С картины Шла женщина неторопливо, Шла в сантиметре от штыка. Была высока и красива, В одежи рваной, без платка. Дождь отшумел, луга дымились. Сияла за рекой лазурь. А тучи низко проносились И рвались в клочья в русле бурь. Внезапно женщина очнулась. Она умела жить, любить. «Мы были счастливы, ведь правда? Всю ночь я думала о нас. И я была бы очень рада Помочь тебе в твой смертный час!» — И, глядя в небо, улыбнулась: Жить! Раздался залп — не за три шага — Издалека, за сотню лет. В провалах узкого оврага, Как снег, струился яркий свет. 26 апреля 1965 года. Весеннее Сначала голые деревья Сплетеньем веток в синеве Просили нашего доверья Прозрачно выситься в листве. Их тени четкие чернели В воде по лужам, что стекло. Мои живые акварели Иль мыслей светлое жилье? И мы бежали в электрички. Звала в деревни верба-весть. Мы потеряли все привычки — Читать и думать, спать и есть… Науки выпали из жизни. Дни полетели — это ты! На красноватых ветках вишни Цвели чудесные цветы. В садах ли города, в лесах ли Просторно в мире и светло. Мы с головы до ног пропахли Дождями, теплою землей! 29 апреля 1965 года. Летом Мы словно окунулись в озеро, Где звук и свет приглушены, И выплывал к нам с боку окунь, Качались водоросли-сны. Любила ранние ты утра. Сначала ночь, затем светлей, И речка вся из перламутра Улыбкой радостной твоей. Прохладно, чисто тучи плыли. А мы в кругу берез и гор Людей, как лоси, обходили Вдоль дальних берегов озер. А за равниной бесконечной, Все дни покрытой белой мглой, Мы видели наш город вечный, Лилово-сине-голубой. 30 апреля 1965 года. Модный плащ Фигурка стройная в плаще! Плащ крепко схвачен пояском. Вы — словно в чешуе лещей — Стучите смело каблучком. Вы в нем надменны и юны, Ваш шаг то медленен, то скор. В плаще есть прелесть новизны, Сияет серо-синий взор. И пусть придумали не вы, Но новый плащ так вам идет. Плащ серо-синий — цвет Невы. Плащ светло-шумный — словно дождь. 8 мая 1965 года. Века и океан Когда я проснулся среди ночи, Ты спала светло и тихо, как сирень. А белые рассеянные лучи неба Превращали ночь в сияющий день. Казалось, ты спишь не дыша. Отдельно от тебя твоя душа — Сирень — дышала на столе. А где-то на Земле… Пока мы спим, Быть может, у Филиппин Или у белых берегов Японии Перекатываются, перекатываются волны. И женщина стоит. В слезах ее глаза. Пустынны берег, небеса. Века пройдут, пока веселый мальчуган Найдет ее простые бусы и во рту Их станет перекатывать, как океан Ее жемчужную мечту. 12 июня 1965 года. На даче Мы возвращались мокрым лесом, Ночным и скользким, как карась. Мы шли к далеким светлым рельсам, И было все, как в первый раз. И дождь струился непрестанно. И небо плыло в облаках. Все было поздно или рано, Щемяще больно, как в веках. Что тени, мы возникли дома. Запив клубнику молоком, По лесенке, столь нам знакомой, Мы проскочили босиком. Впотьмах протянешь руку: «Где ж ты? Как хорошо придти с гостей!» Мы скинем мокрые одежды И ляжем голые в постель. Заснешь ты скоро и спокойно. Не сплю я, вижу светлый сон: Тебя в лесу на горных склонах И этой ночи небосклон. 21 июня 1965 года. В белую ночь Все материальное притихло. Роится сумрак, точно в нем Проснулись души мотоциклов, Синея призрачным огнем. В такую ночь хочу к бездомным. Постель банальна, дом не в дом. В такую ночь легко влюбленным. Проснись, пора! Идем! Идем! Воде гранитные ступени Не одолеть, не одолеть. Ты сядешь, обхватив колени, Теченье светлое смотреть. Нам жить недолго — время быстро Летит, летит! Зачем? Куда? Нас бьет лицом о каждый выступ, Бросает за борт, где вода. Мгновенье. Нет. Что делать, люди? Наш первый час — последний час. Ведь все, что было, все, что будет, Прошло без нас, пройдет без нас. 24 июня 1965 года. |
