Джек, или кто бы он ни был, находился уже в трех шагах от спальни, когда ведущая в нее деревянная полированная дверь неожиданно отворилась.

Из нее в коридор вышел высокий лысеющий мужчина. Его руки и ноги покрывали густые волосы, пальцы на ногах были немного вывернуты. Он только что проснулся и, потягиваясь, сладко зевал.

Кроме клетчатых боксерских трусов на мужчине больше ничего надето не было. Прекрасного телосложения, лишь с намеком на брюшко над трусами, он сумел сохранить форму, несмотря на спокойную жизнь и обильную пищу.

Генерал Эйден Корнуолл!

– Ты?! Сукин сын! – гневно прошептал он, увидев в коридоре Джека. – Я догадывался, что это ты и есть!

Да, Эйден Корнуолл осознал все в долю секунды. Он сразу же разгадал эту тайну, как разгадывал и многие другие за свою жизнь. Он понял, что означает игра «Джек и Джилл», и к чему она должна была привести. Как и то, зачем Джек пришел сюда и чем все это закончится.

Джек выстрелил два раза из «беретты» с глушителем, и мужчина начал оседать. Убийца шагнул вперед и подхватил уже безжизненное тело, чтобы оно, рухнув на пол, не наделало много шума.

Придерживая труп руками, Джек медленно опустил его на ковер. Труп друга, если теперь уместно так говорить. Несколько секунд убийца стоял на коленях и чувствовал, как разрывается его сердце.

До того самого момента, когда это произошло, он и не предполагал, насколько тяжелую ношу взваливает на себя.

Он посмотрел в испуганные застывшие серо-голубые глаза бывшего члена Объединенного комитета начальников штабов. Одного из той особой группы в Белом Доме, которую создали для борьбы с Джеком и Джилл.

Одну из главных гончих в своре ликвидировали. Вот так вот. Преследуемые стаей, Джек и Джилл смело пошли на охотников, еще раз доказав этим свое превосходство.

Убийца вытащил из кармана записку и положил ее на грудь генерала, словно визитную карточку.

Шум в коридоре! Джек поднял глаза. Это сын Эйдена! – О Господи, только не это, нет! – громко прошептал он. Ему сделалось дурно, и он хотел, сломя голову, броситься вон из дома.

Мальчик, конечно же, узнал его. Еще бы! Иначе и не могло быть. Ведь сын генерала знал даже собственных детей Джека. Он знал слишком много. О Господи всемогущий! Смилуйся надо мной! «Беретта» снова дернулась в руке убийцы. Это была война.

Десятого декабря меня вызвали в Белый Дом на заседание чрезвычайной группы в восемь часов утра. За последние дни я послужил причиной многих волнений для своих новых коллег. Мои внутренние расследования подняли волну, которая заставила многих ощетиниться. Большие кошки, обитающие на Холме, не привыкли находиться под подозрением, но, тем не менее, оказались. По крайней мере, в моих записях.

Джей Грейер вцепился в меня, как только я перешагнул порог президентского дома. Его рука с неожиданной силой впилась в мое плечо, а в глазах застыло ледяное выражение:

– Алекс, мне нужно немедленно с вами переговорить. Это очень важно.

– Что у вас тут происходит? – спросил я, поскольку агент Секретной Службы выглядел неважно: под глазами у него образовались темные круги, и я сразу понял, что случилось что-то непоправимое.

– Сегодня рано утром застрелили Эйдена Корнуолла. Прямо в его собственном доме в Маклине. И снова это дело рук Джека и Джилл. Нам опять брошен вызов. – Он покачал головой с грустью и неверием в случившееся. – Алекс, они убили даже его девятилетнего сына.

От подобного известия я даже покачнулся. Такое уже не вписывалось ни в какие рамки, поскольку противоречило стилю преступников. Будь они прокляты! Эти выродки постоянно меняют правила. И наверняка делают это целенаправленно.

