3
Как потомственный дворянин, а тем более сын и внук офицеров, Яков Слащёв был обязан послужить своему Отечеству. И это несмотря на полученное им образование в реальном училище. Всё дело в том, что «не служить офицером хотя бы какое-то время для дворянина считалось неприличным ещё и в первой половине XIX в., спустя 80–90 лет после указа о вольности дворянства, и почти все помещики (в т.ч. богатые и не нуждавшиеся в дополнительном источнике существования в виде офицерского жалованья) некоторое время служили офицерами «из чести», — пишет известный историк С.В. Волков. — При этом служба в гвардии и в некоторых кавалерийских полках требовала гораздо больше расходов, чем составляло офицерское жалованье, и дворяне служили фактически за счёт своих собственных доходов от имения. Как писал один из известных дворянских публицистов второй половины XIX в., «никогда не следует забывать, что не только деды, но и отцы и дяди наши — все сплошь почти были армейские и гвардейские поручики и штаб-ротмистры»».
Можно лишь предположить, что первоначально Якову Слащёву хотели дать хорошее университетское образование. Потому что в противном случае его бы отдали в кадетский корпус. Однако сам будущий белый генерал стремился именно на военную службу, что в конечном итоге и сыграло свою главную роль.
31 августа 1903 года Яков Слащёв вступил в службу юнкером рядового звания Павловского военного училища.
1-е Павловское военное училище было создано в 1863 году по указу императора Александра II (13 августа 1894 хода во время очередной реформы военно-учебных заведений 1-е Павловское военное училище было переименовано в ПАВЛОВСКОЕ военное училище). Обучение было двухгодичным. В период пребывания в нём Слащёва штат 4-ротного батальона насчитывал 400 юнкеров.
В училище принимались лица, окончившие кадетские корпуса, а на свободные вакансии — молодые люди не моложе 17 лет, удовлетворяющие условиям поступления в корпуса и имеющие аттестат о знании полного курса кадетских корпусов или других средних учебных заведений. Юнкерам Павловского училища были присвоены алые (красные) погоны без выпушки с жёлтым вензелем Павла I «ПI».
В Павловском училище преподавали следующие дисциплины: тактику, военную историю, артиллерию, фортификацию, военную топографию, законоведение, военную администрацию, Закон Божий, русский, французский и немецкий языки, механику и химию.
Павловское военное училище считалось в Русской армии лучшим строевым, славилось железной дисциплиной, юнкера получали прекрасную военную подготовку, а получать плохие оценки считалось неприличным. Например, в 1912 году 198 выпускников училища были распределены: 23 в Гвардию, 149 в пехоту, 9 в артиллерию, 14 в инженерные части, 1 в железнодорожные части, 1 в казачьи части, 1 в казачью артиллерию. Окончившие полный курс училища делились на три разряда:
1-й разряд — имевшие в среднем не менее 8 баллов и в звании строевой службы не менее 10 выпускались в части армейской пехоты подпоручиками с одним годом старшинства; из них лучшие — с прикомандированием к гвардии;
2-й разряд — имевшие в среднем не менее 7 баллов и в звании строевой службы не менее 9 — выпускались в части армейской пехоты без старшинства;
3-й разряд — не удовлетворявшие условиям 2-го разряда — переводились в части армейской пехоты унтер-офицерами с правом производства в подпоручики не ранее чем через пять месяцев.
Признанные негодными к военной службе выпускались с присвоением гражданских чинов XII класса (1 разряда) или XIV класса (2 и 3 разряда). Окончившие курс были обязаны прослужить полтора года за каждый год пребывания в училище.
Известно, что за 50 лет существования училище подготовило 7730 офицеров, 52 выпускника стали кавалерами ордена Святого Георгия, 124 выпускника погибли на полях сражений. К 1913 году ¼ состава наличных офицеров Генерального штаба состояла из бывших «Павловцев».
