Что ж, видимо, следует поразмыслить над логикой схемы «чужак был — чужака не было». Как понимать? Сначала был, потом не было? Не годится. Куда он мог улетучиться с корабля?.. Значит, надо принять во внимание одновременность... Но как это можно: быть и не быть одновременно?! Оптическая иллюзия? Обман зрительного восприятия в состоянии галлюцинаторного аффекта?.. Увы, как медикологу, мне было отлично известно, что состоянию психики десантника можно только завидовать. С другой стороны, оптические иллюзии не имеют обыкновения расталкивать встречных прохожих локтями. Ну что тут можно придумать еще?.. Если пофантазировать, можно, пожалуй, придумать нахального робота, в достаточной степени хорошо замаскированного под человека. По образу и подобию. И все было бы превосходно, все сразу бы стало на свои места. Внешне — чужак, по сути же нет его — чучело. Был и не было. И Рэнд прав, и я прав, схема дислокации права, логика не в обиде. Жаль, что в пределах Солнечной системы человекоподобных роботов для космофлота, увы, пока не производят — единственный негативный момент моего остроумного допущения.

А что, если... Стоп! Но ведь это мысль!..

Не надо несуществующих роботов, не надо никаких оптических иллюзий, все просто: Рэнд принял за «чужого» хорошо замаскированного «своего»!.. Вот тебе логика схемы «был — не было». Сначала Рэнд обманулся — «был». Потом догадался — «не было»!

Но открытие, как водится, потянуло за собой цепочку новых вопросов... Допустим, кому-то из десантников действительно явилась странная идея временно изменить свою внешность. Искусный грим или искусно сделанная маска. В принципе это возможно, хотя и не так просто, как кажется на первый взгляд. Чтоб обмануть цепкий глаз Рэнда, грим или маска должны были выглядеть слишком естественными. Слишком... Это, пожалуй, и не каждому специалисту-гримеру под силу... Впрочем, откуда я знаю: может, в отряде наших десантников есть бывшие крупные специалисты по гриму. Возьмем на заметку. Вопрос другой: чего ради затеян маскарад? Ради шутки? Ничего себе шутка: пролетел мимо Рэнда как угорелый, нырнул в атриум, словно в воду канул. И все — никаких последствий, никакой огласки. А шутка не шутка, если она без огласки. Шутник сродни актеру: ему нужна публика, нужны аплодисменты — нужна публичная оценка его мастерству. Н-да, здесь, как говорится, шутки в сторону...

Но (кроме шуток) маскарад еще затевают ради инкогнито. И чем строже надо инкогнито соблюсти, тем искуснее должен быть маскарад... Кстати, в тот «маскарадный» вечер Бак получил в кухонном отсеке затрещину именно потому, что предпринял попытку узнать «диверсанта». Круг замыкается, а?.. Что же это у нас на «Лунной радуге» происходит?..

— Можно войти? — прервал мои размышления знакомый голос.

— Да, конечно. Входите.

Я обернулся и увидел приятно улыбающуюся физиономию Бака. Ему я был рад. Давненько мы не встречались. Вернее, встречались, но все как-то на ходу, мимолетно, едва успевая обменяться друг с другом приветственными жестами. Масса неотложных дел не оставляла времени для частных бесед. Сегодня утром я издали видел Бака в кафе и мог бы поклясться, что он был явно не в своей тарелке. Сейчас я бы этого не сказал.

— Присаживайтесь, Феликс. Рад желанному гостю.

— Мимо вот проходил... Решил зайти.— Он бросил взгляд на открытые панели диагностической аппаратуры, добавил: — Если вы, конечно, не очень заняты.

Механик выглядел изрядно похудевшим, но свежим, спортивно подтянутым, как никогда. Очевидно, работа в профиле основной специальности пошла ему на пользу — он словно бы помолодел. От него исходил холодноватый, тонкий запах хорошего одеколона. Это было так необычно, что я невольно принюхался. Одеколон «Антарктида»? Похоже. Бак редко пользовался парфюмерией и, если это случалось, предпочитал ароматы тяжелые, приторные...

— Нет, не очень,— спохватившись, ответил я.— Как настроение? Как идут дела?

— Пока все в норме,— ответил Бак. Заботливо осведомился: — А как у вас там... в госпитале?

— Спасибо, тоже неплохо.

— Если нужно чем-либо помочь, я готов, можете на меня рассчитывать.

— И ты, Брут! — в шутливом ужасе воскликнул я. Добровольные помощники соколами кружили над медицинским сектором, предлагая любые услуги, и мне надо было тратить много энергии, чтобы госпиталь не превратился в привокзальную площадь, а госпитализированные десантники — в главную достопримечательность корабельного быта.— Вероятно, у вас появилось больше свободного времени?

