Франклин внимательно следил за этим весьма удачливым дельцом, который сам не чуждался политики и был связан с Демократической партией. Познакомились они еще в бытность Рузвельта заместителем министра, причем при не очень приятных обстоятельствах. Корпорация «Бетлехем стил» выполняла заказ на строительство кораблей для Аргентины. Оплата не была произведена своевременно, и Кеннеди отказался передать аргентинцам корабли. Рузвельт же пригрозил, что корабли будут заняты государственными чиновниками насильно, и лишь тогда по совету компаньонов Кеннеди пошел на попятную{171}.
Однако в 1920-х годах между Рузвельтом и Кеннеди установились личные отношения. Они встречались в домашнем кругу и подчас бурно спорили по актуальным внутренним и международным вопросам, причем Франклин обычно занимал более либеральную позицию, а Джозеф — более консервативную.
Уговаривая Рузвельта идти на рискованные финансовые комбинации, Кеннеди как-то сказал: «Надо получше использовать это, прежде чем они введут закон, чтобы это остановить»{172}. Видимо, эти слова запомнились его собеседнику. Позже именно Рузвельт в качестве президента предпримет ряд шагов по стабилизации фондовой биржи, чтобы не допустить опасных финансовых игр, способных буквально в считаные дни подорвать всю денежную систему страны.
Пока же сам Франклин, участвуя в биржевых спекуляциях, обычно добивался лишь сравнительно небольшого успеха. Правда, однажды он существенно прогорел — пытаясь сыграть на быстрых изменениях курса германской марки после тяжелейшего финансово-экономического кризиса в Германии 1919—1923 годов, просчитался и потерял немалую сумму.
Оказалось, что, обладая уже значительным экономическим и политическим опытом, будучи тонким наблюдателем хозяйственных процессов, Рузвельт не имел некой «внутренней жилки», инстинкта биржевого дельца и не достиг успехов, подобных тем, которыми прославился Джозеф Кеннеди.
Вторжение Рузвельта в бизнес вызвало некоторую тревогу в респектабельных кругах финансистов, которые полагали, что его известной фамилией, памятью о бывшем президенте Теодоре Рузвельте (он умер в январе 1919 года) скорее всего воспользуются какие-нибудь авантюристы. Летом 1923 года секретарь Общества по распространению финансовой информации Ф. Андре даже счел возможным написать Франклину: «Я заметил с большим огорчением, что Ваше имя используется при продаже новых выпусков акций, что хотя и преследует честные намерения, тем не менее является необычно рискованным с деловой точки зрения»{173}.
Не обогатившись на бирже, Рузвельт попытался заняться торговлей. Поддавшись уговорам какого-то предприимчивого дельца из Южной Америки, создавшего заменитель кофе или чая, или чего-то среднего, он приобрел право на его реализацию в США. Речь шла о настое высушенных листьев вечнозеленого кустарника йерба мате, растущего в джунглях Парагвая, Бразилии и Аргентины. Действительно, это растение содержит кофеин. Но с хорошими сортами кофе заменитель сравниться не мог. Американский рынок отреагировал на новый напиток весьма прохладно, хотя он рекламировался как обладающий «силой кофе, здоровьем чая и эйфорией шоколада». Рузвельт потерпел небольшой убыток и перепродал кофейно-чайную фирму другому любителю авантюр, который с ней также не преуспел.
Еще меньшим успехом пользовалась минеральная вода «Чероки» (по названию индейского племени, жившего на территории юго-восточных штатов, в частности Джорджии). Ее получали из источников, расположенных в местечке Уорм-Спрингс, которое было приобретено Рузвельтом (о нем еще не раз будет сказано). Однако любителей этой воды не нашлось, и ее бутилирование пришлось прекратить. Правда, особых убытков на сей раз у Рузвельта не было.
