Эрнст вскочил с места с возмущенным видом воскликнул:

 — Вы же совершенно пьяны! Это вне всякого сомнения! Но вы выглядите так, что можно принять вас за умного человека. Я же прекрасно знаю, о чем вы думаете, чего вы жДете и почему не говорите откровенно. Почему не...

Шайн снова опорожнил свой стакан и вдруг изо всех сил швырнул его об стену. Потом он повернулся' к молодому человеку и в первый раз после его прихода прямо посмотрел на него  пристальным взглядом.

— Боже мой, что это вас так разбирает? Не смотрите на меня так. Лучше сядьте и скажите, зачем вы сюда пришли и что вы хотели мне поведать. Но только побыстрее. Я хочу выпить, а пить я предпочитаю в одиночестве.

Эрнст Трип снова сел.

— Вы говорили тогда о Карле Мелдруме,— сказал он.— Не верьте ничему тому, что он рассказывает. Ом врет, все врет, чтобы только спасти свою шкуру. И это действительно совсем не тот нанес удар; я готов держать любое пари, что это сделал Карл. Я знал, что он скрывал что-то, когда не хотел, чтобы я поднялся в ту комнату...

Он резко оборвал фразу, приложил пальцы к губам и с ужасом посмотрел на Шайна. Майк тотчас же насторожился.

— Он не хотел позволить вам подняться? Вы хотите сказать, что это было именно вчера вечером, когда вы откуда-то вернулись?

— Нет... Я... я совсем не то хотел сказать. Но только это не Дороти. Это совершенно невозможно! Она такая нежная, такая добрая и...

Майк встал, шатаясь, и с гримасой наклонился над Эрнстом.

— Она так же добра и нежна, как очковая змея, бедный глупыш. Вы просто ее ревнуете к Карлу Мелдруму, да? Не говорите, что нет. А сегодня утром она пыталась уговорить вас солгать относительно вчерашнего вечера, не так ли? Скажите правду! Вы же не умеете лгать. Ну! Говорите же! Быстро!

— Нет, нет! Это совсем не правда то, что вы говорите о Дороти!

Шайн вдруг резко выбросил руку вперед и ударил его по щеке тыльной стороной ладони. Эрнст отшатнулся и начал плакать.

— Вы попались, мой бедняга,— сказал ему Шайн без малейшей жалости в голосе.— Вы ведете себя как кретин, стараясь очень неумело выгородить свою сестру или Карла Мелдрума. Скажите мне, что произошло вчера вечером в действительности. Когда вы вошли, вы наткнулись на Карла Мелдрума, который выходил из вашего дома, не так ли? И он помешал вам сразу же подняться? И вы подумали, что это потому, что он и Дороти убили вашу мачеху? Они, возможно, слышали, как вы входили, и он быстро спустился вниз, чтобы задержать вас, а она в это время заканчивала работу?

— Нет! Нет! Не говорите этого, это ужасно!

Эрнст выпрямился на стуле с большим усилием.

По его щекам ручьями текли слезы.

— Дороти ничего не сделала! Слышите, вы! Это невозможно! Она просто хочет выгородить этого типа, я это знаю. У него... у него странное влияние на нее... и она после знакомства с ним стала совершенно другая.

Шайн вздохнул. Он проковылял до шкафа с ликерами, достал оттуда два стакана и поставил их на стол. Потом, наполнив оба, он один протянул Эрнсту и проворчал:

— Выпейте это и успокойтесь; я думаю, это вам поможет.

— Нет... Спасибо, но я не... Я не пью...

Лицо его передернулось, и он задрожал. На его бледной щеке остался красный отпечаток о удара Шайна.

Майк пожал плечами и поставил стакан.

— Ладно, ладно, успокаивайтесь как хотите. Но не плачьте больше так, это действует на нервы. И не пытайтесь больше лгать так глупо. Если бы вы не думали, что ваша замечательная сестрица замешана в этом деле, вы бы ни за что не пришли сюда. Ведь вам, насколько я понимаю, совершенно наплевать на Карла Мелдрума и совершенно' безразлично, что с ним будет, лишь бы вашу сестру не тронули, не так ли?

— Да. Я пришел повидать вас, потому что... потому что я чувствовал, что Карл хочет скомпрометировать Дороти. Я ей говорил, что она не должна лгать ради него. Я очень хорошо понимаю, что в конце концов вы узнаете, что он ушел не в то время, какое было зафиксировано полицией с ее слов.

— В таком случае, поясните мне некоторые детали. Что, Карл Мелдрум встретил вас у двери, когда вы вернулись домой вчера вечером?

