«Так… похоже, не сработало!»

— Эллисон, я…

Пронзительно заверещал телефон, и у Скотта вырвался шумный вздох облегчения.

Эллисон, метнувшись к телефону, схватила трубку.

— «Жемчужина». — Помолчав немного, она протянула Скотту трубку: — Это тебя.

Благодарно улыбнувшись, он взял трубку:

— Скотт слушает.

Поджав губы, Эллисон молча повернулась и направилась к двери.

Слишком занят, чтобы заниматься любовью?! Ха! Так она и поверила! У Элли руки чесались свернуть Скотту шею. Подумать только — она спит и видит оказаться с ним в одной постели, гадает, а хочет ли этого он, терзается чувством вины и неуверенностью… Эллисон даже передернуло. А когда она, в конце концов переступив через собственную гордость, сама предлагает ему заняться любовью, он небрежно бросает, что, дескать, слишком занят!

В это невозможно было поверить.

Но для чего ему лгать, да еще в таких вещах? Эллисон ломала над этим голову до самого вечера, злость и обида клокотали в ней, словно лава в вулкане. Но к утру вся ее злость испарилась, осталась только обида. Как он смел обманывать ее? Сказал бы просто «нет», избавив от унижения выслушивать его смехотворные объяснения. Глупо, конечно, но ее томило желание заставить Скотта заплатить ей за это. Нет, ни о какой мести речь не шла — она же не ребенок, — но Элли дала себе слово, что заставит Скотта помучиться так, как мучилась все это время она сама, — просто чтобы отучить его от вранья.

И наконец она отыскала простой, но весьма действенный способ привести свой план в исполнение. К несчастью, он мог сработать, только если Скотт тоже хочет ее. Потому что если нет, то она выставит себя полной дурой, мрачно думала Элли.

Стараясь не думать о том, что ее ждет новое унижение, она взяла стопку чистых полотенец, корзинку с моющими средствами, поднялась в его комнату и решительно постучала в дверь.

— Это Эллисон. Можно?

— Да, входи, — услышала она голос Скотта. Расправив плечи, Эллисон толкнула дверь и вошла.

Скотт сидел за маленьким столиком возле окна, из которого открывался вид на залив. Лучи заходящего солнца наполняли комнату мягким светом, но Скотт, ничего не замечая, смотрел на мерцающий экран компьютера — впрочем, как всегда, когда Элли поднималась убрать в его комнате.

— Похоже, дело идет на лад? — нарочито веселым голосом бросила Эллисон.

— В общем, да, — не оборачиваясь, ответил Скотт. Итак, он решил делать вид, что ничего не произошло.

Глаза Эллисон угрожающе сузились.

— Ладно, не обращай на меня внимания. Я быстренько уберу и исчезну.

— Не спеши.

Мурлыкая под нос какой-то мотив, Эллисон первым делом юркнула в ванную — правда, уборки там было немного: в смысле чистоплотности Скотт мог дать сто очков вперед остальным их постояльцам. Очень скоро ванна и раковина засверкали, и Элли вернулась в комнату сменить простыни.

Наклонившись, чтобы перестелить постель, она незаметно посмотрела на Скотта в зеркало. Прежде чем подняться к нему, Элли, следуя своему коварному плану, натянула на себя полупрозрачный сарафан, под которым не было ничего, даже трусиков. Конечно, не слишком порядочно, но она очень надеялась на то, что сей факт не ускользнет от внимания Скотта. Вначале он вообще не смотрел в ее сторону, но потом она заметила, как его взгляд воровато скользнул по ее фигуре, и пламя, вспыхнувшее в его глазах, заставило ее сердце заколотиться. Все ее мужество моментально улетучилось. Да, Хлоя оказалась права — он буквально пожирал ее глазами.

О да, Скотт Лоренс хотел ее — еще как хотел! Эллисон торжествующе усмехнулась. Решив еще немного помучить его, она потянулась, делая вид, что застилает постель. Однако стоило ей выпрямиться и обернуться, как взгляд Скотта воровато метнулся обратно к компьютеру, а пальцы выбили на клавишах барабанную дробь.

Покачивая бедрами, Эллисон взяла метелочку из птичьих перьев и двинулась в гостиную. Она нарочно прошла мимо Скотта, и пальцы его словно примерзли к клавиатуре, когда он почувствовал слабый запах ее духов.

