Я открыл было рот, чтобы возразить шефу, но Сэмпсон успел схватить меня за руку и процедил сквозь зубы:

– Успокойся, Алекс.

Питтман строго взглянул на сотрудников:

– Детективы Сэмпсон, Терман и Пауэлл, вы свободны. Ваши агенты предупреждены о случившемся. Если у вас возникнут вопросы, проинформируйте вашего агента в департаменте.

Сэмпсон стиснул зубы, но сдержался и ничего не сказал в ответ. Он молча поднялся и вышел из кабинета. Терман и Пауэлл последовали за ним, также не проронив ни слова. Эта троица считалась отличными работниками, преданными детективами и неутомимыми тружениками. Я не мог вот так просто смотреть на их позор.

Мне показалось странным, что шеф решил пощадить меня. И еще удивляло то, почему в кабинете в таком случае не оказалось Шона Мура. Ответ был банален: Питтману хотелось расколоть наши ряды. По его замыслу, мы должны были сейчас заподозрить Шона в измене нашему делу.

Питтман нагнулся над столом и взял свежий номер «Вашингтон Пост».

– Вы уже успели прочитать вот эту статью на первой странице? – поинтересовался он и подтолкнул газету через стол прямо ко мне, так что пришлось ловить ее, чтобы она не упала на пол.

– Насчет скандала по поводу нераскрытых убийств на юго-востоке? Да, я просмотрел ее еще дома.

– Не сомневаюсь. Мистер Тэйлор упоминает какие-то таинственные источники информации в полиции. Вы имеете какое-нибудь отношение к этой статье? – в упор спросил Питтман, уставившись мне прямо в глаза.

– Зачем бы мне понадобилось связываться с «Вашингтон Пост»? – ответил я вопросом на вопрос. – Я уже не раз говорил вам о проблемах юго-востока. И повторю сейчас: там, скорее всего, орудует серийный убийца. Зачем же еще больше осложнять ситуацию? Мне кажется, что временное отстранение от работы лучших детективов уж никак не поможет решить данную проблему. Особенно сейчас, когда этот психопат приближается к той фазе, после которой у него начнется период бешенства. А это произойдет, вот увидите.

– Я не собираюсь так дешево купиться и сразу поверить в несуществующего серийного убийцу. И не вижу никаких закономерностей в преступлениях. Да и никто их не видит, кроме вас. – Питтман покачал головой и нахмурился. Он злился и сейчас пытался контролировать себя.

Питтман снова протянул ко мне руку, и я заметил, что его пальцы больше всего напоминали непроваренные сосиски. Сейчас он перешел на угрожающий шепот:

– Мне так хочется хорошенько отделать тебя, и я, в конце концов, этого добьюсь! Но пока что я считаю крайне нецелесообразным отстранять тебя от расследования дела Оденкирка. Иначе мой поступок сразу же найдет отражение в центральной газете. Но я с нетерпением буду каждый день ждать от тебя отчетов о том, как продвигается расследование так называемого «дела Джона Доу». Понимаешь, пора уже начинать закрывать кое-какие преступления. И теперь ты будешь отчитываться непосредственно передо мной. Я займусь тобой вплотную, Кросс. Вопросы есть?

Я быстро вышел в коридор. Мне не очень хотелось избивать Питтмана прямо в кабинете.

Когда я вышел от Питтмана, то обнаружил, что Сэмпсон, Терман и Рэйким Пауэлл уже покинули участок. Я чувствовал, что начинаю беситься. Мне хотелось вернуться к Питтману и протереть им, как половой тряпкой, паркет во всем здании.

Я уселся за свой стол и попытался сосредоточиться, чтобы все-таки не натворить чего-нибудь опрометчивого и глупого. Я задумался о той ответственности, которую нес перед жителями юго-востока, и это немного охладило мой пыл. Но мне все еще хотелось как-нибудь жестоко отомстить шефу.

Тогда я позвонил Кристине и спустил пар. Затем, пользуясь моментом, набрался храбрости и спросил ее, не может ли она позволить себе взять удлиненные выходные, начиная, например, с вечера четверга. Кристина ответила, что пока такое еще возможно. Тогда я заполнил бланк заявления на короткий отпуск за свой счет и оставил бумагу на столе Кука. Вот этого-то не могли от меня ожидать ни шеф, ни его верный слуга. Но я уже твердо решил, что лучшим выходом пока что будет хороший отдых где-нибудь вдали от столицы. Там я приведу в порядок нервную систему и неспеша продумаю дальнейший план действий.

Уже выходя из здания, я заметил одного детектива, который пытался догнать меня.

– Они собрались в баре «У Харта», – доверительно доложил он. – Сэмпсон просил передать, что они для тебя придерживают местечко.

«У Харта» – довольно милое и древнее питейное заведение, расположенное на Милл-стрит. Это, конечно, не бар исключительно для полицейских, но именно поэтому мы и любим бывать там. Часы показывали всего одиннадцать утра, но посетителей набилось предостаточно. Здесь, как всегда, царила веселая дружеская обстановка.

– А вот и он! – громко объявил Джером Терман, помахивая наполовину пустой пивной кружкой, как бы приглашая меня присоединиться, как только я показался в баре. Здесь же находилось и с полдюжины других детективов. Слухи о временном отстранении моих приятелей очень быстро распространились по всему участку.

За столиками, где расположились мои друзья, веселье шло полным ходом.

– А мы решили устроить мальчишник! – неожиданно объявил Сэмпсон и загадочно ухмыльнулся. – Да все мы уже про тебя знаем, Шоколадка! Конечно, не без помощи Бабули Наны. Ну, ты бы сейчас видел свое лицо, а, ребята?!

В течение следующих полутора часов в бар прибывали все новые полицейские. К полудню здесь уже не оставалось свободных мест, а в это время начали приходить на обед и постоянные посетители забегаловки. Владелец заведения, Майк Харт, ликовал. В общем, я даже и не собирался устраивать мальчишник, но когда так неожиданно очутился в центре празднования, не стал возражать. Многие мужчины привыкли сдерживать свои чувства, но только не во время холостяцкой пирушки. Особенно если учесть, что ее затеяли самые близкие мои друзья.

Все получилось великолепно. Очень скоро мы позабыли о неприятностях в участке и уже не вспоминали о временном отстранении от работы лучших сотрудников. Меня поздравляли и расплющивали в объятиях столько раз, что я замучился считать, а кто-то даже умудрился чмокнуть в щеку. Вслед за Сэмпсоном друзья начали называть меня Шоколадкой. Часто, даже слишком часто в наших разговорах слышалось слово «любовь». В честь меня произносились бесконечные тосты, и все развеселились до такой степени, что стали сентиментальничать. Наверное, это произошло из-за чрезмерного количества выпитого.

Часа в четыре мы с Сэмпсоном, поддерживая друг друга, вышли из темноты бара на ослепительно светлую Вторую улицу. Майк Харт помог нам вызвать машину.

На какое-то мгновение на ум мне пришло фиолетово-синее такси, поисками которого мы занимались, но этот образ сразу же растаял в свете дня.

– Шоколадка, – доверительно прошептал Сэмпсон, когда мы с трудом забирались в машину, – я люблю тебя больше жизни. Люблю тебя, твоих детей, Нану и твою будущую жену – прекрасную Кристину. Отвезите нас домой, – обратился он к водителю и поспешил добавить. – Алекс женится.

– А это самый хороший человек, – пояснил я, указывая на Джона и шофер добродушно улыбнулся.

– Да, – уверенно согласился Сэмпсон. – Именно так.