— Записываться в секции советским школьникам разрешено в любом возрасте.

Ашур не знала, что и сказать. Она видела, что дочь настроена решительно, и, зная ее характер, понимала неизбежность того, что должно произойти.

— Ну ладно. Иди в эту свою секцию, если тебя возьмут, ведь там одни мальчишки. Вот что ты среди них делать будешь, а?

— Мальчики меня абсолютно не интересуют.

— Зато ты их интересуешь… вон какая уже…

Ашур критически оглядела дочку и, покачав головой, вздохнула:

— Что же мне с тобой делать, Рокса?

— Помогать мне, мама!

— А я что делаю? Вон стираю, убираю, готовлю…

— Это не главное в жизни.

— Вон как? Что же тогда главное?

— Заниматься любимым делом.

— И какое у тебя, позволь узнать, любимое дело?

— Думаю, это будет фехтование.

Ашур не смогла сдержать улыбки:

— Думает она… Больно много стала думать. Так что ты от меня-то хочешь?

Роксана с облегчением выпустила воздух из груди и заявила:

— Ты должна в шесть часов пойти со мной к тренеру Виктору Сергеевичу во Дворец пионеров и сказать, что ты не против, чтобы я занималась в его школе фехтования.

— Господи, Роксана, ты прямо издеваешься надо мной! Чтобы я еще своими руками тебя туда пихала…

— Ну, мам, мы же договорились! Меня, конечно, и без тебя возьмут, но лучше…

— Хорошо. Садись, ешь второе и иди учи уроки. Если эта секция будет отражаться на твоей учебе в школе, я все сделаю, чтобы ты вылетела оттуда.

Роксана подскочила и чмокнула маму в щеку:

— Обещаю, что не отразится! Я буду хорошо учиться.

— Посмотрим. Марш за стол!

Тренер Виктор Сергеевич, чей мужественный образ уже нарисовала в своем воображении Роксана, оказался на самом деле никаким не д'Артаньяном, а высоким пожилым мужчиной средней комплекции. Правда, лицо его украшали вполне мушкетерские усики и выражение этого лица было весьма воинственным.

Он сидел в комнате за простеньким столом, на котором лежала одна-единственная бумажка, оказавшаяся списком будущих членов секции. Набор еще не был, на счастье Роксаны, закончен.

Увидев вошедших в кабинет женщину средних лет и девушку-подростка, тренер привстал со стула и поинтересовался:

— Вы ко мне или ошиблись дверью?

— К вам. Вы Виктор Сергеевич?

— Да, но у меня школа фехтования…

— Моя дочь Роксана, — перебила Ашур, — именно к вам и хочет записаться. Я хоть и против, но ничего с ней поделать не могу.

На лице тренера отразилось явное замешательство. Наверняка в его практике (а она была, как потом выяснилось, довольно обширной) такие случаи были единичными.

— Хм… гм… А сколько девочке… девушке лет?

— Четырнадцать.

Роксана вызывающе глядела в глаза тренера, понимая, что от ее решительности зависит и его решение.

— И почему именно фехтованием ты, Роксана, собралась заняться, это просто каприз?

— Нет, это мое призвание, убеждение.

— Вот как!

— Да, моя настольная книга — «Три мушкетера», я ее знаю наизусть.

Виктор Сергеевич подошел к Роксане, потрогал мускулы на руках, оглядел внимательно фигуру:

— Физическая подготовка слабовата.

— Я готова тренироваться хоть сутки напролет, Виктор Сергеевич, только возьмите!

— Ну, сутки напролет не надо, — улыбнулся тренер в ответ на умоляющий тон девушки. — А на учебе это никак не отразится, чтоб ко мне родители и школа без претензий были?

— Нет, честное слово!

— А то, что в секции двенадцать мальчишек и ни одной девушки, кроме тебя, не пугает?

— Нет, я за себя могу постоять.

Тренер уже от души веселился, глядя на мрачный вид мамы Ашур.

— Ну, как скажет твоя мать, юная леди.

Роксана так посмотрела на маму, что та поняла: дочь никогда не простит, если она разрушит ее мечту.

