Наступал вечер, и квартиру Сани осветило ярким отраженным светом от окон напротив, точно все люди внимательно всматривались в его жизнь.
- У нее тяжесть была на сердце, а держалась так непринужденно и просто, читала стихи к месту совершенно, как в арабских сказках… И, знаешь, пока она принимала ванну, я уснул – от счастья, от ее близости, а проснулся утром – ее нет.
- Так это всего лишь сон? – с облегчением рассмеялась Людмила Ефимовна.
- Нет, не сон. Около полудня она позвонила… Как я и предполагал, она замужем, у нее двое детей, с мужем у нее разлад… Но, кажется, потеряв ее на одну ночь, муж решил помириться с нею…
- Штучка, - проговорила невольно Людмила Ефимовна.
- Не спеши. Утверждает, что она младшая сестра той, что умерла два года тому назад. Похоже, что так и есть. Галка была что гадкий утенок, а она… Ах, мама, более совершенной женщины я не встречал в своей жизни! Да нет, внешне, может быть, ничего особенного. Но для меня она – Галка, в которую я был влюблен, не ведая о том, Галка в ее идеальном развитии, тихое, живое совершенство. Я люблю ее!
- Бедный мой мальчик! Галка не Галка, а двое детей… и муж.
- Ах, при чем все это! Она одарила меня нашей нечаянной встречей на Невском, своим внезапным появлением здесь, своим присутствием в мире. Она чудесный, милый идеал! Я даже не знаю ее имени. Ведь я все время принимал ее за Галку. Я не знаю, где она живет. Может быть, даже не в Ленинграде. У меня одна надежда: возможно, она позвонит…
- С какой стати ей звонить? Обещала, что ли?
- Нет. Но я люблю ее! И она не может не помнить обо мне!
- Ну, Саня! Муж, дети… И особа, мне сдается, довольно-таки двусмысленная…
- Ты была во сто крат двусмысленней, чем она, однако я люблю тебя, мама! – Саня, сидя за столом на кухне, схватился за голову.
Бедная Людмила Ефимовна опешила, всплакнула и успокоилась.
- Что же теперь будет, Саня? – спросила она. – Как бы мне хотелось взглянуть на нее хоть одним глазом! Я верю: она милая, славная, добрая, умная. Именно такая, какая тебе нужна. Совершенство, милый идеал.
Лучи света гасли за окном. Во всем доме установилась странная тишина.
- Мне хорошо пока, мама. Есть такое выражение: жду и надеюсь…
- Как ты похож на своего дядю в молодости!..
- Кстати, вы не смотрели телепередачу с его участием?
- Нет. Но нам все уши уже прожужжали… Олег Павлович Букин. Отец твой удивлен и шокирован. То твердил – помнишь? – он ушел в песок, а теперь говорит: жила, далеко пойдет. Я всегда в него верила – и рада за него. Мне кажется, ты, Саня, чего-то затоптался на месте, замешкался… Посоветуйся с дядей!
- О, я теперь его побаиваюсь.
- Это хорошо, Саня! А то не верим мы ни в бога, ни в дьявола и слепо следуем нашей природе и моде. Надоело уже как-то.
- Как папа? – спросил Саня.
- Все так же. Пессимист страшный. Все ему не то, все ему не так. Тоскует по деревне, хотя отроду там не жил… Ну и иные мировые проблемы, - рассмеялась Людмила Ефимовна и засобиралась домой. – Светланка обожает отца, только боюсь, как бы она не заразилась его нытьем.
- Ты на машине?
- Да. Не подбросить ли тебя куда?
- Кабы я знал – куда!
Саня Букин продолжал ходить на работу, гулять на свадьбах своих товарищей, успевших пережениться, а сам все чего-то ждал, к чему-то готовился. Все чаще он стал предаваться воспоминаниям детства и юности, словно ему уже много-много лет, и нет-нет в его памяти всплывала Галка…
“Галка! Галка! Где ты?” - взывал он, забывая о том, что она в могиле.
А сестра ее – какая бы она ни была в жизни – осталась в его грезах недоступной мечтой, милым идеалом, которым он невольно мерил молодых девушек и женщин, и ни одна не выдерживала сравнения. Красивых по природе или модно одетых было много на свете, но та интимно, человечески была близка ему.