Многие известные русские офицеры и генералы учились в этом прославленном учебном заведении. Некоторые из них оставили свои воспоминания. Например, А.И. Спиридович в «Записках жандарма» так описывает свои первые впечатления об училище:
«Павловское военное училище помещалось в Петербурге в огромном здании на Большой Спасской улице на Петербургской стороне. Курс училища был двухгодичный. Атмосфера серьёзности, деловитости, военщины в лучшем смысле слова, охватывала входившего в училище. Там всё было построено на мысли: выработать в течение двух лет из бывшего кадета образованного хорошего пехотного офицера. Отсюда вытекал и весь режим училища с его системой обучения и воспитания. С первого же дня бывших кадет выстраивали на плацу и начинали беспощадно гонять маршировкой под оркестр музыки неимоверно большим и скорым шагом. Мы изнемогали от непривычки, особенно малые ростом, но на это не обращали внимания. Тогда же учили отданию чести. То была первая муштровка, посредством которой новым юнкерам сразу придавали военную выправку и молодцеватый вид, что не трудно было сделать с кадетами и без чего училище не выпускало в город своих юнкеров. Нас разбили на роты, причём и ещё два аракчеевца попали в первую роту, которая называлась ротой её величества. Через несколько дней нас привели к присяге. На плацу построилось училище с хором музыки…»
«Военное обучение и образование были поставлены в училище образцово… В результате мы увлеклись военным делом со всем пылом молодости. Мы старались довести строй, ружейные приёмы и гимнастику до щегольства. Многие перед сном проделывали ружейные приёмы и гимнастические упражнения перед громадными зеркалами, и это считалось вполне нормальным. Знание воинских уставов назубок считалось шиком и доходило даже до ненужных подробностей. Так, например, некоторые знали, какой вес по закону должна иметь офицерская перчатка или офицерский нейзильберовый свисток. Быть по одежде, по выправке в строю лучше других училищ, быть по стрельбе «выше отличного», ходить быстрей стрелков — считалось идеалом. Параллельно шло ознакомление со всеми новыми военными течениями по литературе; юнкера увлекались модными и очень популярными тогда книжками Бутовского. Его «Воспитание и обучение современного солдата» было настольной книжкой многих юнкеров старшего курса; его «Наши солдаты» — читалась всеми. По ним знакомились мы с психологией будущих подчинённых, мы старательно готовились быть хорошими офицерами. Примеры блестящих строевых офицеров были у нас перед глазами — это наши училищные офицеры».
К сожалению, Яков Александрович Слащёв ничего не успел написать про свои юнкерские годы. Но благодаря другим известным выпускникам мы вполне можем представить себе ту атмосферу, в которой готовился стать русским офицером будущий георгиевский кавалер и белый генерал.
Генерал А.С. Лукомский в мемуарах откровенно сознавался, что отправился в Павловское училище с большим неудовольствием и некоторым опасением.
«Чувство же опасения вызывалось слухами о чрезвычайной строгости и «подтяжке», которые царили в Павловском училище. Судя по рассказам, это училище представлялось мне каким-то дисциплинарным батальоном. (…)
Первые две-три недели я чувствовал себя плохо, боясь за каждый свой шаг и опасаясь суровых возмездий за каждую ошибку. Но приглядевшись, я увидел, что страшного ничего нет. Чувствовалась строгость, но требования были все разумные и отношения со стороны начальства были ровные и очень хорошие.
Жизнь потекла ровно и спокойно, хотя всё время чувствовалось, что надо быть подтянутым. Я с глубокой благодарностью вспоминаю Павловское военное училище.
Дисциплина была строгая, но грубости совершенно не ощущалось. Нас приучали к порядку, к долгу и сумели внушить любовь и уважение к Царю и Родине.
Военная практическая подготовка была поставлена хорошо, и Павловское военное училище выпускало в армию знающих и дисциплинированных офицеров. Недаром армия любила получать в свои ряды «павлонов». Науками нас не изнуряли, но то, что преподавалось, хорошо усваивалось.
Вспоминая училищное время, могу отметить только один недостаток: не было обращено должного внимания, чтобы нас сделать грамотными, а в этом была большая потребность, ибо многие из нас после кадетских корпусов были малограмотные, а некоторые и совсем неграмотные».
