— Нет. К тому же, он не так много говорил. Извини, но я отчего-то встревожен.

— В отношении меня?

— В отношении всего и тебя тоже. Чего, собственно, он добивался? Какие у него намерения?

 — Во всяком случае, заставить тебя поломать голову ему удалось.

.— Да, но зачем?

На этот вопрос он никак не мог ответить. Теперь его опасения были связаны с замечанием Дюпона, прозвучавшим как угроза: ему пытались доказать, что существуют, все-таки интеллигентные убийцы.

Но какие факты собирался представить Дюпон?

Если он действительно сумасшедший, то теперь следует ждать худшего.

— Так или иначе, я прошу тебя некоторое время быть начеку, сказал Даниель.

Валери рисовала уже четвертого попугая с физиономией гангстера рядом с тремя другими.

— Слушаюсь,— ответила она.— Каждый вечер перед сном я буду заглядывать под кровать. Ты не имеешь ничего против того, чтобы заказать мне еще одно пирожное с засахаренными фиалками?

Он терпеливо курил вторую трубку, пока Валери давала волю своему аппетиту, грациозно поглощая гигантское пирожное. Они были последними посетителями. Попугай заснул на своей перекладине. С обычной любезностью мадам Эмма подала счет. Она делала это не спеша и не выказывая нетерпеливости. В другом углу официант уже опрокидывал стулья на столики.

Они покинули ресторан. Был теплый субботний вечер, на площади Пигаль кипела жизнь. Они подошли к открытому спортивному автомобилю Даниеля. Он питал слабость к быстроходным машинам и любил свой «триумф», изысканные формы которого так и тянули к скоростной езде.

— Ты хочешь еще куда-нибудь зайти? — спросил Даниель.

Валери тяжело повисла на его руке.

— Ох, только домой.

Они сели в машину и покатили на улицу Гей-Люссака. Даниель был погружен в размышления. Он безмолвно лавировал в потоке автомобилей, казалось, не чувствуя мягкой руки Валери, нежно гладившей его по затылку.

Когда возле дома Валери он заглушил двигатель, она посоветовала ему:

—. Если тебя так занимает этот Дюпон, то прочитай список жильцов. Он висит на двери консьержки.

Даниель вынул ключ зажигания и последовал за Валери в подъезд. У комнаты консьержки действительно красовалась бумага примерно с двадцатью фамилиями. Она была приклеена изнутри к стеклу. Фамилии Дюпон он не нашел.

— Это полный список? — спросил Даниель.

Валери просмотрела его еще раз.

— Да, квартиры записаны все. Твой Дюпон здесь не живет.

— Или назвался вымышленным именем.

— Возможно, он у кого-нибудь снимает комнату или поселился у друга. Завтра я спрошу у консьержки.

— Позвони мне тогда,-пожалуйста.

Даниель поцеловал Валери в щеку.

— Я хочу еще поработать. Спокойной ночи. И будь на всякий случаи осторожна.

Она придержала его за палец.

— Кстати об осторожности...— Она бросила на не-: го долгий взгляд, из-под длинных ресниц,—По-моему, неосторожно с твоей стороны сегодня оставлять меня одну...

Она выпрямившись стояла перед ним. Под ее облегающим платьем он без труда улавливал контуры юного тела, которое еще долго не потеряет для него привлекательности. Желание, как пламя, охватило Даниеля.

— Да, ты права,— сказал он и увлек Валери к лестнице.— Я чувствую настоятельную потребность охранять тебя ночью.

Валери взглянула на часы, доедая седьмой сухарик с маслом и запивая его чаем.

— Ах, как хорошо, что тебе не надо идти на службу..

На ней был строгий серый костюм с кружевным жабо. Судя по свежему цвету лица и сияющей физиономии, можно было подумать, что она проспала не меньше суток. Даниель зевнул и потянулся. Он был еще в пижаме.

— Не забудь спросить консьержку,— напомнил он.

— О твоем Дюпоне? Хорошо, спущусь и спрошу.

Она взяла со стола чемоданчик, которым пользовалась вместо сумочки, когда шла на работу.

— Я позвоню из конторы. Сюда или к тебе домой?

— Лучше сюда. Пока я соберусь...

