Нам негде было жить. ДМИТРИЙ И в Озерках Снимали комнату. ИНЕССА Как странно, ты В то время не писал стихов… Жили бедно, жили скучно, Жили весело и легко! И восходит, как солнце, беззвучно Золотое далеко. Там качаются сосны, качаются… Снег. Весна. Озерки. Отчего это скоро кончается — День и детство, кино и коньки, И застенчивая доверчивость, Упоительный трепет губ… Все прошло. Делать нечего. Ты был счастлив и очень глуп. ИНЕССА Послушай, неужели все прошло? Подходит Вадим и опускается на песок. Инесса живо вскакивает, всем своим видом отвечая отрицательно на свой вопрос. Она медленно, чувствуя каждый изгиб и поворот своего молодого сильного тела, уходит в сторону. ВАДИМ Григорий твой, прости меня, смешон. ДМИТРИЙ Смешон? Как я, как ты, мы все смешные Со стороны, когда в другого глядя, Мы узнаем в другом свои черты, Как в зеркале кривом. ВАДИМ По-твоему, жизнь — комната для смеха? ДМИТРИЙ Нет, комната для смеха — слепок с жизни, Как всякий мертвый слепок неуместный. ВАДИМ Возможно, ты и прав. ДМИТРИЙ Вполне возможно. Ты что-то мне хотел сказать о брате. ВАДИМ Приехал, привыкал пока, Григорий Глядел ягненком, нежным и послушным. Его Инесса приласкала, Нина Наверное влюбилась… ДМИТРИЙ (вскакивает на ноги) Невозможно. ВАДИМ (тоже поднимается) Теперь на всех кидается, как волк, Один за всех и правда и закон. Он судит обо всем, о чем едва ли Понятие имеет. Недоволен Людьми и жизнью… ДМИТРИЙ Все мы таковы. Все люди словно вдруг заговорили О мире, о правительствах, о фильмах, О модах и о боли в животе… ВАДИМ Да, да, особенно старушки. Жуть! ДМИТРИЙ А если воцаряется молчанье, Молчанье кажется укором стыдным, — Включают радио и телевизор, Чтоб с детским видом слушать глупый вздор. ВАДИМ Молчать мы разучились, это правда. ДМИТРИЙ Мы думать научаемся, вот правда! Бежим мы общих мыслей и свое Хотим сказать. Свое — ведь это жизнь, Конкретный человек, каков он есть. Оттенки, отклоненья неизбежны, Что прежде мы ошибками считали. А это те волшебные чуть-чуть, Душа живая в человеке, жизнь — В искусстве. ВАДИМ Но нельзя нам не признаться, Что где-то начинаются ошибки, Прямая ложь в оттенках, отклоненьях Живой души. ДМИТРИЙ Нестрашно. Глупость судит Тут без разбора: жизнь как цепь ошибок. Так судишь ты, Вадим. Григорий тоже… Ну да, в вас много общего, недаром Так бешено не нравитесь друг другу, Друг другу вы ужасно как смешны. ВАДИМ (оторопел) Благодарю. ДМИТРИЙ Пожалуйста всегда. Вы оба недовольны нашей жизнью С оглядками назад, то есть на Запад. ВАДИМ По-твоему, у нас все хорошо? ДМИТРИЙ Вопрос твой глуп. Все хорошо в могиле. Водой тебя зальет, твои останки Ест крыса белая… Все хорошо! ВАДИМ Нет, нет! Ты отвечай по существу. ДМИТРИЙ У существа есть сущность и одежда. Есть день рожденья и законы роста, И гибели… ВАДИМ Так говорит марксизм. ДМИТРИЙ Ты сущности не понял. Но зато Одежда-мишура тебя прельстила, Равно и нагота журнальных женщин… Нет, нет, безнравственно все это, знаешь, Противно. |
