Я не верил в то, что Джинн Стерлинг и ее муж действовали по собственному почину. И не купился на то, что Джек и Джилл просто охотились за знаменитостями. Эймс получил около двух с половиной миллионов долларов за то, что провалил с дюжину американских агентов. Сколько же отхватили Стерлинги за то, чтобы избавить кое-кого от неудобного президента? Того самого, который выступал против сложившейся системы?

Но кто дал им эти деньги? Может быть, если ей немножко повыкручивать руки, Джинн и просветит нас? А я определенно собирался сделать нечто подобное.

Кто больше всех выигрывал от смерти президента Томаса Бернса? Вице-президент, занявший его кресло? Уолл-Стрит? Организованная преступность? ЦРУ? Надо будет спросить Джинн. Возможно, она поделится с нами тем, что знает, за чашечкой дымящегося кофе. Может быть, об этом как раз и стоит поболтать.

Она повернулась и провела нас в кухню. Джинн держалась очень спокойно и собранно. А я продолжал рассматривать мебель, обращая внимание на музейную чистоту в доме, хотя здесь проживало трое детей. Теперь мне становилось ясно, почему Джинн и ее муж могли позволить себе иметь такой роскошным дом в Чеви-Чейз. Ищите деньги.

– В деле произошел какой-нибудь неожиданный поворот? – спросила Джинн. – Вы меня полностью обескуражили своим появлением. Что же все-таки произошло? Рассказывайте. – Она потерла руки, словно в предвкушении интересного повествования. Вот это актриса!

– Да, кое-что произошло, – наконец, заговорил я. – Мы выяснили некоторые подробности относительно Джека. – «И решили взять сначала его, а потом уж приехать за тобой», – добавил я про себя.

– Великолепная новость, – «обрадовалась» Джинн. – Ну, что ж, выкладывайте. Мне интересно, тем более, что Кевин Хокинс, как-никак, был нашим сотрудником.

Мы прошли на большую кухню, которую я запомнил еще по первому визиту. Облицованные терракотовой плиткой стены и дорогие, сделанные на заказ, кухонные шкафчики. С полдюжины окон выходили на оранжерею и теннисный корт.

– Мы арестовали вашего мужа Бретта по обвинению в покушении на президента, – спокойным и холодным тоном произнес Грейер. – Он уже заключен под стражу, а теперь мы приехали, чтобы арестовать вас.

– Как тяжело отслеживать даже малейшие нюансы, правда? – обратился я к Джинн. – Одна-единственная ошибка, и все рушится. И эту ошибку допустила Сара. Я думаю, что она была просто влюблена в вашего мужа. Вы об этом знали? Наверное, догадывались, что у Бретта с Сарой был роман?

– Что вы такое говорите, Алекс? Джей, что происходит? Я ничего не могу понять.

– Все вы можете, Джинн. Мы нашли в квартире Сары Роузен пленку, запечатлевшую убийство сенатора Фитцпатрика. Главным действующим лицом там выступает ваш муж. Бедная старая дева была влюблена в него. Может быть, вы и это планировали? Вряд ли. Вы и думать не могли о таком повороте сюжета. В квартиры Сары Роузен мы даже нашли отпечатки пальцев вашего мужа. Возможно, мы обнаружили бы и кое-что еще, если бы знали, что именно нужно искать.

Ее глаза потемнели и сузились, превратившись в щелочки. Я понял, что она была не в курсе близких отношений Бретта и Сары Роузен.

Конечно, само наличие у мужа помощницы не являлось для нее тайной. В последние дни нам стало известно, что Сара Роузен являлась агентом ЦРУ внутри Белого Дома. Так продолжалось уже в течение восьми лет. Именно поэтому Джек и выбрал ее, зная, что из Сары получится надежный партнер. Сара Роузен представляла собой идеальную Джилл. Она верила в справедливость их дела, по крайней мере, в том виде, в каком ей это подавалось. Сара придерживалась крайне правых взглядов. Томас Бернс собирался произвести серьезные перестановки в Пентагоне и ЦРУ. Некая мощная группа понимала, что его нововведения грозят дестабилизацией страны. Так бы оно и случилось. И они решили убрать президента. Так и появились на свет Джек и Джилл.

