В боях с португальскими завоевателями монгас проявляли исключительное упорство и мужество. Особенно тяжелой была битва с монгас в июле 1572 г. к югу от Замбези между Сеной и Тете.

Одной из самых ярких страниц в истории борьбы африканских народов против европейских колонизаторов является сопротивление государства Ватуа под руководством Гунгуньяны экспансии португальского колониализма в конце XIX в.

Автору данной работы посчастливилось поработать в Историческом архиве Мозамбика (ИАМ) в Мапуту, где имеется большое количество неопубликованных документов, проливающих свет на многие неизвестные до сих пор вопросы, связанные с личностью и деятельностью Гунгуньяны.

Гунгуньяна (1839—1906) был правителем раннефеодального государства Ватуа, находившегося на территории современного Мозамбика. Он отказался подчиниться требованиям португальцев признать себя вассалом короля Португалии. Отказ Гунгуньяны привел к войне.

Умный, энергичный и храбрый правитель государства Ватуа пытался сформировать антипортугальскую коалицию племен. В то же время он совершает карательные рейды против племен, вожди которых признали себя вассалами Португалии.

По словам современника, «вождь империи Ватуа был проницательным дипломатом, который, видя, что португальцы не располагают достаточной военной силой, чтобы противостоять его власти, подчинил себе их вассалов».

Ряд документов, обнаруженных в архиве, касается контактов Гунгуньяны с British South African Company (BSAC), возглавлявшейся знаменитым английским колониальным боссом Сесилем Родсом. Из этих документов становится ясно, что Гунгуньяна умело использовал англо-португальский конфликт для укрепления своих позиций. Он даже направил в апреле 1890 г. своих эмиссаров в Англию. В связи с этим португальский чиновник Ж. Алмейда сообщил своему начальству: «Я имею информацию, что Гунгуньяна отправил в Англию двух послов с предложением вассалитета».

К концу февраля 1891 г. British South Africa Company сумела доставить Гунгуньяне 1000 ружей, несмотря на попытки перехватить их. Португальские власти знали об этом. Они не могли простить Гунгуньяне тесные связи с British South African Company. Португальский губернатор А. Эниш с возмущением сообщал в Лиссабон, что вождь «не уважает нашу власть и оскорбляет наш суверенитет, а агенты компании, устроившись под сенью португальского флага, подстрекают и оплачивают его измену».

Раздражение португальских властей, вызванное демонстративными действиями Гунгуньяны, было столь велико, что в Лоренсу-Маркише громкие голоса ястребов, требовавших объявления войны Гунгуньяне, заглушили слабый писк голубей. Ястребы в один голос утверждали: «Военная победа над непокорным вождем восстановит подмоченную репутацию и престиж Португалии в Африке!»

Любопытны обнаруженные нами в архиве документы, относящиеся к так называемому делу тесно связанных с Гунгуньяной вождей Махазула и Матибежаны. Суть этого дела состояла в том, что португальские власти в 1894 г. пытались вмешаться в спор о престолонаследии вождей в районе Лоренсу-Маркише. Когда португальский комендант в Анголе вызвал к себе вождя Махазула, тот явился в сопровождении 2000 вооруженных воинов. После этого распространились слухи, что «туземцы» готовятся напасть на Лоренсу-Маркиш. В городе началась дикая паника: португальцы тряслись от страха, возводились баррикады, жителям было роздано оружие. Слухи подтвердились 14 октября 1894 г. 1500 воинов-нгони во главе с Махазулом и Матибежаной, получив на это «добро» от Гунгуньяны, осадили Лоренсу-Маркиш. Город не был взят только потому, что подоспели матросы с португальских судов. Португальское господство в Мозамбике оказалось под угрозой.

Документы позволяют сделать вывод о том, что штурм Лоренсу-Маркиша был предпринят по совету англичан и BSAC. Во всяком случае, в его организации большую роль сыграли их военная помощь и заверения, данные Гунгуньяне, что «могущественный король Англии поддерживает Ватуа в войне против короля Португалии и в решающий момент готов прийти на помощь»^{31}.

Португальские власти в категорической форме потребовали от Гунгуньяны выдачи им двух «мятежных вождей» — Махазула и Матибежаны. Однако, будучи уверен в своей силе и в поддержке англичан, Гунгуньяна с презрением отверг это требование.

