— Мне не хотелось бы, Леночка, говорить по этому поводу при свидетелях, даже таких достойных и уважаемых, как тетя Валя…

Удивляясь собственной фамильярности, Воронцова взяла ласково Елену за локоток и продолжала:

— Уделите мне десять минут. Давайте присядем за столик этого открытого кафе… Что будем пить?

— Пиво!

— Хорошо, — не удивилась Ирина, чувствуя, что девице надо расслабиться; а напряжение Елены говорило о том, что Воронцова на правильном пути, — пиво так пиво.

Взяв два пластиковых бокала, собеседницы расположились под тентом, дающим прохладу.

— Так что мне может угрожать более худшее?.. Извините, как вас зовут?

— Ирина. Хотите, так просто Ира. Мы же ровесницы…

— Похоже. Но давайте конкретно, а то я после бессонной ночи домой хочу, в кроватку.

— Понимаю, Леночка. Ведь та ночь тоже была бессонной?

Девица сыграла чуть ли не возмущение и попыталась вскочить из пластмассового кресла, но Воронцова решительным жестом усадила ее обратно.

— Не надо суетиться. Я точно знаю, что ты тогда не спала…

— Да откуда вы… ты можешь знать! Я тогда вообще одна была в вестибюле.

— С этим пока не спорю. Как и с тем, что ты, Леночка, доподлинно узнала у знакомого юриста, сколько лет тебе светит за дачу заведомо ложных показаний!

Молодка явно выходила из себя:

— Я больше не желаю вас слушать! Никаких «заведомо ложных» я не давала.

«Ага!» Воронцова закурила и выпалила:

— А зачем же ты тогда закатила истерику своему любовнику, что тебя посадят, если узнают, что ты соврала на допросе?

Елена брызнула слезами и стукнула кулачком по столу:

— Да ничего такого я Витьке не говорила, врет он все!

Ирина мысленно перекрестилась и чуть ли не радостным тоном парировала:

— А он под диктофонную запись раскололся. Уж он-то мужичок ушлый и не желает из-за тебя срок мотать за ложные показания по убийству!

Елена тупо глядела на бокал с пивом. Спросила уже тихо, без истерик:

— Откуда?

— Что «откуда»?

— Вы узнали об этом… гаде.

— Ну, так уж сразу и «гад». Просто умный и честный человек. Надавили на его одну большую клавишу, он и пересказал тот ваш разговорчик. А уж как узнали — это, извините, элементарно, Ватсон! Секрет фирмы.

Довольная собой, Воронцова закурила и даже позволила себе пару глотков пива.

— Слушаю тебя, Леночка. За полную правду обещаю то же, что и в самом начале общения, — обезопасить тебя от вышеупомянутых неприятностей.

— Но как? Ведь все узнают! Я нарушила…

— Это мои проблемы.

Воронцова усмехнулась, представив, как она станет вытягивать гарантии безопасности для этой дурочки из капитана Каменецкого. Затем сказала:

— Ну, я могу сама начать. Высокая девушка, на вид не больше тридцати, красивая, но очень бледная…

Елена удивленно смотрела на Ирину:

— Так, значит, вы ее уже…

— Нашли? Нет, к сожалению.

— А откуда знаете?

— Я уже, Леночка, объясняла тебе особенности оперативной работы — секрет конторы.

— Ясно. Ну…

Девица закурила, вытерла платочком тушь под глазами.

— А что тебя, Ирина, конкретно интересует?

— В первую очередь точное описание ее внешности. И конечно, ваш разговор, общение.

— Да мы и не общались… почти. Я сидела, дремала, но шаги услышала. Идет такая вся из себя… Ну, подходит, просит открыть ей дверь — мы с двух ночи запираемся.

— А сколько времени было?

— Полтретьего. Вот я и ее спрашиваю, кто она да откуда. Ну, думаю, может, воровка, ограбила там кого.

— Документы показала?

— Нет, начала всхлипывать. Рассказывает, что попала с мужиком одним в историю. Познакомились в ресторане, все как обычно. Он ее подпоил хорошенько, притащил сюда… На нее и внимания-то вечером никто не обратил — тут у нас знаешь сколько таких?

— Знаю. Продолжай, Лена.

