— С высоты теперешнего положения нам легче рассуждать о недостатках «работы комиссии в целом»,— заметил Никольский.

— Разумеется. И я намерен это использовать. Собственно, все мои доводы можно свести к одному: коллективному мозгу комиссии недостало воображения. Жрецы внеземельных наук подошли к странностям Оберона с неоправданно жесткими мерками своего оправданно куцего опыта.

На этот раз Никольский промолчал.

— Комиссия,— продолжал Гэлбрайт,— столкнулась с космической неожиданностью самого экстравагантного свойства. При всем при том в отчетах комиссии я не нашел ни единого факта, который мог бы служить хоть каким-то звеном между цепью событий на Обероне и цепочкой «черных следов» на Земле.

— Но кто бы мог теперь поручиться, что комиссия действительно имела возможность собрать больший объем фактического материала, чем тот, который представлен ею в отчетах? Я, например, не взял бы на себя такую смелость.

— Тогда разрешите это сделать мне,— прозвучал в раут-холле великолепно поставленный баритон.

Фрэнк повертел головой. Голос подал старик — больше вроде бы некому,— но Фрэнк не сразу в это поверил.

Похоже, оторопел от неожиданности и Никольский — покосился на старика, ничего не сказал, перевел взгляд на Гэлбрайта. С экранной стены лучилась любопытством физиономия Купера.

Старик слабо пошевелился, выложил на стол худые синевато-мраморные кулаки.

— Я думаю,— сказал он,— Гэлбрайт увлекся и слишком строго судит работу комиссии. На разных этапах следствия — разные задачи, и, как вы справедливо отметили,— он посмотрел на Никольского,— Юхансен свою задачу выполнил. Дело за вами. Но что касается... э-э... неизбежных, пожалуй, в следственной практике упущений, я хотел бы упомянуть об «экранных диверсиях».

— «Экранные диверсии»?..— переспросил Никольский.

— Молодой человек, могу одолжить вам свой слуховой аппарат.

«Нет, но каков орешек!» — изумился Фрэнк, с удовольствием глядя на старика.

— Простите,— сказал Гэлбрайт Никольскому,— я еще не представил вам нашего консультанта. Чарлз Леонард Роган, профессор Института космической медикологии, руководитель кафедры психоанализа, автор известной монографии «Генезис психопопуляций в условиях Внеземелья».

Никольский кивнул:

— Рад познакомиться.

— В свое время,— продолжал Гэлбрайт,— профессор помог нам вывести из тупика следствие по одному весьма запутанному делу...

— В свое время,— перебил Роган,— я настоятельно рекомендовал Управлению выяснить мотивы «экранных диверсий», участившихся на кораблях и базах Внеземелья.

Гэлбрайт обеспокоенно поерзал в кресле.

— Купер, будьте любезны, запросите следственный архив...

— Не надо,— сказал Роган.— Следствия по этому делу не было. «Экранные диверсии» пошли на убыль, о моих рекомендациях благополучно забыли. И совершенно напрасно.— Роган извлек откуда-то плоский пакетик в глянцевой оболочке, броском отправил его по полированной крышке стола в сторону Гэлбрайта.

Пакет скользнул мимо Фрэнка и, оказавшись у шефа в руках, распался на прямоугольные карточки. Шеф и Никольский углубились в изучение картотеки профессора.

— Гм...— смущенно произнес Никольский, обмениваясь карточками с Гэлбрайтом,— выходит, Юхансен знал об «экранных диверсиях».

— Знал, но вниманием не удостоил.— Гэлбрайт развернул карточки веером.— Я ожидал чего-нибудь в этом роде.

— Кстати, количественный пик «диверсий» хорошо совпадает с периодом просьб о досрочной отставке.

— Да. Лишнее свидетельство достоверности этого материала и...

— Молодой человек,— высокомерно перебил Гэлбрайта Роган,— в такого рода делах я убежденный педант и привык тщательно взвешивать свои доводы.

Гэлбрайт и бровью не повел. Разложил карточки на столе, спросил:

— Откуда у вас эти сведения, профессор?

— А вам, собственно, зачем? — с прежним высокомерием осведомился Роган.

«И в цирк ходить не надо!..» — наслаждаясь сценой, подумал Фрэнк.

— Затем, что наши отделы Внеземельного сектора такими сведениями не располагают,— мягко ответил Гэлбрайт.— Вам удалось самодеятельно обнаружить в космосе то, чего не смогла разглядеть у себя под носом специально подготовленная агентура. Мы просто обязаны использовать ваш опыт. Итак?..

Старик было заерепенился, но Гэлбрайт умел настоять на своем, и делиться «опытом» Рогану все же пришлось. Фрэнк понятия не имел, о каких это «диверсиях» идет речь, и следил за беседой с повышенным интересом.

