— А я не могу сделать это. Наконец-то настало время сам понять, что здесь, в Майами Бич, я начальник. Я знаю, что вы стараетесь совершенно безрезультатно крутиться, чтобы получить возможность как-нибудь выпутаться из этого дела, доказывая невиновность Джое Дарнела. Но вы больше не сможете забавляться подсовыванием фальшивых доказательств, Шайн. Все для вас уже кончено. Вы выложили ваши последние враки «Дейли ньюс». Вы были очень любезны, заявившись сюда, чтобы мы вас здесь и арестовали.

Пантер уже протянул руку, чтобы нажать на пуговку звонка, но Шайн резко оттолкнул его.

— Нет, Пантер! Проклятье! Я говорю с вами, как мужчина с мужчиной! Моя жена в настоящее время находится в опасности. Она, по своей глупости, кинулась уж не знаю в какую авантюру, с нелепой мыслью, что она сможет помочь мне прояснить все в этом деле, и, вот теперь она исчезла. Она... боже мой... она ведь определенно нуждается в моей помощи и как можно быстрей!

— Как все это трогательно, Шайн. Слишком любезно, чтобы вы, как любящий муж, посвятили меня во все это. Для жесткого парня, который обычно плюет на все, у вас слишком нежное сердце.

Мускулы на лице Шайна напряглись с такой силой, что он сжал челюсти.

— Говорите все что хотите, но Филлис... И к чему слова — ведь вы и сами знаете ее! И это моя жена!

— Да, я ее хорошо знаю. Красивая девочка, у которой не хватило мозгов найти себе другого мужа, получше.

— Да... Это моя жена,—повторил Шайн, невольно сжимая кулаки и с яростью глядя на Пантера.

— А потом? Mногиe люди имеют жен. Многие из тех, которых я задерживал по той или иной причине. Если бы я слушал все их жалобы, то мне никогда бы не пришлось никого задержать и все преступники были бы обязаны своей свободой своим женам.

— Это совсем не то же самое,— настаивал Шайн.— Филлис ведь совершенно добровольно кинулась в эту преступную историю. В настоящий момент она находится в обществе типа, который убил миссис Трип, или который знает, кто это сделал. Если он обнаружит, что Филлис моя жена, и если он прочитал то, что было напечатано в «Дейли ньюс», бог знает, что он может сделать!

— И это будет очень хорошо для вас. Вам совсем не надо было рассказывать все эти глупости журналисту. Это будет для вас жесточайшим уроком. Что же касается того, какой опасности подвергается ваша жена, то это дело такого же рода. У нас, слава богу, •к счастью, есть полиция для того, чтобы защищать граждан. Послушать вас, то можно подумать, что настанет конец света, если вас изымут из обращения на день или два. Я этого совсем не думаю, Шайн, не думаю. Вы уж совсем не так значительны, чтобы я мог в данном случае поступить опрометчиво, не арестовав вас.

Пантер, сказав все это, снова протянул руку к звонку, но на этот раз детектив прыгнул к нему и грубо толкнул инспектора.

— Мне совершенно наплевать на то, что вы думаете! Я не пойду в тюрьму сегодня вечером, Пантер! Час тому назад я, может быть, сам убил человека, который мешал мне делать то, что я считаю необходимым. Я также способен убить и флика, знайте это!

Пантер поднял руку, как бы для того, чтобы защитить ею лицо, и пролепетав:

— Не трогайте меня! Вы с ума сошли, Шайн! Вы... вы не имеете права дотрагиваться до меня!

— Я вас задушу, Пантер,— прошипел Шайн.

Полицейский судорожным движением оттолкнул

свое кресло на колесиках к стене и съежился в нем, глядя расширенными от ужаса глазами на детектива.

— Нет, нет, Шайн,— стонал он.— Нет, я совсем не собирался вас задерживать, правда. Я только пошутил. Вы ведь и сами отлично знаете, что я не мог бы вас задержать, зная, что ваша жена находится в такой опасности, не так ли? Разве вы уже совсем не понимаете Шуток? Я вас попросту хотел разыграть!

Шайн стоял перед ним во весь свой большой рост с напряженными плечами.

— Я не оценил ваш юмор,— проворчал он.

