— Я законная дочь короля! — выкрикнула Елизавета. — Посмотри на меня, послушай, как я говорю. Посмей причинить мне вред, и ты увидишь…

Елизавета подалась вперед, словно готовясь к прыжку, и вновь почувствовала кинжал, но понятия не имела, как его использовать, чтобы освободиться. Если водить запястьями вверх-вниз, может быть, влажная льняная веревка перетрется о каменную колонну? Принцесса старалась держать свою ярость в узде.

— Дело не только в тебе, отродье Болейнов, но и во мне, и в моем преданном, любящем отце, которому твоя семья раз за разом наносила оскорбления.

— Я знаю, о чем ты говоришь. Это прискорбно и заслуживает сожаления. Но разве я должна отвечать за проступки родителей?

— Грехи отцов падут на детей до седьмого колена. Но поскольку ты никогда не родишь ребенка, весь яд закончится на тебе, — объявила Десма.

— Тогда тебя надо судить за то, что твоя мать жила с мужчиной вне брака, и за то, что твой отец выгнал ее.

— Ты знаешь… ты знаешь об этом? — с благоговейным страхом в голосе спросила Десма. Впервые она выглядела ошеломленной. — А знаешь ли ты, что после убийства моего отца, несмотря на его беззаветную преданность Генриху Тюдору, король палец о палец не ударил, чтобы расследовать обстоятельства его смерти и покарать виновных? — Ее голос набирал силу и пыл, а руки отчаянно жестикулировали. — Просто приказал вывести их и закопать, как ирландские отбросы, вот так-то. А я утверждаю, что еду и питье моего отца отравили твои родственники!

Елизавета вздрогнула, услышав голос Мег.

— Точно так же, как ты отравила мою госпожу, Марию Болейн. Ты подсыпала яд руками той девушки, чтобы даже не видеть, что происходит с твоей жертвой.

Десма вполоборота повернулась к Мег, потом опять посмотрела на Елизавету.

— О, вашу смерть я увижу, и очень скоро. Я буду наблюдать за каждой вашей судорогой. Могу доспорить, Анна Болейн с удовольствием посмотрела бы, как Екатерина Арагонская умирает от отравленной еды и питья…

— Отравленная еда и питье… — перебила ее Елизавета. Интуиция подсказывала ей, что пришла пора поставить все на карту. — Теперь, когда я узнала тебя, — крикнула она, снова бросаясь вперед, чтобы быстрее перетереть веревку, — я понимаю, что ты сама отравила (возможно, ржаным хлебом, зараженным плесенью) родного отца, потому что он бросил тебя…

— Нет! — завизжала Десма, зажав уши ладонями. — Нет. Ее величество желает твоей смерти, и я наконец-то сделаю то, что должна была сделать много лет назад, напустив на тебя своих пчел. Но я не виновна в смерти моего любимого папочки!

— Так же, как и в смерти Колума МакКитрика, который гниет под твоей кроватью?

Десма как-то странно, с причитаниями завыла, кинулась к столу с пузырьками и начала что-то наливать и смешивать. Елизавета перетирала путы. Что-то лопнуло и отпало, но Брайан стянул ее запястья несколькими слоями.

Прошлое и будущее раскачивалось перед ней, как корона на кусте боярышника, которую подобрал ее дед. Десма стала приближаться к принцессе с пузырьком, наполненным янтарно-зеленой жидкостью, похожей на невидимые чернила Сесила. Но Елизавета продолжала сопротивляться. Она рванулась вперед, но тут услышала, как кинжал выпал из-за пояса и со звоном покатился по полу.

Десма нагнулась и подобрала его. Она подтащила стул Мег ближе к Елизавете и села, улыбаясь, снова спокойная и уверенная.

— Итак, — проговорила ирландка, — вот мой первый и последний подарок тебе, Болейн. Я отпущу твою девушку, чтобы она рассказала королеве о твоей смерти. Мои люди быстро доставят ее в Лондон.

— Я никогда не… — начала Мег, но Десма прижала к ее горлу клинок Елизаветы, заставив замолчать.

— Но, — сказала Десма, не спуская с принцессы горящего взгляда, — если ты, болейновская дрянь, не осушишь этот пузырек, я перережу ей горло и все равно заставлю тебя его выпить.

— Ты делаешь все это по приказу моей венценосной сестры? — потребовала ответа принцесса.

— Скажем так, королева Мария желает этого и одобряет, — ответила Десма, давая Елизавете надежду, что королева не зашла слишком далеко в своей ненависти к ней.

