— Наверное. — Взгляд Скотта остановился на губах Элли. — А это значит, что нам, возможно, придется пересмотреть нашу с тобой договоренность насчет только одной ночи.

Его губы коснулись губ Элли. Затем Скотт забрал бокал из ее рук и осторожно поставил его на стол. Желание, горячее и сладостное, захлестнуло Эллисон. Она обвила руками шею Скотта, и вместе они упали на ковер.

— О да… — Скотт осыпал поцелуями щеки и шею Эллисон , пока вся ее кожа не покрылась мурашками. — Да… думаю, нам определенно нужно заново ее пересмотреть. Одна ночь… какая чушь!

И тут Эллисон будто снова услышала слова Эйдриана…

«Я готов поспорить на что угодно, что ты уже по уши влюблена в этого парня».

Страх острой иглой вошел глубоко ей в сердце, и Элли почувствовала себя так, словно на голову ей опрокинули ведро с ледяной водой.

— Подожди. — Упершись руками Скотту в грудь, она попыталась оттолкнуть его. Все ее желание бесследно исчезло. — Мы не можем это делать.

— Черт возьми, еще как можем! — Его тело, такое обжигающе горячее, такое невероятно мужественное, вновь прижалось к ней.

— Нет, ни за что! — Эллисон лихорадочно искала мало-мальски разумную причину, которая позволила бы ей ускользнуть из этой ловушки. — С чего ты вообще взял, что именно близость со мной расшевелила твое воображение?

— А что же еще? — Скотт осторожно коснулся губами ее губ, и сердце ее затрепетало.

— Возможно, виновата встряска… побег твоей племянницы из дому.

— Что-что? — Скотт резко отодвинулся. Он так очевидно растерялся, что это выглядело почти комичным.

— Сам подумай. — Элли осторожно отодвинулась подальше. — Ты ведь сам когда-то признался мне, что начал писать, чтобы сбежать от реальной жизни. А узнав, что твоя племянница исчезла из дому, ты ведь здорово перепугался, я угадала?

— О Господи… — застонал Скотт. — Очень надеюсь, что ты ошибаешься.

— Да какая разница, черт возьми? Важно, что ты снова можешь писать! А вдруг… — Эллисон бросила на Скотта виноватый взгляд. — Вдруг дело не в этом. Что, если тут поработала Маргарита?

Холодок пробежал у Скотта по спине, как будто кто-то легко коснулся его шеи ледяным пальцем… Он резко обернулся, но позади не было никого. За окном было темно, только далекие сполохи молний время от времени с треском вспарывали пелену туч.

— Что с тобой? — Взгляд Эллисон метнулся к окну, потом снова вернулся к Скотту.

— Ничего. Я просто… — Он вздрогнул, вспомнив охватившее его неприятное чувство. — Так просто… странно.

Элли бросила на него понимающий взгляд.

— Я никогда никому до этого не говорила, но иногда мне кажется, что в этой комнате я чувствую незримое присутствие Маргариты. Порой мне кажется, что я вижу, как она стоит у окна, глядя в темноту, словно ждет, когда Джек придет за ней…

— Если ты права, выходит, у меня еще одна проблема, — усмехнулся Скотт.

— И какая же? — поинтересовалась Элли.

— А что, если мне теперь придется приезжать сюда всякий раз, когда меня оставит вдохновение?

— Неужели это так тебя огорчает? — с улыбкой спросила Эллисон.

Но ведь это значит, что ему придется держаться подальше от нее… иначе говоря, жизнь снова превратится в ад. Уже во время их бешеной скачки по берегу мысль о том, что неплохо было бы, если бы их мимолетный роман перерос в нечто более серьезное — вроде того, что было у них с Келли, крутилось в мозгу Скотта. В конце концов, от Галвестона до Нового Орлеана рукой подать, так почему бы им не встречаться время от времени?

А потом она вдруг случайно упомянула старую вражду, разделявшую их семьи, которая, как считал Скотт, умерла уже много лет назад, и тут до него внезапно дошло, что Эллисон люто ненавидит даже саму кровь, что текла в его жилах. Если она узнает, что он изменил фамилию на «Лоренс», уйдя из дому в восемнадцать лет, и на самом деле он Скотт Лерош, Эллисон вышвырнет его не только из гостиницы, но и из своей жизни.

