Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Я знал, что на время президентского визита полиция Нью-Йорка выделит дополнительно пять тысяч специально проинструктированных сотрудников. Также будут задействованы более ста детективов. Секретная Служба пыталась убедить президента, чтобы тот остановился либо на базе береговой охраны, либо в Форт-Гамильтоне в Бруклине. Но президент настоял на том, чтобы поселиться в гостинице на Манхэттене. Никаких сожалении. Эти слова, произнесенные Бернсом в Овальном кабинете, звучали в моей голове снова и снова.

Я откинулся на удобном мягком сидении и наслаждался поездкой. Теперь-то я знал, что значит ехать в президентском кортеже сразу за его машиной, которую Секретная Служба величала «Дилижансом».

Перед кортежем двигались две полицейские машины, красно-желтые «мигалки» которых крутились, словно в калейдоскопе. Мы выехали из аэропорта.

В дороге Дон Хамерман обратился к нам:

– Никто не видел Кевина Хокинса вот уже три дня. Такое впечатление, что он вообще исчез с лица земли. – В голосе его сквозили злоба, раздражение и обычное для него недовольство. Ему нравилось постоянно поучать тех, кто был ниже его по положению, хотя знал, что ни я, ни Грейер не станем с этим мириться. – Маршрут, по которому мы сейчас едем, никому не известен. Мы и сами узнали его только несколько минут назад. Я не мог промолчать:

– Достаточно того, что и нам, и полиции он известен. А если он вдруг изменится, то нам тут же сообщат. Кевин Хокинс, надо полагать, без труда справится с таким секретом. Без труда. Точка. Он один из лучших специалистов.

Джей Грейер вглядывался через заливаемое дождем стекло в шоссе, ведущее к Нью-Йорку. Его голос прозвучал, словно издалека:

– А какие у вас предчувствия относительно Хокинса? – обратился он ко мне.

– Я думаю, что он в определенной мере участвует в это деле. Он придерживается крайне правых взглядов и связан с оппозицией президенту. У него и раньше были неприятности. Например, он подозревается в убийстве внутри самого ЦРУ.

– Все равно в его личности вас что-то беспокоит, – продолжал Грейер. Он уже неплохо понимал меня.

– Из того, что мне удалось узнать, я сделал заключение, что он никогда не работал ни с кем рука об руку. Хокинс – одиночка. По крайней мере, являлся таковым до настоящего момента. У него имеются проблемы со слабым полом. Единственная женщина, с которой он поддерживает отношения, это его сестра в Силвер-Спринг. Поэтому трудно предположить, что он напарник Джилл. И не поверю, что одиночка Хокинс стал сотрудничать, да еще и с женщиной.

– Ну, возможно, он наконец-то нашел родственную душу. Такое иногда случается, – высказал предположение Хамерман. – Я посмотрел на него с сомнением. Что касается самого Дона, то ему, видимо, вообще не суждено такую душу повстречать.

– Ну, что еще терзает вас относительно Хокинса? – продолжал допытываться Грейер. Слушая меня, он даже закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться.

– Судя по психологическим профилям, разработанным ФБР, не исключено, что у такого человека со временем может произойти сдвиг в психике. Я удивляюсь, зачем понадобилось использовать его так долго и в Азии, и в Южной Америке. Хокинс может бороться за некие ценности, в которые свято поверил. Например, он искренне и глубоко верит в важность роли разведки для национальной обороны. А вот президент Бернс с этим не согласен, о чем неоднократно заявлял в публичных выступлениях. Одно это может объяснить весь сценарий Джека и Джилл. Может, я подчеркиваю это слово. Хокинс имеет достаточно опыта, чтобы совершить удачное покушение. Не исключено, что он и есть Джек. Если так, то нам будет достаточно трудно его остановить.

Мы въехали на Манхэттен. Президентский кортеж представлял собой странную вереницу машин, громко завывающих сиренами и сверкающих «мигалками». Впереди нас простирался остров Манхэттен.

Нью-Йорк выглядел достаточно внушительным и могучим. При желании он мог бы легко проглотить нас, даже не заметив этого. «Здесь может случиться все, что угодно», – напомнил я себе. Я думаю, что ни Дон Хамерман, ни Джей Грейер тоже не забывали об этом.