– Мне нужно отправляться туда прямо сейчас, – заявил я. – Мне необходимо осмотреть дом. Я должен находиться там, а не торчать здесь.

– Я все понимаю, Алекс, но подождите хотя бы минуту, – попросил он. – Позвольте, я введу вас в курс того, что здесь творится. Дела пошли еще хуже.

– Как может быть еще хуже? – поразился я. – О Господи, Джей!

– Поверьте мне, что так оно и есть. А теперь выслушайте меня.

Агент Грейер продолжал вполголоса говорить со мной, пока мы шли по коридору к кабинету, где собиралась наша чрезвычайная команда. Не дойдя до двери нескольких шагов, он увлек меня в сторону.

– Дежурный агент всегда будит президента без четверти пять. Каждое утро. Сегодня президент поднялся, оделся и направился в библиотеку, где он просматривает прессу и знакомится с ежедневным отчетом, приготовленным еще до того, как он встанет с постели.

– Что произошло сегодня утром? – перебил я Джея, чувствуя, что успел изрядно вспотеть. – Что случилось?!

Однако агент предпочел рассказать все последовательно и подробно:

– В пять часов в библиотеке раздался телефонный звонок. По частной президентской линии звонила Джилл, чтобы поговорить с ним лично. Она попала прямо на него, а это просто невозможно.

Моя голова начала раскачиваться, как у китайского болванчика. Да, Джей был прав, такого просто не могло случиться. Мысль о том, что президент становится мишенью убийц, казалась невероятной. Но то, что мы до сих пор были абсолютно беспомощны, выглядело еще хуже.

– Я понимаю, что такого звонка просто не могло состояться, – обратился я к Джею. – Но продолжайте рассказывать.

– Каждый звонок в Белый Дом проходит через специальный коммутатор, потом особый оператор фиксирует его, что является одной из функций нашей системы разведки. И так всегда происходило с каждым звонком. Кроме этого. Данный звонок миновал всю сложную систему контроля, и никто не может даже предположить, каким образом.

– Но этот звонок, которого не могло быть, смогли хотя бы записать? – с надеждой воззрился я на Грейера.

– Да, разумеется, и копии уже разосланы в штаб ФБР и в «Белл Атлантик» в Уайт-Оук. Чтобы изменить голос, Джилл использовала электронную приставку-фильтр, но, возможно, специалистам удастся идентифицировать его. Сейчас половина лучших специалистов лаборатории «Белл» трудится над этой задачей.

Я снова покачал головой, поскольку, хотя я и слышал о подобных экспериментах, в успех не верил:

– Что же сообщила Джилл?

– Она начала с того, что представилась, сказав: «Привет, это говорит Джилл». Я думаю, это возбудило президента больше, чем утренняя чашка кофе. Потом Джилл спросила: «Господин президент, вы готовы умереть?»

Мне нужно было видеть дом. Мне необходимо было осмотреть место, где убили генерала Корнуолла и его сына, прочувствовать все, что касалось убийц и их образа действий.

Мое желание осуществилось, и около девяти я уже оказался в Маклине. Декабрьский день выдался серым и неприветливым. Дом Корнуоллов казался нереальным, застывшим и холодным, когда я входил в его дверь. Внутри тоже было весьма прохладно и оставалось непонятным, то ли семья генерала не ожидала прихода зимы, то ли экономила на отоплении.

Двойное убийство произошло на втором этаже. Генерал и его девятилетний сын лежали лицом вверх на ковре в коридоре.

Как всегда, убийство выглядело расчетливым, хладнокровным и профессионально выполненным. Место преступления смотрелось настолько хрестоматийно, словно кто-то выдернул иллюстрацию из пособия по судебной медицине.

Сотрудники ФБР и медэксперты, количеством около двадцати человек, уже заполнили весь дом.

Как только я приехал, небо потемнело, и хлынул сильный дождь. Полицейские машины и фургоны службы теленовостей включили фары, что придало и без того мрачной картине совсем уже зловещий вид.