Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Паршивые испанские прихвостни, ублюдки, предатели, — процедила она сквозь зубы, заглушая проклятия, которые, в свою очередь, бормотал Нед. — Я думала, они просто поставят часовых снаружи, но они заперли нас тут.

Они услышали голоса в коридоре и встали на колени за кроватью, на случай, если кто-то откроет дверь и заглянет внутрь. Елизавета зашептала Неду почти в самое ухо:

— Я думала, что, в крайнем случае, если закроют мост, мы спрячемся внизу, а потом выберемся через окно. Если они задержатся в коридоре или оставят слугу караулить вход, нам предстоит затяжной прыжок отсюда в ров.

— Дай-то Бог, чтобы здесь, как в Айтем Моуте, на этом берегу рва была лодка.

— Я же велела тебе следить за ними, чтобы мы могли заблаговременно спуститься вниз.

— Провалиться мне, лорд Робин, на этом месте, а еще вы говорили, чтобы я обыскивал сундуки и ящики. Вы и впрямь делаете из меня дурака.

Елизавета пропустила насмешку мимо ушей.

— У меня тут письма и другие вещи, которые крайне нежелательно макать в воду — не говоря уже обо мне самой.

— Ну и поскольку весь этот, с позволения сказать, план придумал я…

— Прикуси свой острый язычок и слушай!

Повелительный мужской голос зазвучал в коридоре, совсем близко от их двери. «Очевидно, сэр Эдвард Уолдгрейв, — подумала Елизавета. — И возможно, с женой», — с той стороны доносился еще один, женский, мелодичный, но гораздо более слабый голос.

Продолжая низко пригибаться к полу, Елизавета встала на ноги и на цыпочках подкралась к тяжелой двери. Слова мужчины можно было разобрать; слова женщины — нет.

— …не исключено, что это очередной поджог, устроенный кентскими протестантами, которым не по нраву, что мы преданы королеве.

Невнятное бормотание женщины.

— Сомневаюсь. И что с того, что она гостит у своих сторонников в Айтеме? Готов спорить на этот замок, что тут постаралась местная деревенщина.

Елизавета сжала руки и уткнулась в них подбородком. Речь идет о ней. Женщина, как видно, считает, что она могла подослать кого-нибудь — или явиться лично.

— Право же, — с нарастающим волнением продолжал мужчина, — ее величеству королеве Марии следует сжечь весь этот кентский сброд. Они нарушают католический обет и прячутся по норам, надеясь, что болейново отродье протянет до того часа, когда корона упадет прямо в ее красивые белые ручки. Святое распятие, если бы только у Филиппа и Марии родился ребенок!

Женщина заговорила снова, возможно, о пожаре. Елизавете ужасно хотелось приоткрыть дверь и выглянуть наружу, но тогда заскрипят петли и их поймают. Как было бы хорошо распахнуть дверь и назваться, бросить обвинение им в лицо, но это будет еще большей глупостью, чем та, которую она уже совершила этой ночью.

Елизавета попыталась заглянуть в замочную скважину. Ей мешал ключ, торчавший с внутренней стороны. Принцесса медленно вытащила его из скважины и прильнула к отверстию.

Может статься, что эта женщина вовсе не жена сэра Эдварда, а главная отравительница, ибо она стояла у двери в спальню Анны Болейн. Черт бы побрал этого Уолдгрейва, за его широкими плечами ничего нельзя было разглядеть. Надеясь расслышать голос женщины, Елизавета прижалась ухом к замочной скважине как раз в тот момент, когда до ее слуха донесся голос сэра Эдварда, отвечавшего на последнюю реплику собеседницы.

— Да уж, такое очистительное пламя будет ничем не хуже костров королевы. Огонь святого Антония, говорите? Представляю себе эту картину, — продолжал раскатистым голосом Уолдгрейв. — Трупы, лежащие повсюду, как те хэтфилдские кролики, о которых вы рассказывали, многочисленные, как ваши пчелы, только на этот раз пострадают сторонники Болейнов…

Елизавета зажала рот рукой, чтобы не закричать. Ее желудок сжался в такой тугой узел, что ее чуть не стошнило. Смертельный ужас оглушил ее на некоторое время, пока она не овладела собой.

— Только вы уж постарайтесь, — добавил Уолдгрейв, — чтобы здесь, в Хивере, наши крестьяне остались живы. В любимом Лидсе старого короля Генриха — другое дело, будет урок остальным. Желаю вам хорошо заснуть с этой мыслью.

