Ну, мы еще посмотрим, доктор Кросс, кто сыграет более значительную роль, Дэнни или Джек с Джилл. Так что смотрите внимательно, дерьмовый детектив-доктор. Может быть, хоть это вас чему-нибудь научит.

Примерно через час очень многие люди поймут, что нельзя недооценивать Дэнни Будро. Нельзя унижать его невниманием.

Он пересек Пятую улицу, стараясь держаться в тени деревьев. Он направился прямо в тщательно ухоженный дворик, граничащий с домом Кросса.

Ему исполнилось уже тринадцать лет, но он был слишком малорослым для своего возраста. Пять футов и три дюйма и всего сто десять фунтов. Кадеты прозвали его мистер Тюфяк, поскольку он всегда плакал, если его начинали дразнить. А это происходило почти постоянно. Каждая неделя длилась для Дэнни как целый учебный год, даже больше, как целая вечность. Господи, какое же удовольствие он получил, убивая Самнера Мура! Ему показалось, что этим он покончил со всей проклятой школой!

Он размазал серые косметические тени по лицу, шее и рукам. Дэнни был одет в темные джинсы и черную рубашку. Вот он и проник в афро-американский район, верно? Никто не заметил Дэнни, пока он добирался сюда.

Дэнни Будро нащупал рукоятку полуавтоматического «Смит-и-Вессона», лежащего в глубоком кармане его пончо. Пистолет вновь был заряжен двенадцатью патронами и снят с предохранителя. Впору идти на медведя. Внезапно Дэнни снова расплакался. Слезы градом катились по его лицу. Он вытер их рукавом. Все, мистера Тюфяка больше нет.

Он совершал идеальные убийства.

Ничто ни на небе, ни на земле не могло теперь уберечь миленькую семейку Алекса Кросса. Настал их черед умереть. И он должен был сделать этот шаг. Правильный шаг в подходящее время. Эй, малыш, о чем говоришь?

Дэнни Будро дюйм за дюймом продвигался к ступенькам задней двери дома. При этом он не издавал ни единого звука.

Когда нужно, он мог быть чертовски способным кадетом. Прекрасный юный солдат. Сегодня он вышел на маневры, вот в чем дело. Он выполнял ночную миссию.

Найти и уничтожить.

В доме стояла тишина. Никто не смотрел ночной программы по телевизору. Никаких там Леттерманов, Лино, Бевисов и Баттхедов. Никаких рекламных роликов. И рояль тоже молчит. Значит, Кросс уже уснул. Пусть будет так. Сон мертвеца, верно?

Он дотронулся до дверной ручки, и ему тут же захотелось отдернуть пальцы. Металл, словно сухой лед, обжигал кожу. Однако он продолжал удерживать ручку, затем медленно повернул ее и потянул дверь на себя.

Проклятая дверь оказалась запертой! По каким-то безумным соображениям он представлял себе ее открытой. Конечно, он мог войти через эту дверь, но тогда он наделал бы шума.

А этого делать нельзя.

Это уже не идеально.

Дэнни решил обойти дом и проверить другой вход. Он знал, что с другой стороны имеется веранда, где стоит рояль. Обычно Кросс наигрывал там блюзы. Но это только начало. После сегодняшней ночи вся оставшаяся жизнь Кросса превратится в сплошной блюз.

Из дома по-прежнему не доносилось ни звука. Дэнни знал, что детектив свою семью никуда не отправлял. Таким образом, Кросс еще раз продемонстрировал свое пренебрежение к нему. Он его не боялся. А надо бы. Черт, Кросс должен был испугаться его и даже обделаться от страха!

Дэнни Будро протянул руку к двери веранды, весь обливаясь потом. Он начал задыхаться, увидев перед глазами жуткий кошмар. Его часто мучили кошмары.

Прямо на него смотрел детектив Джон Сэмпсон! Черный гигант сидел там, на веранде. И поджидал его. Просто сидел, самоуверенный, словно дьявол.

Его поймали! О Господи! Ему расставили ловушку. И он попался в нее, словно самый последний болван.

Но… Эй-эй, подождите-ка секундочку…

Что-то не то он видит. Или, как раз наоборот, то, что есть на самом деле!

Дэнни поморгал глазами, а потом снова взглянул через стекло. Сэмпсон спал! Он спал в большом мягком кресле, стоящем возле рояля.