Однажды Франклина убедили, что в воздушных сообщениях будущее принадлежит не самолетам, а дирижаблям, и он вложил средства в акции фирмы, пытавшейся организовать пассажирские рейсы на этом новом воздушном корабле между Нью-Йорком и Чикаго. Дирижабль, однако, оказался неэкономичным, да и очень небезопасным средством транспорта, и фирма, в свою очередь, прогорела.
Не лучших результатов Рузвельт добился и в новых формах торговли. С еще одним миллионером, своим соседом по Гайд-Парку Генри Моргентау, он основал Консолидированную корпорацию автоматической торговли (Consolidated Automatic Merchandising Corporation — САМСО). Идея состояла в том, чтобы создать национальную или хотя бы региональную сеть магазинов, не использующих или почти не использующих труд продавцов, а действующих при помощи автоматических устройств. В 1928 году САМСО открыла в Нью-Йорке большой магазин. Автоматы продавали бритвенные лезвия, сигареты, презервативы и другие мелкие товары. К тому же каждая машина после покупки громко произносила «Спасибо», что очень нравилось покупателям, восхищавшимся автоматизацией.
Вначале магазин САМСО давал немалую прибыль, но с началом кризиса 1929 года стал нести убытки, тем более что его владельцам ставили в вину «техническую безработицу». Автоматы оказались недолговечными: они стали глотать монеты, не выдавая товара, или же, наоборот, преподносили покупателям более дорогой товар, чем тот, который они оплатили. В конце концов фирма обанкротилась. Правда, Рузвельт еще в начале 1929 года вышел из этого бизнеса — то ли предвидя поворот хозяйственных дел к худшему, то ли просто охладев к этому предприятию, а скорее всего в связи со своим избранием на пост губернатора штата Нью-Йорк.
Позже он, правда, не раз говорил, что САМСО была только одним из нескольких объединений такого рода, куда он вкладывал средства, но похоже, здесь не обошлось без лукавства. Во всяком случае, идея магазинов без продавцов, экономивших рабочую силу, столь популярная в период хозяйственного процветания второй половины 1920-х годов, в значительной мере потеряла смысл в условиях Великой депрессии, когда появились миллионы безработных. Узнав про обвинения в «нечестной торговле», выдвинутые в 1934 году против Уильяма Вудина, первого министра финансов в его кабинете, президент заявил с некоторым оттенком сожаления о собственных действиях: «Многие люди делали до 1929 года такие вещи, которые они бы не подумали делать теперь»{174}.
Были и всякие другие хозяйственные инициативы, в которых Франклин участвовал в двадцатых годах. В октябре 1928-го он сообщал своему знакомому Норману Дэвису, что работает в Федеральном международном инвестиционном тресте, но собирается оттуда уходить{175}.
Судя по имеющимся источникам, самой значительной сферой деятельности Рузвельта в большом бизнесе в те годы стало его президентство в Американском строительном совете (American Construction Council — ACC). Франклин еще в 1922 году принял предложение возглавить создаваемую организацию, не имея никаких конкретных знаний и опыта в отрасли, которой он собирался, по крайней мере формально, руководить. Да, собственно говоря, это и не требовалось. Сообщение о его избрании «Нью-Йорк таймс» начинала словами о том, кто такой Рузвельт — бывший заместитель министра, бывший кандидат в вице-президенты. Важно было популярное имя, тем более что на собрании учредителей АСС выступил министр торговли Г. Гувер, заявивший, что «тюрьмы не смогут излечить бед строительства» и для этого необходимы другие меры{176}.
АСС был образован для координации и стандартизации всех строительных работ с целью повышения их эффективности, преодоления мошенничества и недобросовестности. В резолюции учредительного собрания, выработанной, безусловно, при непосредственном участии Рузвельта, обращалось внимание на необходимость скорейшей подготовки кодекса отрасли, приемлемого как для промышленников, так и для потребителей, организации серьезной статистической службы, преодоления проблем, связанных с сезонной безработицей.