Елизавета еще раз мысленно прокляла сэра Эдварда за пособничество, а еще за то, что он загораживал ей вид и не называл женщину по имени. Когда он отошел, дверь напротив со скрипом закрылась. Теперь принцесса никого не видела, поэтому от следующих слов Уолдгрейва буквально подскочила на месте, да так резко, что стукнулась носом о железную дверную задвижку, которая была в нескольких дюймах от ее лица.

— Эй, ребята! Если вы уже как следует обыскали комнаты первого этажа, начинайте здесь, с этого конца, но обходите стороной спальню нашей гостьи.

— Идут, — шепнула Елизавета Неду.

Все это время он топтался рядом с дверью, но, заслышав слова Уолдгрейва, уже успел пересечь половину комнаты.

— Пойдемте, — прошептал он, роясь в своем мешке. — Я прихватил несколько лосин на случай, если нам понадобится кого-нибудь связать и заткнуть рот кляпом или выбраться через окно.

Елизавета вставила ключ обратно в замок и повернула, чтобы выиграть еще немного времени. Возвращаясь к Неду, она ощупала пострадавший нос. Тот уже начал напухать, и ей приходилось дышать ртом.

Вскоре принцесса увидела, что Нед ловко обращается не только со словами. Он связал четыре пары лосин, прежде чем Елизавета успела запустить руку в мешок и последовать его примеру.

Она старалась не признаваться себе в том, что следующая — да будет на то воля Божья — королева Англии попалась, как мышь на кусочек сыра, оказалась в ловушке в доме собственной матери и собирается позорно бежать. Она вновь опустилась до незаконного вторжения, воровства, а теперь еще и подглядывания в замочную скважину, словно какая-нибудь старая сплетница судомойка.

Но Елизавета выяснила, что заговор отравителей гораздо масштабнее, чем она предполагала. Мишенью злоумышленников была не только она и другие Болейны, но и простые жители Кента, хранившие ей верность. Однако, связывая скользкие лосины, Елизавета не могла отделаться от мысли, что, возьми она с собой оружие — и Дженкса, — можно было бы рискнуть и сразиться с отравительницей здесь.

Кто-то в коридоре подергал дверную ручку и крикнул:

— Тут закрыто. А не должно бы. Эту комнату никто не занимал. Спросите его светлость, можно ли взломать дверь.

— Скорее, Нед!

— Я бы спустил вас первой, — сказал тот, дергая за самодельный канат, чтобы проверить узлы, — но не знаю, выдержит ли наша веревка.

Актер наклонился, чтобы привязать лосины к ножке тяжелого кресла. Узел никак не получался; Елизавета видела, что у Неда трясутся руки. Она выхватила у него импровизированный канат и сама затянула узел. Даже если кресло оторвется от пола под их тяжестью, оно не вылетит вслед за ними в окно.

— Как только я спрыгну на землю, полезайте следом, — приказал Нед.

— Хорошо. Давай. Я все равно не переберусь без тебя через ров, если там нет лодки.

— Не умеешь плавать, Робин?

— А ты?

— Я плаваю как рыба.

— Вперед!

Несмотря на добродушные подшучивания, у Неда перекосилось лицо, когда он взобрался на широкий деревянный подоконник, схватился за веревку и стал спускаться вниз. Когда черная ночь поглотила его, Елизавета почувствовала себя одинокой.

Люди Уолдгрейва начали бить чем-то в дверь. «Боже милостивый, помоги мне! — взмолилась принцесса. Она не закрывала глаз, но так сильно сжимала горловину мешка, будто хотела его задушить. — Прошу тебя, Господи, мой покровитель и источник силы, мой избавитель, не допусти, чтобы я попала в руки врагов. Не дай им отравить меня своей желчью…»

Деревянная дверь затряслась и заскрипела, задрожали даже оконные стекла. От следующего удара дверь треснула, но устояла. Елизавета села на подоконник, подобрала колени и выглянула наружу.

Когда морозный ветер пахнул в ее разгоряченное лицо, она поняла, что Нед ползет так близко к стене, что его невозможно как следует разглядеть, но веревка по-прежнему натягивается под его весом. Выдержит она их обоих или нет, но спускаться нужно было прямо сейчас. Иначе, когда выломают дверь, ее силуэт будет виден на фоне неба. Ее отдадут в руки Уолдгрейву, а он позволит этой ведьме отравить ее, и тогда…

116
{"b":"214512","o":1}