— Ну она мне и говорит, что проспала, и если к мужу не явится сейчас — убьет ее, потому как ревнивый и крутой до ужаса. К утру она, дескать, никак уже не отбрешется, а сейчас еще можно.

— И ты, Леночка, поверила этому?

— Я… я…

— Ага… она тебе деньги дала?

Елена покраснела, залпом допила пиво. С сомнением посмотрела в глаза Воронцовой.

— Я ведь не знала, что она…

— Убийца?

— Да.

— И сколько? Денег сколько она сунула?

— Пятьдесят долларов.

— И это опять же не вызвало подозрений?

— А что?.. Я думала, и вправду с мужиками запуталась, тут ничего не пожалеешь. Я вот тоже со своим… сволочь Витька!

— Ладно, Елена. — Воронцова достала из сумочки диктофон, перевернула кассету.

— А теперь давай-ка мне со всеми подробностями, вплоть до родинок и макияжа, внешность этой гражданки опиши. И одежду, и сумочку… Напрягай, короче, память. Учти, кстати, что все придется повторить еще раз.

— Ты же обещала…

— Это для необходимого нам фоторобота. А свободу я тебе действительно обещала и от слов своих не отказываюсь. — Ирина нажала клавишу диктофона.

Когда на ставшей теперь традиционной вечерней планерке у начальника следственной группы капитана Каменецкого его стажерка Воронцова дала коллегам прослушать пленку, в кабинете на несколько секунд воцарилась мертвая тишина.

Потом капитан негромко задал Ирине вопрос:

— Это все правда?

Воронцова обиженно надула губки:

— А я что, похожа на человека, который будет дезинформировать следствие?

— Извини, но это слишком здорово получилось, чтобы сразу поверить. Но как тебе удалось раскрутить эту девицу? Неужели она взяла и вот просто так раскололась на такое!

Воронцова отрицательно помотала головой и сказала:

— Нет, я ей твердо гарантировала свободу в обмен на правдивые показания.

Капитан присвистнул:

— Это как же ты, Ирочка, решилась на такое? Ты же не прокурор, не судья и даже не наш начальник полковник Борисов. Они узнают — тебя, мягко говоря, не одобрят…

Воронцова посмотрела в глаза своему руководителю:

— Неужели, Антон, в интересах дела я не могла пойти на небольшой блеф и неужели так трудно меня прикрыть, чтоб я не чувствовала себя черт знает кем?!

— Ого! — присвистнул Петя Дроздов. — Круто забираешь, Ирина! А может, она права, Антон?

Каменецкий молча курил, потом сказал:

— Ладно. Решим. Только лишнего никому не болтайте. Ни вы, ни эта деваха. А доведем дело до конца… Победителей, как говорится, не судят.

Итогом этого мини-совещания было следующее.

Ирине поручалось забрать с утра Елену-администраторшу из дома (адрес Воронцова, естественно, не забыла узнать) и отвезти на изготовление фоторобота.

Петру Дроздову предписывалось проделать то же самое, только со Степаном Тимофеевичем из подъезда убитого Паперно (больше никого из свидетелей он там не отыскал).

С их участием, как был уверен Антон Каменецкий, можно будет составить почти фотографический портрет убийцы.

Однако жизнь, увы, нередко меняет наши планы самым неожиданным образом. В этом Воронцова убедилась на следующий день, который оказался одним из самых неприятных в ее служебной карьере.

Она надеялась уже к обеду представить руководству фоторобот преступницы, добытый во многом благодаря ее, Ирины, усилиям. Но вместо этого младший лейтенант Воронцова с капитаном Каменецким стояли навытяжку в кабинете полковника Борисова и слушали строгий начальственный разнос:

— Как могло получиться, Ирина Владимировна, что после вашей встречи с гражданкой Еленой Дубининской она была этим же вечером убита? Еще один труп из серии, только на этот раз почему-то женский? И обстоятельства убийства не типичные. Объясните мне все подробно и по порядку. Впрочем, начнем с Каменецкого.

Полковник раздраженно бросил окурок прямо в открытую форточку и упал в свое кресло.

Антон скромно откашлялся и начал:

— Сказать честно, я не усматриваю в действиях стажерки Воронцовой ничего предосудительного, что могло привести к гибели этой Дубининской…