— Но ведь это подло! — воскликнула Паола,— Я не могу представить себе, чтобы Ирена могла быть способна на подобное! Это невероятно!

— Я ничего не выдумываю,— возразил Каллаган,— я устанавливаю факты, а их правильность подтверждает то, что Ирена собиралась отдать «корону» тому, кто будет готов подтвердить, что это вы виноваты в ее похищении. И она принесла ее ко мне.

Он вздохнул и прибавил:

— А теперь, мне кажется, я могу позволить себе выпить немного виски!. Уже много лет я столько не говорил!

Она встала, чтобы налить ему виски. Он смотрел на нее.

— Честно говоря,— сказал он,— я не так уж и хочу виски. Мне просто захотелось посмотреть, как вы ходите. Знаете ли вы, насколько вы грациозны?

Она поставила перед ним стакан.

 — А знаете ли вы, мистер Каллаган, что вы удивительный человек? Вы приходите ко мне среди ночи, чтобы рассказать невероятные истории, которые я имею несчастье считать правдивыми, и под конец вы говорите, что вам нравится моя походка?

— Почему нет? Частный детектив тоже может любить красивое!

— Это верно, но вы считаете, что эта любовь к красивому поможет нам в истории, которая нас интересует?.. Почему Ирена принесла диадему?

— Этого я совершенно не понимаю. Я не уверен, что, когда она говорила с Сираком, у нее было действительно желание вернуть «корону». И очень может быть, что она собиралась еще раз обмануть своего сообщника. Когда она пришла ко мне, она не могла поступить иначе, чем вернуть ее мне.

— Почему?

— В ту ночь, когда убили Сирака, она с ним виделась. И.. на следующий день решила вернуть мне «корону».

— Вы хотите сказать...

Голос у нее задрожал, и она замолчала.

— Думайте что хотите,— сказал он.— Я не скажу нет, если вы меня спросите, не она ли убила Сирака. Я отвечу, что это возможно. У нее были для этого основательные причины. Потом было еще кое-что... Кое-что другое, не очень красивое.

Он посмотрел на нее.

— Скажите! Я за сегодняшний вечер услышала столько вещей, одну ужаснее другой, что меня ничто больше не удивит.

— Я сделаю вам одно признание,— заявил Каллаган.— Мой ассистент, Уедмир Николс, обнаружил убийство Сирака задолго до того времени, когда известили полицию. Эта деталь мне была необходима для личных нужд. Около полуночи я пошел взглянуть на тело. Смерть только что наступила. И около тела, там, где полиция немедленно обнаружила бы его, находилась вторая страница вашего письма, в котором вы говорили о вашем желании завладеть «короной».

— Боже мой! Вы хотите сказать, что она положила его туда после...

— Без всякого сомнения. Это письмо кто-то оставил нарочно там, после того как позаботился оторвать первую страницу. Вы догадываетесь почему?

— Нет.

— Потому что первая страница давала совершенно точное представление о писавшем, ведь там было обращение к Ирене. Что касается второй страницы, там не было обращения и можно было предположить, что вы писали Сираку и что вы были одной из интимных его знакомых. Найденная страница дала бы возможность предположить, что это вы использовали Сирака для похищения «короны».

Неподвижная, неспособная сказать хоть слово, она молча смотрела на него.

— И вы думаете,— сказала она наконец через силу,— что это письмо Ирена положила там?

— Может быть, это была и не она. В таком случае ей остается одна возможность спасения.

— И это?-

— Я не хочу говорить об этом сейчас. Мы достаточно поговорили этой ночью. Вы теперь хорошо представляете себе положение.

— Да... и после того, что вы мне рассказали, мне не кажется, что мое положение достаточно твердое.

Он сделал гримасу.

— Я вам сказал,— возразил он,— что я забочусь о ваших интересах. Если вы мне не доверяете, будет лучше, если вы обратитесь к другому.

Она улыбнулась.

— Пока что,-- ответила она,— у меня нет поводов жаловаться на ваши услуги. Вы были мне мало симпатичны, мистер Каллаган, но свое дело вы знаете!