Когда Валери исчезла, Даниель набил трубку и устроился на широкой кушетке в углу комнаты. Валери жила в однокомнатной квартире, обставленной Bi соответствии с ее личным вкусом: только необходимая мебель, зато полно маленьких столиков, дорожек, подушек и пуфиков. Здесь приходилось существовать практически на полу.

Белые стены украшали разноцветные плакаты, повсюду висели рисунки, гравюры и эскизы — на занавесках, сиденьях, и дверях.

Все казалось импровизацией, но говорило о хорошем вкусе. .

Даниель курил трубку и думал о работе, ожидавшей его дома. Появится ли в будущем материал для продолжения? Расследование о Дюпоне тут было очень кстати. Даниель знал, что успокоится, только когда его таинственный гость будет разоблачен.

Снова он вспомнил о Морисе Лателе — неисчерпаемом источнике информации. Даниель полулежал на кушетке, телефон находился под рукой.

— Добрый день, мой мальчик, как жизнь? Послушай, у меня к тебе просьба.

Морис готов был исполнить любое желание своего друга и не удивился, когда Даниель без предисловий перешел к делу.

— Я весь — внимание,— ответил Латель.

— Ты случайно не знаешь кого-нибудь из Национального института?

— Из ЦННИ? Так сразу не вспомнишь.

— Мне. хотелось выяснить, работает ли там некий Дюпон... Оноре Дюпон, криминалист?

— Ты меня удивляешь.

— Почему?

— Да потому, что в ЦННИ криминалистов вообще нет.

— Ты уверен?

— Конечно.

Если так сказал Морис, значит, с этим покончено. Даниель поблагодарил его и откинулся на подушку. Подняв глаза вверх, он стал наблюдать, как разно-'цветные бумажные рыбы, подвешенные, на нитках, плавно двигаются в воздухе. Они были похожи на маленькие зеленые и синие языки пламени. Вдруг зеленая рыба, раскрыв пасть, бросилась на него с диким сопеньем.

Даниель в ужасе проснулся. Звонил телефон.

— Привет! — кричала Валери.— Почему так долго не подходишь? Ты был в душе?

— Да нет...— Еще совсем сонный, он с трудом открыл глаза.—Ты спрашивала консьержку?

— Да, она уверяет, что во всем доме нет никакого Дюпона.

Итак, он назвал не только фальшивую профессию, но и фальшивый адрес. Следовательно, все его слова были систематически подстроенной ложью.

— До свиданья, мое сокровище, целую,— закончил он разговор.

Положив трубку, Даниель пошел в ванную. Кроме электробритвы и зубной щетки, он всегда держал у Валери и чистое белье. Едва одевшись, он сразу захотел домой. Но как оставить комнату неубранной? Застилая постель, он заметил между стеной и кушеткой желтый скрепленный кольцами альбом Валери. К счастью, он сегодня ей не понадобился. Даниель перелистал его. Валери действительно была исключительно талантлива. Немногочисленными штрихами ей удавалось передать верное выражение лица.

И вдруг Даниель так испугался, словно альбом прыгнул ему в лицо. Среди прочих набросков его взгляд, как по волшебству, приковал один.

Да, Валери в самом деле очень талантлива. Большой лысый череп, торчащие уши —это был вылитый Оноре Дюпон.

На подоконнике взад и вперед прогуливался голубь. Полным достоинства взором оглядывал он жильца комнаты, сидящего за пишущей машинкой.

Даниель на секунду отвлекся и сделал опечатку. Он исправил ее и продолжил работу. Теперь он описывал события последних часов и уже приступить выводам из своих последних открытий.

«Дюпон солгал не менее трех раз.

1. Причину своего визита он несомненно скрыл.

2. Он не проводит никаких исследований в ЦННИ.

3. Он не живет в доме у Валери,

Кроме того, в ее альбоме имеется его портрет».

Даниелю осталось только спросить Валери, при каких обстоятельствах она нарисовала Дюпона. А на это он :никак не мог решиться.

Если между ними существовала связь, то почему она не рассказала о ней? Даниель, конечно, должен иметь в виду, что он не описал ей внешность Дюпона, ведь Валери могла знать его под другим именем.