Бам!

Бам!

Бам!

Мы все трое аж подпрыгнули на сидениях, и я тут же ухватился за пистолет. Я был готов ко всему, даже к немедленной встрече с Джеком и Джилл.

Втроем мы с ужасом уставились на президентский «Дилижанс». В нашем «линкольне» воцарилась мертвая тишина. Зловещая тишина. Потом мы расхохотались.

Те громкие звуки, что донеслись до нашего слуха, были вовсе не выстрелами. Тревога оказалась ложной, но, тем не менее, мы испытали самый неподдельный страх.

Просто машина въехала на мост, и под колесами, в стыках, загрохотали изношенные металлические решетки. Эти удары чуть не довели нас до сердечного приступа. Без сомнения, в самой машине президента почувствовали то же самое, что и мы.

– О Господи! – застонал Хамерман. – Значит, теперь мы так и будем шарахаться при каждом громком звуке! Боже всемогущий!

– А я был в «Хилтоне», когда Хинкли стрелял в Рейгана и Брэди, – дрожащим голосом сообщил Джей Грейер. Мне стало понятно, что с ним происходит. Он был там, и сейчас почувствовал себя точно так же, как тогда, когда стреляли в Рейгана. Ему пришлось вновь пережить тот страшный момент. У каждого из нас: и у него, и у остальных было свое личное отношение ко всему происходящему, и я задумался над этим.

Я наблюдал за тем, как президентская машина погружается в море огней Нью-Йорка, и флажки на крыльях «Дилижанса» яростно захлопали под порывами речного ветра.

Глава 79

Рано утром в понедельник 16 декабря фотокорреспондент прибыл в Нью-Йорк, чтобы выполнить свою миссию.

Из Вашингтона он решил выбираться на машине, что было для него безопаснее. Сейчас он прогуливался по Парк-авеню, где завтра утром будет проезжать президентский кортеж. Перед столь историческим событием Хокинс решил немного расслабиться, посмотреть на достопримечательности, да просто пройтись по городу, готовящемуся к встрече Рождества.

Мозги у Хокинса были устроены таким образом, что все, увиденное им, словно фиксировалось фотокамерой. Вот и сейчас он извлекал из своего «архива» фотографии убийств то Джона Кеннеди, то Лютера Кинга, то Роберта Кеннеди и даже неудачной попытки покушения на Рональда Рейгана.

Одно он знал наверняка: предстоящее покушение обязательно удастся. Это было давно решено, так что ни единого шанса у Томаса Бернса не оставалось.

Он остановился в гостинице «Вальдорф-Астория», где, как он был уверен, будет жить президент с супругой. Как это типично для президента: упорно не слушаться своих советников по безопасности. Совершенно в его стиле.

Ну, и не слушайся профессионалов, ублюдок, надменный дурак! Предатель американского народа.

Ночь выдалась прохладной, но ясной. Надоедливый дождь, наконец-то, прекратился. Воздух приятно освежал кожу. Фотокорреспондент был уверен, что никто не сможет опознать в нем Кевина Хокинса. Уж он-то об этом позаботился. В гостинице разместились, по меньшей мере, две сотни полицейских, но это его не беспокоило. Сейчас его не узнали бы даже родные мать и отец.

Красочно разделенная световыми гирляндами улица была относительно многолюдна, невзирая на позднее время. Можно подумать, что зеваки собрались сюда специально, посмотреть, как застрелят их президента. Никто толком не знал, когда приедет глава страны, и даже в какой гостинице остановится. Однако все те места, где он мог бы поселиться, были известны, и «Вальдорф» был неплохим выбором.

И жалкие бульварные газетенки, и респектабельная «Нью-Йорк Таймс» продолжали печатать статьи о Джеке и Джилл на первых полосах. В привычном для себя стиле все газеты безбожно врали, что было вполне на руку Хокинсу.

Кевин слился с шумной, почти праздничной толпой, часть которой только что покинула Рокфеллер-Центр. Разнузданные зеваки толпились у входа в гостиницу, рассказывали скабрезные анекдоты и веселились каждый на свой лад. Хокинс презирал это циничное отребье большого города даже больше, чем бесполезного президента, ради убийства которого он и приехал сюда.

61
{"b":"21490","o":1}