Ноздри Скотта предательски дрогнули.

— Вытереть пыль на твоем столе?

— Нет! — поспешно ответил Скотт. Он уже оттолкнул ее один раз, и это едва не прикончило его. Повторить этот подвиг у него просто не хватит сил.

— Хорошо. — Эллисон принялась обходить гостиную, аккуратно расправляя шторы и слегка взбивая разбросанные по дивану подушки из яркой набивной ткани. Солнце щедро позолотило Элли своими лучами, придав ее облику ту же невинную соблазнительность, которая поразила Скотта с первого взгляда. Только тут он заметил, что сарафан Эллисон просвечивает насквозь, позволяя ему видеть ее ноги.

Скотт зажмурился.

— Скотт? — пропела Эллисон. — Нет, я знаю, что ты страшно занят, и мне жутко не хочется тебя отрывать, но я вот тут подумала…

— Да?

«Только не смотри на нее! — прикрикнул Скотт на себя. — Не оборачивайся, и все будет нормально».

— Это все мой голос. Ты как-то сказал, что он возбуждает тебя, причем так, что тебя бросает… э-э-э… в жар. Да, именно так ты сказал — в жар. Вот я и подумала — это только на тебя он так действует или на других мужчин тоже?

Скотт медленно поднял голову и потрясение уставился на Эллисон. Она с самым невинным видом хлопала глазами.

— А почему ты спрашиваешь?

— Просто решила, что хорошо бы знать наверняка, вот и все. Если мой голос так действует на мужчин, может, я смогу научиться пользоваться им… э-э-э… эффективнее? Ну, потренируюсь перед зеркалом, как сводить мужчин с ума. Знаешь, это как секс по телефону, когда женщина голосом может заставить мужчину так возбудиться, что он… — Щеки ее слегка порозовели.

— …может получить удовлетворение? — подсказал Скотт.

— Какая обтекаемая фраза! Ну… в общем, да. — Она неслышно вздохнула, но огонек, вспыхнувший в ее глазах, застал Скотта врасплох. — Наверное, полезная штука, верно? Все равно что знать, как коснуться мужчины, чтобы заставить его кровь быстрее струиться в жилах, а тело трепетать от возбуждения… — Розовая краска на ее щеках стала гуще.

Конец предложения повис в воздухе. Скотт закашлялся.

— Да, голос… некоторые слова могут творить чудеса, ты права. Впрочем, думаю, ты и сама это знаешь.

— В общем, да… только раньше я как-то об этом не думала. А ты и вправду так считаешь? Например, если я скажу что-то вроде: «Я мечтаю попробовать твою кожу на вкус, почувствовать жар, исходящий от твоего тела…» — это возбудит мужчину, как ты считаешь?

Его плоть затвердела так, что Скотт болезненно сморщился.

— Да… что-то я такое слышал… — просипел он.

Эллисон грациозным движением сирены придвинулась ближе. Скотт, вздрогнув, отпрянул, вцепившись побелевшими пальцами в стол.

— Но конечно, это только начало. Хотелось бы мне знать… Говорят, женщина может сказать своему любовнику такое, что у него просто не хватит сил устоять.

— Знаешь, мне почему-то кажется, что ты вовсе не нуждаешься в уроках, — криво усмехнулся Скотт.

— Стало быть, ты думаешь, что одними словами я могу возбудить мужчину до такой степени, что он весь загорится, да?

— Да… думаю, такое тебе вполне по силам. — Хм…

Эллисон что-то промурлыкала. Скотт жадно втянул ноздрями исходивший от нее аромат и заскрипел зубами. Он умирал от желания припасть губами к ее горлу, где под тонкой кожей пульсировала синенькая жилка… почувствовать, как часто и неровно бьется ее сердце…

— Над этим стоит подумать. — Улыбка, не менее таинственная, чем у Моны Лизы, скользнула по губам Эллисон. — Спасибо, что потратил на меня время. Я… в общем, я больше не стану… м-м-м… отрывать тебя от работы, ты ведь так занят…

Подхватив простыни и свою корзинку, Эллисон исчезла за дверью.

Скотт со стоном уронил голову на руки.

Караул!

Услужливая память тут же напомнила, как он, впервые увидев Эллисон, молча вознес мольбу Маргарите, чтобы она не оказалась очередной «хорошей девочкой». Подняв глаза, он обвел взглядом комнату.