— Хорошо. Значит, я проиграла. Отпусти Мег.

— Нет, ваше высочество, я… — начала опять Мег, но Десма прижала лезвие так близко к ее горлу, что по коже девушки потекла струйка крови.

Елизавета подалась вперед, собираясь растянуть прощание с Мег, чтобы выиграть еще немного времени, но Десма сунула ей в лицо пузырек. Елизавета отпрянула, а потом снова рванулась вперед. Ее путы не выдержали, и она повалилась на Десму.

Запястья принцессы все еще были стянуты за спиной, но она с силой налетела на ирландку, и они вместе рухнули на пол. Елизавета откатилась в сторону, силясь разорвать веревки. Пузырек разбился об пол, и Десма поскользнулась на его содержимом, когда попыталась встать на ноги. Очередным рывком Елизавета освободила руки. Они занемели, но…

Десма кинулась к двери, лихорадочно нащупала засов и открыла его. С криком: «Брайан МакКитрик! Ко мне!» — она попыталась бежать.

Елизавета потянула ее за юбки, схватила за плечи и втолкнула обратно в комнату. Десма налетела бедром на Мег, которая по-прежнему была связана, и снова покатилась по полу, угодив руками в разлитый яд. Елизавета нагнулась за кинжалом, который бросила ирландка.

— О нет! О нет, он прожигает кожу! — завопила Десма, потом вскочила и, выставив перед собой липкие ладони, кинулась к Елизавете.

Принцесса прочертила перед собой дугу кинжалом и отскочила в сторону. У мальчишеского наряда есть свои преимущества, мелькнуло у нее в голове. Какое-то время шла игра в «лису и гусей»[106]: Десма пыталась дотронуться до Елизаветы ядовитыми руками, принцесса отмахивалась от нее и даже ухитрилась один раз полоснуть кинжалом по путам Мег.

В этот миг до них донеслись голоса мужчин, говоривших на гаэльском. По меньшей мере трое ирландцев бежали вверх по лестнице. Десма опять рванулась к двери, и Елизавета пропустила ее, чтобы освободить Мег.

— Госпожа Десма, — закричал один из мужчин на исковерканном английском, — мы заперли всех актеров в винном погребе под замком.

— Сюда! Тут две предательницы, от которых надо избавиться. Помогите мне!

Стоя на коленях, Елизавета изо всех сил пилила веревки на ногах у Мег, а девушка тем временем высвобождала запястья.

— Они поднимутся сюда, — сказала Мег, — их слишком много. Если они поймали наших мужчин, остались только мы вдвоем. Что нам делать?

— Это одному Богу известно, — пробормотала Елизавета. — И если Он хочет, чтобы я правила этим королевством от Его имени, Он должен помочь нам сейчас.

Она стащила Мег со стула, хотя девушка еще нетвердо стояла на ногах — слишком долго пробыла связанной. Десма побежала вниз навстречу своим людям. Елизавета и Мег стояли, поддерживая друг друга, наверху лестницы.

Принцесса лихорадочно размышляла. Можно крикнуть Брайану — который, очевидно, носил такую же фамилию, как и покойник в комнате Десмы, — что Десма убила Колума и она может это доказать. Можно швырнуть им в лица пузырьки с ядом, когда они бросятся в наступление. Но ни та, ни другая тактика не гарантировала спасения. Елизавета стояла, рискуя все потерять, вооруженная одним-единственным кинжалом.

Внизу, во мраке лестницы, по стенам запрыгали неясные тени. Кто-то поднял фонарь, готовясь к решающему броску. Десма и еще двое или трое мужчин. В воздухе запрыгали мерцающие тени длинных мечей.

Елизавета сунула кинжал Мег, чтобы освободить обе руки. Сойдя на две ступени вниз, она потянулась к железному засову на дверце закромов. Если это отравленная рожь Десмы и даже если не отравленная…

Раздался крик на гаэльском и следом за ним вопль Десмы:

— Смерть Болейнам, даже той, что королевских кровей!

Атака началась. Елизавета собиралась открыть дверцу закромов, но та сама распахнулась, как только принцесса отодвинула засов. Река темных зерен — и их затхлый дух — вырвались наружу. Принцесса взбежала вверх по ступенькам, а зерна запрыгали и заструились вниз. Мощь потока навела Елизавету на мысль, что запасы Десмы могли доходить до самой крыши, ибо рожь текла, пока нападавшие снизу люди не завязли в ней по колено.