Из груди Скотта вырвался вздох.

— Понимаешь, все эти наши догадки… все это вилами по воде писано.

— Почему?

— Мне ведь так и не удалось придумать приличный сюжет для моей следующей книги. А то, что было, — это так… проблеск воображения.

— Но оно рано или поздно вернется. — В глазах Элли светилась уверенность. — Я в этом не сомневаюсь.

— Господи, я тоже. Но ты даже не представляешь, как я близок к краху… на карту поставлена моя карьера. У меня договор на книгу, которую я должен сдать не позднее октября, а я еще не написал ни строчки.

— Шутишь… — Уверенность в глазах Элли сменилась удивлением. — Неужели ты так быстро пишешь?!

— Если сюжет уже сложился у меня в голове, то я могу закончить книгу недель за восемь, а то и меньше. Конечно, три-четыре месяца было бы лучше, но если меня прижмет, то я работаю очень быстро. Беда в том, что сюжета у меня нет — нет даже идеи, во всяком случае, такой, что удовлетворила бы моего издателя. Она уже умудрилась зарубить на корню несколько — это случилось в то время, когда я был еще в состоянии хоть что-то придумать.

— И что будет, если ты так ничего и не придумаешь?

— Придется вернуть аванс, который издательство выплатило мне после подписания контракта, — кислым тоном объявил Скотт. — Что скорее всего основательно подпортит мои отношения с издателем и, что еще хуже, мою репутацию как писателя. Придется искать другое издательство, рискуя при этом, что все повторится снова, а ведь сюжета у меня по-прежнему нет. Замкнутый круг…

— Все образуется, вот увидишь. Только вспомни, сколько замечательных книг ты уже написал. Вообще я сильно подозреваю, что все те сюжеты, которые отвергла твоя редакторша, на самом деле были очень даже ничего. Просто она не доверяет тебе.

— Ты права. Так и есть. Действительно не доверяет. И это жутко меня бесит. Она раньше была заместителем моего прежнего редактора, а когда Лайза ушла на пенсию, моим редактором стала Пенни. Раньше мы с ней ладили просто замечательно, зато теперь ее ничего не устраивает. — Скотт потер лоб. — У меня будто связаны руки.

— Может, она просто нервничает — поначалу такое бывает. Поговори с ней. Убеди, что она может тебе доверять.

— Думаешь, я не пытался? И Хью тоже. — Скотт посмотрел на Эллисон, в глазах ее светилась глубокая вера. — Может, тебе с ней поговорить? — хмыкнул он.

— Может, ты прав, — заявила Элли тем строгим, слегка чопорным тоном, от которого у него мгновенно появлялось острое желание закрыть ей рот поцелуем.

Господи… как он сможет выдержать в этой гостинице целый месяц, зная, что вчерашняя ночь никогда больше не повторится?!

Скотт проснулся словно от толчка. За окном было темно, а над постелью нависла какая-то тень. Вздрогнув, Скотт резко отпрянул и сжал кулаки, приготовившись дорого продать свою жизнь.

— Тихо, тихо! — Фигура выпрямилась и примирительно вскинула руки. — Успокойтесь. Я просто ищу свою сестру.

В голове у Скотта слегка прояснилось — последние остатки сна слетели с него, и в сереньком предрассветном сумраке он не столько узнал, сколько угадал брата Эллисон. Ничего не понимая, Скотт обвел комнату глазами. Последнее, что он помнил, это как сидел на диване, с трудом стряхивая с себя липкую дремоту и слушая монотонное бормотание Эллисон, которая не умолкала ни на минуту, видимо, пытаясь отвлечь его от страшных мыслей. Должно быть, в конце концов они оба провалились в сон.

— Знаете, обычно наши постояльцы спят у себя в комнатах, — проворчал Эйдриан.

— Я ждал звонка. — Скотт машинально покосился на молчавший телефон. Звонка он так и не дождался…

— Эйдриан? — сонно пробормотала Эллисон. Пушистый хвост Сейди принялся подметать пол.

— Да, это я. — Голос Эйдриана тут же смягчился, и Скотт догадался, что тот без памяти любит сестру. — Пора за работу, малышка.

— Еще слишком рано, — сонно пробормотала Элли, крепче прижимаясь к Скотту.

Глаза Эйдриана угрожающе сузились. Потом он снова перевел взгляд на сестру.