Иной раз в толпе он замечал женщину, очень похожую на Галку, то есть на ее сестру. Вообще у молодых матерей есть что-то общее, находил он, - таинственная, нежная серьезность, какая-то женская детскость или детская женственность, как в мадоннах Рафаэля.
Однажды Букин забрел в Эрмитаж и узнал Галку в “Мадонне Конестабиле”. Тонкое лицо, маленький подбородок и рот… Сестра ее имела чуть более соразмерные, по-современному совершенные черты.
Почему ей не позвонить? Однажды вечером, по настроению, просто так… Не могла же она забыть его, совсем не думать о той ночи, она, вдумчивая, восприимчивая, с готовностью произносящая стихи…
Так прошел ровно год. Он помнил число и отметил про себя годовщину. Он сидел дома. И вдруг звонок.
- Саша! – Ее голос.
- Я слушаю, - проговорил он сухо.
- Это я, не узнали? Галка.
- Узнал. Только никто на свете не ведает, кроме нас, о том, что нынче даже в могилах установлены телефоны и можно разговаривать с потусторонним миром.
Она рассмеялась.
- Ты, Саша, прелесть. Если хочешь знать, я тебя люблю.
- Да, да. Как сказано у поэта:
Пускай холодною землею
Засыпан я,
О друг! Всегда, везде с тобою
Душа моя.
- Очень мило! – с живостью отозвалась она.
Что мне сиянье божей власти
И рай святой?
Я перенес земные страсти
Туда с собой.
Но, уже вкладывая для себя прямой смысл, Саня Букин продолжал:
Коснется ль чуждое дыханье
Твоих ланит,
Моя душа в немом страданье
Вся задрожит.
Случится ль, шепчешь засыпая
Ты о другом,
Твои слова текут пылая
По мне огнем.
- Саша, ты меня пугаешь…
- Постой, ты что-то сказала?
- Я люблю тебя.
- Как же это может быть?
- Не веришь? А ты как? Не женился?
- Нет. Я весь год помнил и думал о тебе. Ты совершенство. Я люблю тебя. Это не мудрено.
- Легко быть совершенством по телефону. Когда увидимся?
- Сейчас же! Я подъеду к тебе. Где ты живешь?
- Мы встретимся с тобой… на кладбище…
Саня Букин невольно вздрогнул и холодно проговорил:
- Ты все смеешься надо мной.
- Ничуть. Прости, пожалуйста! Я так задумала нынче. – В ее голосе послышались слезы. – Давай встретимся у могилы моей сестры. Это она нас свела. А там – увидим.
- Добро. Скажешь наконец, как тебя зовут?
- Зачем? Зови меня всегда Галкой. Я привыкла. Под этим именем я помнила и думала о тебе. Под этим именем я полюбила тебя.
- Неужели это правда, Галка? И это не сон?
- Нет, нет, не засыпай, пожалуйста! Ха-ха-ха!
- Ха-ха-ха! – вторил Саня Букин ей.
Анастасия замолкла.
- Неужели здесь конец?
- У новеллы – да.
- Да, что еще лучше? Сказка!
- Свидание у могилы…
- Они еще молоды и влюблены…
- Но сказка, связанная с юностью, кончилась.
ЧАСТЬ V
ДИАЛОГИ ВЛЮБЛЕННЫХ
1
- Эй! Ты любишь меня? – О, не смейся!
Ведь мы встретились сдуру для секса…
По весне в нас беснуется кровь.
- Это ж жизнь, что во мне, и любовь!
- Если любишь, скажи, что же значит?
- Это счастье – с любимым спознаться!
Вся душа затрепещет, как плоть.
Я люблю, а в тебе только злость.
- Это ж страсть! Разве это плохо?
- Нет, всего лишь звериная похоть.
Я хочу бесконечно любить,
Ты ж готов, не отдайся, убить.
- Я охотник, а женщина – жертва,
Тут нельзя обойтись нам без зверства,
Чтобы ты испытала хоть раз
Без игры настоящий оргазм.
- Не нуждаюсь в чувственных встрясках!
Только нега и нежность в ласках
Упоительней в мире всего,
Здесь венец и любви торжество!
- Что же я лишь напрасно старался
Быть крутым для твоего же счастья?
- Я хочу, чтоб любовь никогда
Не кончалась и была навсегда!
- Только есть ли такая на свете?
- Нам расскажут о том наши дети,
Коль достойны мы этой любви,
Как поют на заре соловьи.