– Ситуация складывается еще хуже, чем с Эймсом, – сказал Грейер. – Гораздо хуже. Да вы и сами должны это понимать.

– Наверное, да, – медленно кивнула Джинн Стерлинг. – Я полагаю, – добавила она, переводя взгляд с Грейера на меня и обратно, – что вы гордитесь тем, что являетесь частью силы, способной нарушить преимущество США над всем миром. Наша сеть разведки всегда была лучшей, и остается такой по сей день. А президент оказался глупым дилетантом, захотевшим разрушить и ЦРУ, и армию. Во имя чего? Популистских перемен? Какая насмешка, какая печальная и неуместная шутка! Томас Бернс по своему уму и способностям так и остался торговцем машинами из Детройта. Он не должен был принимать решений, о последствиях которых не имел ни малейшего представления. Большинство его предшественников понимали это. Мне наплевать, какого мнения о нас вы, но я и мой муж – патриоты Америки. С этим, надеюсь, все понятно, джентльмены?

Джей Грейер дал ей возможность выговориться, а потом заявил:

– Вы и ваш муж – просто грязные предатели. И убийцы. С этим тоже все понятно, леди? Но в одном вы, безусловно, правы. Да, мы гордимся тем, что прищемили вам хвост. И это очень здорово.

И тут кухню озарила яркая вспышка. Прокатился оглушительный грохот выстрела.

Хватаясь за кухонную стойку и опрокидывая табуретки, Джей Грейер, согнувшись, повалился на пол.

Джинн Стерлинг выстрелила в него из пистолета, который она прятала в кармане халата. Возможно, она видела, как мы подходили к дому, а может быть, по профессиональной привычке, всегда держала оружие под рукой. В конце концов, ведь это она была настоящей Джилл.

Она резко повернулась ко мне, но я успел нырнуть за стойку.

Тем не менее, Джинн выстрелила наугад.

Еще один оглушительный выстрел, потом еще.

Она продолжала стрелять, пятясь к двери. Потом побежала, и ее халат развевался за ней, словно пелерина.

Я бросился туда, где лежал Джей Грейер. Он был ранен. Пуля попала в грудь, чуть ниже ключицы. Лицо его побледнело, однако сознания он не потерял:

– Возьми ее, Алекс. Только живой, – задыхаясь, с трудом попросил он. – Возьми их. Они знают все.

Осторожно и быстро я последовал за Джинн. Не убивай ее. Она знает всю правду. Мы должны выслушать ее. Ей известно, почему убили президента и кто отдал приказ. Она знает!

Неожиданно в парадную дверь ворвался один из агентов Секретной Службы. За его спиной показался другой.

Еще двое появились со стороны кухни. Все держали оружие наготове. На лицах читалась озабоченность.

– Что здесь происходит, черт возьми?! – закричал один из них.

– Джинн Стерлинг вооружена, но надо взять ее живой!

В прихожую с улицы донесся шум, и сердце мое упало, когда я понял, что там происходит.

Кто-то заводил машину.

Одновременно послышалось жужжание мотора, поднимающего дверь гаража.

Джилл пыталась спастись бегством.

В моей груди все клокотало и, казалось, она готова взорваться, но сердце при этом оставалось холодным, как кусок льда.

Брать живой несмотря ни на что. Она неизмеримо важнее, чем Джек.

Вход в гараж из дома находился в конце большой солнечной комнаты. Помещение было залито слепящим утренним светом. Я вздохнул и осторожно, словно она могла взорваться, потянул на себя дверь. А она действительно могла. Меня ничего бы не удивило в этом доме, полном грязных фокусов.

Между домом и гаражом находился небольшой темный тамбур около четырех футов длиной. Я пригнулся и двинулся вперед.

В конце его меня поджидала еще одна закрытая дверь.

Взять живой во что бы то ни стало.

Я распахнул ее и прыгнул туда, где, по моим расчетам, находился гараж. В нем я и оказался.

Тут же раздались три громких хлопка, и я тяжело упал на бетонный пол.

Выстрелы!

В ограниченном пространстве гаража они звучали оглушительно. Однако, слава Богу, удара пули в грудь или в голову не последовало.

Я увидел, что Джинн Стерлинг высовывается из окна своего фургона, держа в руке полуавтоматический пистолет. Я вскочил на ноги.