Потом он медленно расслабился и спросил голосом почти торжественным, как будто он приносил присягу:

— Вы мне дадите слово, что я смогу спокойно, без всяких осложнений выйти отсюда? Вы поклянетесь мне, что ордер на мое задержание будет переписан на завтрашний день?

— Да, да, конечно, ну разумеется,— лепетал перепуганный Пантер.— Слушайте, ведь я действительно шутил. Я понимаю, до какой степени вы должны беспокоиться о вашей жене. Если я могу сделать что-нибудь...

— Только оставьте меня в покое и больше ничего,— сказал детектив.

Он повернулся спиной к Пантеру и направился к двери. Он вышел и тихонько закрыл дверь. Потом, не выпуская ручки двери, он стремительно снова открыл ее.

Он увидел, что Пантер, наклонившись над письменным столом, протягивал руку к звонку с торжествующей и гадкой улыбкой на губах.

В несколько прыжков Шайн оказался рядом. Пантер издал вопль и отлетел метра на два от страшного удара кулака Шайна.

Полицейский, ударившись об пол, остался лежать без движения.

Несколько секунд Шайн задумчиво простоял, наклонившись над ним. Потом резко повернулся и вышел из кабинета. Он пересек приемную под любопытными взглядами изнывающих от скуки инспекторов из Майами Бич.

Потом он вышел из комиссариата, сел за руль своей машины и рванулся с места.

Когда он уже собирался повернуть на дорогу к поместью Трипа, Шайну пришлось резко затормозить, чтобы пропустить встречную роскошную машину кремового цвета, выезжавшую из-за поворота. За рулем сидел шофер, а в машине Шайн увидел коренастую, надутую фигуру Трипа, в одиночестве сидевшего на заднем сиденье и смотревшего прямо перед собой.

Шайн нахмурил брови и одно мгновение следил за удалявшейся машиной, потом нажал на газ и направился по аллее, окаймленной пальмами.

Представительный и как всегда респектабельного вида метрдотель стоял у двери. Узнав Шайна, он хотел быстро закрыть дверь, но нога детектива помешала ему.

— Хозяин ведь уехал,— запротестовал слуга.— Он отправился в Майами, ведь вы сами же должны были это видеть!

— Да, я его видел. Мы почти столкнулись. Но это совсем ничего не значит. Я в настоящий момент могу удовольствоваться посещением мальчика и девочки.

— Вы не можете повидать мистера Эрнста, мистер. Это по поводу него мистера Трипа срочно вызвали в Майами.

— В самом деле? — пробормотал Шайн.— Что же такое

случилось с этим прелестным цветочком?

— Вы выбрали слишком плохое время для оскорбительных шуток, мистер,— строго проговорил метрдотель.— Мистер Эрнст был кем-то тяжело ранен. Он сейчас находится в каком-то госпитале и пока без сознания, о чем хозяину сказал по телефону агент полиции. Он почти при смерти, я бы добавил.

Майк изобразил на. своем лице удивление.

— Не говорите мне только, что у Эрнста была история с полицией!

— Совсем невинная, мистер. Один агент обнаружил его на какой-то улочке, раненого и без сознания. Он' без сомнения подвергся нападению какого-нибудь бродяги, совершенно бессовестно обокравшего его.

В голосе говорившего человека чувствовалось какое-то удовлетворение, и это несколько удивило и озадачило. детектива,

«Добрый, старый Вилл»,—подумал Шайн, а вслух, сказал:

— Это совсем ничего не значит, мне, в таком случае, придется удовольствоваться обществом Дороти, потому что у меня теперь совсем нет выбора.

— Но это тоже невозможно, мистер. Мисс Дороти в настоящее время находится в руках горничной.

— Две девушки сразу? Но ведь это же настоящее везение.

Майк решительным жестом оттолкнул метрдотеля, возмущенного такими словами и вынужденного теперь сказать:.

— Очень хорошо, мистер, если вы настаиваете... они находятся наверху, в маленькой гостиной мисс. Я вас провожу...

— Не беспокойтесь, я сам отлично знаю дорогу.

Длинные ноги Шайна уже несли его вверх по лестнице. Он не знал, долго ли оставался Пантер лежать без чувств в своем кабинете, и прекрасно понимал, что ему не следует долго задерживаться здесь.

Он постучал в дверь для проформы и тотчас же открыл ее, не дожидаясь ответа, и оказался, на пороге маленькой гостиной.