— Да как сказать... По сравнению с тем, что было в системе Урана...

— Да, понимаю, никакого сравнения... Нет, Феликс, помощь не требуется. Но все равно спасибо. Если потребуется, буду иметь вас в виду... Кстати, как там наши экраны? Много во время десантных работ перебили?

— Много.— Бак улыбнулся.— Десятка два наберется. Сумасшедшая была обстановка... До сих пор еще кое-где вместо экранов дыры зияют. В техотсеках, трюмах, ангарах, на катерах. Руки пока не доходят. Ведь прежде всего я обязан свое вакуум-оборудование в порядок привести. Ну и с экранами тоже приходится... Вот только что экран дисплея наверху сменил.

— На верхнем ярусе? — насторожился я.

— Да. Но это... не то.— Бак опять улыбнулся.— Это в салоне совещаний, где комиссия работает. Не знаю, что там между учеными было, но дисплей пришлось ремонтировать. Думаю, крепко они там о чем-то поспорили... Их теперь не узнать. Раньше вели себя тихо, солидно, спортзал посещали... А вот получили гору всяких материалов по лунам Урана — и будто их кто подменил. Внутренний распорядок ни во что не ставят, спят и едят как попало и когда попало, бороды отпустили. Некоторые из салона сутками не выходят. Сегодня забрел к ним экран менять, а в салоне шум стоит — боязно в дверь войти. Вошел — на меня никто внимания не обращает. Кричат, смеются, друг друга с чем-то поздравляют, по спинам хлопают. И меня хлопали, пока я ремонтом занимался. Как дети, честное слово. А вчера один... длинный такой математик, ну фамилия у него еще двойная — Чулымов-Енисейский... в кафе за ужином ковш киселя на себя и меня опрокинул. Случайно, конечно,— торопился уж больно. «Куда торопитесь?» — спрашиваю. Извиняется он. «Ждут меня наверху,— отвечает.— Без меня,— говорит,— работа у них там не клеится». Вижу, очень ему неудобно за свою неловкость. Ну я, конечно, все это в шутку обернул. «Работа,— говорю,— не волк, в лес не убежит, отдыхать вам надо». Он растерянно так посмотрел на меня, отвечает: «Верно, в лес не убежит, поэтому ее, окаянную, делать надо...» А сам небритый, бледный какой-то, глаза красные, а под глазами круги... В общем, пора, я думаю, вам в это дело вмешаться. Дай им волю — загонят они себя этаким-то аллюром!..

— Непременно вмешаюсь. К сожалению, Феликс, все это так... Давайте-ка сменим тему,— предложил я.— Как там наш «диверсант»? Неужели притих?

— Не знаю,— вяло ответил механик.— Может, притих. Разбитых экранов много, и мне пока трудно ориентироваться. Экраном меньше, экраном больше — в теперешней обстановке не очень-то уследишь...

Мне подумалось, что капитан, по-видимому, прав. Этот бритоголовый увалень, будучи превосходным специалистом по вакуум-оборудованию корабля, как инженер-хозяйственник, напротив, оставлял желать лучшего. По крайней мере, в делах хозяйственного учета.

— Ладно,— сказал я,— допустим... По поводу чужака никаких новостей?

Бак неуверенно пожал плечами:

— Если говорить конкретно — нет. Однако мне кажется, чужак потревожил не только десантников.

— Да? А почему это вам кажется?

— Понимаете ли... Недавно мне выпало быть свидетелем одного занятного происшествия.— Бак оживился.— Происшествие, в общем-то, ерундовое, но с криминальным намеком... Принял я душ перед сном, где-то за полчаса до полуночи. Время позднее, тихо вокруг, в душевой я один. Переоделся в гардеробной, к выходу подошел и уж было дверь отодвинул, да вспомнил, что белье в утилизатор не сбросил. В коридор по инерции все-таки выглянул. Вижу, там, в самом конце коридора, человек из атриума вынырнул и быстренько так оттуда в моем направлении засеменил. «Куда это,— думаю,— он торопится?» Только подумал, а тут еще двое из атриума вынырнули. Человек оглянулся на них и шагу прибавил. Кухонный отсек миновал, отсек холодильников тоже... Те двое его окликают: «Эй, парень, погоди!» А тот от них чуть ли не бегом. Двое не отстают. Озадачило это меня. Я осторожно выставил глаз из дверного проема, наблюдаю. Судя по костюмам, все трое парни из корабельной команды. Но кто такие конкретно, издали определить не могу. К тому же первый, торопыга этот, лицо рукой прикрывает. Вот так...— Бак показал как: прикрыл растопыренной пятерней нижнюю половину лица.