— Я вам очень благодарен,—сказал он.— Теперь будем серьезны. Завтра я, может быть, попрошу вас прийти в мое бюро. Там будут другие люди. Если я попрошу вас прийти, дайте говорить мне, а сами вникайте во все. Наша история такова: вы написали это письмо Ирене. Вы были очень сердиты на своего мужа, и у вас была мысль, уходя из Майфельд Плейс, унести с собой «корону». Вы' связались с Сираком, который должен был достать для вас «корону». Вы сказали ему шифр сейфа и дали ключи от дома. Он взял диадему и отказался возвратить ее вам, желая заставить вас петь. Тогда вы обратились ко мне. Я отобрал у него «корону» и храню ее до сих пор. Вы меня хорошо поняли?

— Я отлично поняла.

Она посмотрела на -него с легкой насмешливой улыбкой..

— Нужно,— сказала она,—чтобы я действительно верила вам, чтобы согласиться с тем, что вы сказали. Вам это не кажется? Я .не вдаюсь в подробности вашего плана, но я глубоко уверена, что вы честны по отношению ко мне и сделаете для меня все, что в ваших силах. Я, может быть, ошибаюсь, но надеюсь, что нет. Я вам доверяю, потому что так надо. Мне необходимо верить и доверять кому-нибудь!

Каллаган улыбнулся.

— Великолепно! Если вам нужно на кого-нибудь опереться, пусть это буду я! Начинайте с этой же минуты!

— Что вы хотите этим сказать?

— Это трудно объяснить... Позвольте мне доказать вам это...

Инспектор Шеррик, у которого было столько дела, что некогда было даже позавтракать, постучал в кабинет своего коллеги Леминга. У него был довольный вид.

Сидя за столом, Леминг курил сигарету. Видно было, что он томится.

— .Итак,— спросил он,— ничего нового с вашей стороны?

Шеррик положил свою шляпу на стол и ответил:

— Это дело Сирака начинает интересовать меня все больше и больше. Ничего не выходит. По моему мнению, это не такой уж плохой признак!

— Я хотел бы разделить ваш оптимизм, не столько по делу Сирака, сколько в этой истории с кражей диадемы!

Шеррик уселся в кресло, стоявшее напротив стола Леминга, и сказал:

— Итак, вы не продвигаетесь?

—- Как вы, хотите, чтобы я продвигался? — возразил Леминг.— После вашего разговора с Гринголлом я парализован. Я остаюсь в своем кабинете и кручу пальцами в ожидании, что что-нибудь произойдет!

— Ну так,— продолжал Шеррик, зажигая сигарету,— у меня предчувствие, что кое-что уже случилось! Я рылся в прошлом этого Сирака— отвратительный тип, между нами говоря,— и обнаружил интересную деталь: его часто видели с некоей Иреной Февели, с которой он, видимо, был в интимных отношениях,

— И что же?

— Кажется,— медленно продолжал Шеррик,—эта Ирена -Февели приходится сестрой миссис Паоле Денис.

Леминг удивленно присвистнул.

— Безусловно,.—согласился он,— это очень интересно. Что же будем делать?

— В настоящий момент,—ответил Шеррик,—я не двинусь с места. Но это любопытно, да?

— Очень любопытно. Я думаю...

Телефонный звонок перебил его, он поднял трубку. По мере того как он слушал то, что ему говорили, на лице его все больше отражалось удовлетворение. Разговор продолжался.

— У меня сегодня день удачи! — воскликнул он после того, как положил трубку на место.

— Почему?

— Вы это сейчас узнаете. Вы пока покурите, а я немного попечатаю. После того, как я закончу, думаю, что сам Гринголл поручит нам произвести акцию.

Гримасничая от удовольствия, он прибавил:

— На этот раз, я надеюсь, мы сможем поймать мистера Каллагана!

— Ничто не может быть для меня более приятным?— воскликнул Шеррик:— Я слишком много слышал разговоров о Каллагане. Он, кажется, хитер, даже очень хитер! Только пытаясь играть с огнем, он кончит тем, что обожжется!

— Будьте спокойны! — сказал Леминг.— На этот раз он долго будет носить следы ожогов. Но дайте мне работать.

— Понял. Я пойду пройдусь! Вернусь через полчаса.

— Мне больше времени и не потребуется!

Когда его коллега вышел, Леминг сел за пишущую машинку и напечатал заявление Гринголлу,