Удачливая самодеятельность старика, которую шеф соизволил отметить, объяснялась просто. Руководитель кафедры психоанализа Чарлз Леонард Роган был плодовит. Плодовит идеями, учениками, последователями. Изрядное количество его питомцев трудилось на внеземельных объектах, и большинство этих трудящихся (как в силу редкостной специфики своей работы, так и по причине своего естественного благонравия) продолжали поддерживать с альма-матер довольно тесные контакты. Фрэнк по ходу дела прикинул, что диплодок-профессор имеет в космосе едва ли не более разветвленную «агентурную сеть», чем оба филиала Управления космической безопасности вместе взятые. Не выходя из кабинета, старый гриб ухитрялся быть в курсе многих событий напряженной жизни Внеземелья.

Впервые об «экранных диверсиях» Роган узнал от медикологов системы Юпитера. Бывший аспирант профессора, некто Луис Нино де Ривера поведал ему эпизод из собственной практики. Эпизод, представленный молодым медикологом в виде курьезного случая, таковым профессору не показался и даже, напротив, весьма неприятно его удивил и озаботил. Суть рассказанного де Риверой сводилась к следующему.

Однажды на имя Ответственного Распорядителя лунной системы Юпитера (база «Каллисто-Центр») от старшего администратора шестой луны (ЛЮ-6 «Гималия») поступил зашифрованный радиорапорт, из коего следовало, что на базе космодесантников «Голубая пантера» несколько часов назад имело место происшествие, «которое нельзя квалифицировать иначе как необъяснимый случай исступленного умопомешательства». «Разобраться и объяснить» было поручено де Ривере. Медиколог быстренько оснастил типовой медицинский бот соответствующим оборудованием и стартовал на шестую луну.

ЛЮ-6 — стодвадцатикилометровый обледенелый мирок, похожий на неровно обработанную глыбу мрамора с красновато-коричневыми прожилками. На светлом фоне база космодесантников виделась четким узором татуировки:  два  пунктирных прямоугольника, соединенные пунктирной дугой... Медицинскому боту своевременно дали «добро» на посадку, предупредительно «развернули» полную карту сигнальных огней на территории космодрома, экипаж — медиколога и пилота — молчаливо, но вежливо встретили прямо у выхода из шлюза. Никаких признаков «исступленного умопомешательства»... Очень живой и общительный по характеру де Ривера засыпал встречавших вопросами. В ответ пожимали плечами. Озадаченный медиколог, оказавшись с глазу на глаз со старшим администратором, потребовал объяснений. Администратор препроводил его в бункер, у входа в который сияла рубиновым светом запретная надпись: «Стоп! Комплект ДО-2», посторонился, кивнул на экраны. Это были роскошные сингуль-хроматические экраны новейшего образца с необыкновенно высоким качеством цветоинтерпретации. Располагались они вдолв бункерных стен двумя поясами. Верхний пояс был цел. Нижний... Почти половина экранов нижнего пояса была варварски уничтожена. Из разбитых проемов, стеклянно блестя, свисали пучки оборванных световодов, на пультах и креслах темнели потеки оптической жидкости, под ногами хрустело хрупкое крошево...

 Били чем-то тяжелым, определил де Ривера и невольно одобрил диагноз, предложенный старшим администратором. У человека, здравого умом, рука не поднялась бы сделать такое... На вопрос де Риверы, кто чаще всех бывал в этом бункере, администратор, вздыхая и хмурясь, дал подробный, но мало что прояснивший ответ.

На всех без исключения базах космодесантных отрядов имеется дубль-комплект диспетчерского оборудования ДО-2. Необходимость? Вряд ли... Скорее инерция, анахронизм, наследие времен, когда надежность аппаратуры еще не достигала должного уровня. Лично ему, администратору, за двадцать лет работы во Внеземелье только однажды пришлось быть свидетелем практического оправдания подобной предусмотрительности, и то по причине скверного обогрева основной диспетчерской рубки — дежурные мерзли. Мало-помалу дубль-бункер — этот технический рудимент — принял на себя роль обычного информатория, доступ в который открыт для всех. Что? Да, в любое время дня и ночи. Запретное «стоп!» — тоже анахронизм и давно уж никого ни к чему не обязывает. Поскольку дубль-комплект работает синхронно с аппаратурой диспетчерской рубки, свободные от вахты люди иногда заглядывают в бункер узнать подробности текущих дел или просто послушать местные новости. Ведь доступ в основную рубку разрешен только членам командного совета базы. Конечно, большей популярностью пользуется главный информаторий-кафе, однако в напряженные часы десантных операций дубль-бункер бывает забит до отказа. И вот, извольте видеть... Администратор горестно повел рукой.