Его ноги в носках лежали на подушке. Пистолет в кобуре покоился на столике рядом, дюймах в двенадцати от его правой руки. Пистолет в кобуре.

«Двенадцать дюймов, – раздумывал убийца, – двенадцать крошечных дюймов».

Дэнни Будро держался за дверную ручку и не шевелился. Грудь болела, словно его снова ударили.

Что же делать? Что делать, черт возьми?.. ДВЕНАДЦАТЬ ЖАЛКИХ ДЮЙМОВ…

Его мозг словно пробегал миллион миль в секунду. Столько мыслей вспыхивали одновременно в его голове, что он почти терял сознание.

Ему хотелось напасть на Сэмпсона. Броситься на него и замочить этого огромного осла. Потом быстрей наверх и покончить со всей семьей. Желание было таким огромным, что буквально сжигало Дэнни.

Он то отделялся от своего мозга, то воссоединялся с ним. Надо собрать мужество и все такое прочее. Логика побеждает все. Он знал, как ему следует поступить.

Еще медленнее, чем он поднимался по ступенькам, Дэнни отступил от дома Кросса. Он с трудом верил, что чуть было не столкнулся нос к носу с этим огромным и грозным детективом.

Может быть, он сумел бы вышибить этому ослу мозги. А что, если нет? Большой осел был действительно огромен.

Нет, убийца детей рисковать не будет. Впереди его ждут масса развлечений и масса игр. Интересных игр.

Он уже достаточно опытен. И с каждым разом становится все искушеннее.

Дэнни растворился в ночи. У него были еще неотложные дела, о которых следовало позаботиться. Дэнни Будро был на свободной охоте в Вашингтоне, и это чувство ему очень нравилось. Он ощущал его вкус. А для Кросса и его глупой семьи он еще выберет время.

Он уже забыл о том, что хотел предпринять за несколько минут до того, как вновь расплакался. Он не принимал свое лекарство вот уже семь дней. Ненавистный, презренный депакот, проклятое снадобье!

На нем снова была его любимая рубашка: Счастье, счастье. Радость, радость.

Я проснулся, вздрогнув от неожиданного озноба. Сердце мое бешено колотилось.

Дурной сон? Нечто ужасное? Действительное или воображаемое? В комнате стояла кромешная темнота, ни единого лучика света, и я долго не мог сообразить, где же, во имя Господа, я нахожусь.

Затем я вспомнил. Вспомнил все. Я являлся членом команды, в обязанности которой входила защита президента. Вот только сам президент решил осложнить нам и без того нелегкую задачу. Он настаивал на необходимости поездки из Вашингтона в Нью-Йорк. Ему требовалось продемонстрировать свое мужество и доказать всему миру, что он не боится ни террористов, ни психопатов, пытающихся запугать его.

И вот теперь я находился в гостинице «Вальдорф», на Манхэттене на Парк-авеню. Сюда же в Нью-Йорк прибыли Джек и Джилл. Они были настолько уверены в себе, что даже прислали нам свою «визитную карточку».

Я нащупал на прикроватном столике ночную лампу и включил ее. Часы показывали без пяти три ночи.

– Ужас какой-то, – прошептал я, задыхаясь. – Хуже не придумать.

Сначала я решил позвонить домой детям и Бабуле, и хотя это была не слишком хорошая мысль, она никак не выходила у меня из головы. Потом я вспомнил о Кристине Джонсон. А что, если позвонить ей домой? Нет, ни в коем случае! Но я все равно об этом подумал. Как было бы здорово поболтать с ней сейчас по телефону!

Наконец, я облачился в штаны цвета хаки и старую рубашку. Потом влез в кроссовки и вышел в коридор. Мне срочно требовалось убраться из номера, а если точнее, выползти хоть на некоторое время из собственной шкуры.

Гостиница крепко спала. Как и следовало в такой час. Правда, это не касалось агентов Секретной Службы, дежуривших по всем этажам и во всех коридорах. Это были крепкие спортивные ребята, мало похожие на клерков гостиницы. Среди их отряда было только две женщины.

– Вы собрались пробежаться по городу, детектив Кросс? – спросила одна из них, по имени Камилла Робинсон. Это была серьезная и преданная своему делу женщина, каким и должен быть агент Секретной Службы. Казалось, они так любят президента Томаса Бернса, что готовы подставить себя под пулю, предназначавшуюся ему.