Отказ Гунгуяны выдать португальцам вождей Махазула и Матибежану явился непосредственным поводом для португальской военной интервенции Ватуа, явившейся последним актом поистине шекспировской трагической эпопеи.

В этой связи исключительный интерес представляет скопированный нами в ИАМ 43-страничный документ «Доклад о пленении вождя Гунгуньяны губернатором дистриктата Газы капитаном кавалерии Жоакином Моусинью де Альбукерки». В этом документе, адресованном генерал-губернатору А. Энишу, капитан Моусинью де Албукерки детально описывает события, связанные с разгромом армии Гунгуньяны и его пленением. Он пишет: «Ваше Высочество внушило мне мысль, что я должен в течение нескольких дней или в течение более длительного времени либо пленить, либо убить Гунгуньяну. Вся слава, завоеванная нашим оружием в битвах при Маракуэне (2 февраля), Магуле (7 сентября), обстрелом поселений на берегу Лимпопо (19 ноября) и особенно в битве при Кулела (7 ноября) и сожжением Манджакази (11 ноября) могла бы сойти на нет, если бы вождь сумел собрать воинов, восстановить силы и заставить вернуться к повиновению многих из тех, кто из страха покинул его».

Учитывая эту перспективу, Моусинью стал действовать быстро и энергично. Вскоре португальцам сдались три «манги» (батальона) Гунгуньяны, «командиры которых заявили, что припадают к стопам и просят позволения сдавать за нами». От них Моусинью узнал, что Гунгуньяна находится в священной деревне Шаймити, где отправляет различные церемонии у могилы своего деда Маникусси, «чтобы вызвать дух, который помешает открыть его местопребывание».

Совершив этот иудин грех, предатели обрекли Гунгуньяну на верную гибель.

Через два дня марша войско Моусинью вошло в деревню, где укрылся Гунгуньяна. Не встретив сопротивления, португальцы подошли к дому, где находился Гунгуньяна. «Я полагал, что вождь будет защищаться, так как увидел внутри палисадника несколько черных с ружьями, видимо, приготовившихся открыть огонь. Со шпагой в руке я бросился на них…» — читаем мы далее в докладе Моусинью. Понимая бессмысленность сопротивления, охрана вождя предпочла бегство. «Я как раз собирался открыть огонь по хижине, когда увидел вышедшего из нее вождя ватуа, которого лейтенанты Миранда и Коуту опознали, так как видели его раньше в Манжакази. Невозможно передать то высокомерие, с которым он представился, и тот презрительный тон, каким он отвечал на первые заданные вопросы». Двое сподвижников вождя были застрелены. Мать просила пощадить его.

Доклад Моусинью рисует довольно полную картину крушения могущественной империи Ватуа и низвержения ее вождя. В архиве имеется также любопытный документ «Акт о передаче военнопленных», под которым стоят 68 подписей.

В 1877 г. в Африку прибыла португальская экспедиция во главе с Серпа Пинту. В результате 17-месячного путешествия, осуществленного в трудных и опасных условиях, Серпа Пинту завоевал лавры первого португальского путешественника, который пересек Африку с запада на восток. По словам французского историка Р. Пелисье, «он дал Португалии то, чего она больше всего жаждала, — героя». Став португальским «Стенли, Серпа Пинту превратился в великого катализатора африканского энтузиазма метрополии, впрочем, равнодушной к судьбе своих чиновников и обитателей сертана, живших в безвестности в той же Африке. Увенчав себя славой, Серпа Пинту стал первым современным португальским путешественником, приобретшим известность среди широкой международной общественности».

Путешествие Серпа Пинту возродило старую имперскую мечту португальских колонизаторов о соединении Анголы и Мозамбика путем захвата Центральной Африки. В этом случае сбылась бы их голубая мечта — возник бы пояс португальских владений, пересекающий весь континент от Атлантического до Индийского океана. Этот план, который позже получил название «розовая карта» (по цвету карты, приложенной в качестве документа к португало-германской конвенции 1886 г.), впервые возник в головах португальских колонизаторов еще в начале XVI в. Путешествия португальских первопроходцев по Африке разжигали аппетиты португальских колонизаторов, мечтавших о «розовой карте». Однако эти аппетиты явно не соответствовали военным и экономическим возможностям маленькой Португалии.