— Я… я, Виктор Сергеевич, полагаюсь на вас. Если думаете, что из этого выйдет толк…

— Понимаете, раз уж девушка так уперлась, так в себя верит… Обычно в таких случаях происходят самые неожиданные взлеты. Давайте попробуем. Не получится — ничего страшного. По крайней мере улучшим общую физическую подготовку.

И, сев за стол, Виктор Сергеевич внес Роксану в свой список.

Первые тренировки были мучительными. И в физическом, и в моральном отношении. В физическом — потому что до четырнадцати лет Роксана никаким спортом практически не занималась, была домашней «книжной» девочкой, и теперь даже относительно небольшие нагрузки казались ей непосильными. Домой она буквально приползала и падала на подушку.

А в моральном… Как и предсказывали взрослые, с мальчишками у нее отношения сразу не сложились. Как только молодые длинные самцы-акселераты увидели симпатичную девушку в красном спортивном костюме, с черными как смоль волосами, перевязанными в пучок алой лентой, они дружно загоготали, хватаясь за животы и тыча в ее сторону пальцами.

— Ха, Славян, смотри, какая герла к нам затесалась, ха-ха, я щас умру!

Тот, кого долговязый рыжий парень назвал Славяном, натужно, за компанию, явно выдавливая из себя смех, отвечал:

— Это, Петь, чтоб мы тут не скучали, деваху нам подсунули, ха-ха!

Роксана, гневно сверкая глазами, подошла к Славяну и, как часто наблюдала эти сцены в кино, хлестнула ладошкой по щеке.

Хохот тут же затих, и все юноши с любопытством уставились на кудрявого Славяна, ожидая его реакции. Бурной, естественно.

Однако, похоже, парень воспитывался в приличной семье и имел понятия о некоторых правилах поведения. Поэтому ответного удара не последовало. Он покраснел, отступил на шаг и открыл было рот:

— Ты…

Но в этот самый момент в зал быстро вошел Виктор Сергеевич. Тренер явно не впервой имел дело с конфликтными ситуациями в своих спортивных группах, поэтому с ходу оценил обстановку:

— Вы что тут, молодые мушкетеры, на даму набросились? Не стыдно? Вон вас сколько здоровых глупых лбов, а она одна. Это по-мужски?

Тут вперед вышел рыжий и долговязый, развязно покачиваясь с носков на пятки:

— Виктор… э-э… Сергеевич, а зачем нам в группе девчонка?

— Ты, Мушкаев, здесь пока никто. Во-первых, не сметь отныне разговаривать со мной таким тоном и в подобных позах — зубы повышибаю, вылетишь отсюда, опережая звук собственного визга. Во-вторых, все решения здесь принимаю я, единолично. Никаких собраний и обсуждений не предвидится. Полная диктатура тренера. Кому не нравится — идите вон. Ясно?

— Я-ясно, — виновато прогудели юнцы, уставившись в пол, а долговязый стушевался, попятился и спрятался за спинами товарищей.

— Роксана будет тренироваться наравне со всеми, как полноправный член спортивной группы. То, что она противоположного пола, для вас не должно иметь ровно никакого значения. Если кто-либо посмеет обидеть ее словом или, упаси Бог, действием, станет иметь дело со мной.

Виктор Сергеевич мрачно и многозначительно обвел взглядом притихшую команду парней и закончил:

— Это что касается отношений в группе. А теперь я вас познакомлю с планом тренировок и расскажу о наших перспективах…

Через месяц Роксана, любуясь на себя поутру в зеркало, скинув ночную рубашку, с удовольствием отметила набухшие на руках мускулы и вообще оценила свою фигуру как спортивную.

Общая физическая подготовка явно пошла ей на пользу. Из рыхловатой, угловатой девушки она превращалась в стройную, атлетически сложенную спортсменку. Хотя стоило это ей недешево, ведь приходилось держать слово и не отставать в учебе.

После уроков она бежала на тренировку. Потом, совершенно вымотанная, плелась домой, где приходилось делать уроки и выслушивать материнские упреки насчет секции. Когда, мол, она, Роксана, перебесится…

Но, честно говоря, больше всего девушку раздражало то, что до сих пор ей ни разу не дали даже подержать в руках настоящую рапиру. Они уже начали постепенно изучать стойки и позиции, но все это с какими-то жалкими прутиками в руках.