— Да,— признался Эрнст,— и он ни за что. не хо. тел позволить мне сразу же подняться наверх. Он взял меня под руку и стал вдруг рассказывать всякие глупости, и я Тогда подумал, что он хочет задержать меня внизу, чтобы... ну, чтобы я не обнаружил...

— Очень хорошо, я понял все. Чтобы вы не поднялись в комнату вашей сестры, которой в то время там не было.

— Напротив, она была там. Она раздевалась.

— Или одевалась,— циничным тоном проговорил Шайн.— Вы в этом не очень-то уверены. Но это в данное время совершенно безразлично. И сколько времени прошло до выстрела?

— Я... Я не знаю. Недолго. Мы были... Мы уже болтали с Дороти в ее комнате.

— Гм. Все кажется отлично налаживается... Скажите, на первом этаже есть телефон в маленьком салоне? ,

— Да.

— В котором же часу позвонили по телефону Дороти, когда она не захотела сказать вам, кто это звонил?.

— Это было, когда полиция... Какой еще телефонный звонок?

— Именно тот, о котором вы сейчас думаете,— приветливым тоном ответил Майк, не. без ехидства глядя на растерявшегося молодого человека.

Шайн снова опорожнил свой стакан. Глядя на него, никогда нельзя было подумать, что он хотя бы немного пьян. И в действительности его мысли были ясными и трезвыми.

— Это после этого телефонного звонка она попросила вас Солгать относительно времени ухода Карла Мелдрума из вашего дома,— продолжал он,— Вы протестовали, но она вас все же убедила. Они, конечно, совершенно очевидно, оба замешаны в этом деле.

Эрнст снова встал. Он задыхался, и в глазах его было выражение отчаяния.

— Я же вам говорю, что это неправда! — закричал он,— Я ведь только пришел спросить у вас, что означают ваши обвинения, помещенные в газете, но я не позволю вам обвинить Дороти! Этого же не было, нет!

Парень быстро отошел назад, сунул руку в карман и, вытащив оттуда автоматический пистолет 32-го калибра, направил его дуло на Майка.

— Бросьте это, несчастный кретин! — выдохнул детектив.

— Нет! Я убью вас.

И вдруг в наступившей тишине раздался резкий телефонный звонок. Шайн бросил взгляд на телефон, оперся обеими руками о стол и медленно поднялся.

 — Не двигайтесь! — завопил Эрнст.— Это. опять ваши трюки!

Телефон настойчиво звонил. Шайн повернулся к Эрнсту и вдруг произнес жалобным тоном:

— Я подойду к телефону

Он сделал быстрый шаг вперед, раздался выстрел... Пуля задела бедро Шайна.

Одним прыжком он бросился на Эрнста, который в ужасе смотрел на дымящийся пистолет в руке, как будто не понимал, откуда это он взялся. Бросок Майка заставил его упасть на колени, и кулак детектива опустился ему на висок. Эрнст растянулся на полу и остался там уже недвижим.

Телефон перестал звонить, когда Майк снял трубку.

— Очень огорчен, мистер Шайн,— услышал он извиняющийся голос служащего,— но ваша жена, видимо, повесила трубку или ее разъединили.

— Моя... моя жена?

— Да, мистер Шайн. Она казалась очень взволнованной и очень торопилась. Я пытался связаться с вами в обеих квартирах. 

— И она ничего не сказала? Где она находится? Ничего?

— Нет. Она только хотела поговорить с вами. Я сказал ей, что вы здесь, но...

— Спасибо,— почти беззвучно прошептал Майк. Лоб его был покрыт потом, когда он вернулся к столу. Он взял стакан, который налил для Эрнста, и. одним махом опорожнил его. Потом он посмотрел на молодого человека, который с большим трудом вставал на ноги.

— Мне кажется, что я попросту убью вас. Паршивый болван, вы даже не знаете что вы сделали! Вы ничего не знаете и вам на все наплевать, а? Вы настолько увязли в своих грязных маленьких делишках, что вам совершенно безразлично все происходящее вокруг.

Шайн медленно направился ,к нему со сжатыми кулаками. Эрнст невольно отступил перёд ним, страшно испуганный, и стал судорожно шарить по полу, стараясь найти пистолет, который выпал из его руки. Шайн подождал, пока его пальцы сомкнутся на рукоятке, потом его большая нога с силой наступила на руку Эрнста. Тот издал страшный вопль боли, на его раздавленном запястье появилась кровь. Шайн расхохотался.